и чуть не покатилась головой вниз, но кое-как успела ухватиться за узкие перила.
– Беата, ты что делаешь! – очень громким шёпотом начала ругать я её, как вдруг заметила вместо Беаты пустоту.
«Ы-ых, я ненавижу, когда она вот так куда-то исчезает!» – подумала я про себя, преодолев последние ступеньки. И тут же остановилась.
Посреди этажа от одной стены к другой была протянута бело-красная лента, так что подойти к двери, ведущей в номер фрау и герра Мюллеров, а также фрейлейн Хэй, по закону было невозможно.
Всем, конечно, кроме Беаты, которая стояла рядом с приоткрытой дверью и осторожно заглядывала внутрь.
– Кхм, кхм! – прокашляла я многозначительно. – Беат, тебе случайно не кажется, что некоторые, в особенности Мюллеры и Риттер, подумают, что, ну…
– Я не очень строго соблюдаю законы? – спросила Беата, поворачиваясь ко мне лицом, на котором сияла усмешка.
– Беата, мне кажется, что ты иногда не очень уважаешь законы и правила безопасности!
– Неужели? – с ещё более широкой усмешкой на лице подняла брови эта озорница.
– И не надо так «неужелькать», потому что, – и я с готовностью продолжила бы, ведь мы в школе недавно делали на тему безопасности большой доклад, как вдруг Беата с тревогой на лице вынырнула из-под ленты на мою сторону и, подав знак следовать за ней, быстро побежала по лестнице на первый этаж.
На втором мы (точнее, я, потому что Беата задержалась, видимо, ожидая увидеть кого-нибудь) столкнулись с мисс Грин, выходившей из своей комнаты.
– Здравствуйте, мисс Грин! – вежливо улыбнулась Беата и пошла дальше. По крайней мере, в её голосе послышалась улыбка. Сама я не видела, потому что на время запуталась в многочисленных слоях шали мисс Грин, отметив, что она пахнет духами «Джил Сандер», что шали у неё нежные и, как оказалось после нескольких неловких движений с моей стороны, тонкие…
– Вольф! Вольф! Пе-ре-стань дёргаться! – раздался сердитый голос мисс Грин где-то под моей головой. Наверное, она наклонилась, чтобы помочь несчастной «бабочке» (честно говоря, я сначала написала «мухе», но Беата потом исправила на «бабочку», сказав, что даже в такой ситуации надо сохранять достоинство) высвободиться от большого «паука».
Через некоторое время я всё-таки смогла вырваться из плена тканей (они зацепились и за часы на руке, и за заколку) и, ещё раз извинившись перед мисс Грин, поспешила в свою комнату, где меня должна была ждать Беата. Но Беаты в моей комнате не обнаружилось. Как и в столовой, и в гостиной…
Глава 12. Наш маленький «Окер». День 3
Я обыскала весь дом – Беаты нигде не было. Тогда я вышла на улицу, но никого, кроме фрау Мюллер, не увидела: наверное, рабочие покинули пост ради наполнения своих желудков. Женщина стояла и смотрела куда-то вверх – на повалившееся дерево, которое было уже полностью очищено от веток и лежало голым стволом на стене дома.
И тут только я увидела на нём Беату. Она с величайшим проворством лезла наверх, как будто это было для неё самым обычным занятием.
– Беата, аккуратно! – крикнула фрау Мюллер вверх.
Я подошла к ней и спросила, чем это Беата занимается.
– Как же, разве ваш воздушный змей не застрял там, наверху? Я его, правда, не вижу, но фрейлейн Кок сказала, что он охрового цвета, так что сливается со стеной…
– Ах, да, наш маленький «Окер»! Хороший такой змей, знаете ли… Извините, я, наверное, помогу Беате.
И как можно аккуратнее, ведь я всё-таки была в юбке, фартуке и в не очень удобных балетках, забралась на дерево и полезла наверх за Беатой. Только тут, на дереве, я поняла сложность искусства лазания: мои колготки всё время цеплялись за ствол, балетки то и дело норовили упасть на землю, снизу время от времени доносился голос фрау Мюллер, а ещё на меня летели щепки из-под ног Беаты. Словом, не курорт. Наконец, я могла дотронуться до пяток Беаты. Сначала решила, что так быстро лазаю, но потом поняла, что Беата просто-напросто остановилась.
– Беат, что случилось? – нетерпеливо спросила я.
Но Беата лишь покачала головой и дотронулась до окна, перед которым остановилась. Створка подалась внутрь комнаты. Тогда Беата крикнула вниз фрау Мюллер.
– Змей залетел в Вашу комнату! Теперь нам точно его не достать, ведь вход туда перекрыли!
Фрау Мюллер ответила не сразу.
– Ладно, фрейлейн Кок, Вы можете залезть через окно, только быстро: дочка скоро вернётся домой!
– Спасибо большое, фрау Мюллер! – крикнула вниз Беата и, не теряя времени, залезла в комнату. Я последовала за ней. Приземлившись на кровать в небольшой комнатке с тёмно-синими обоями, мы увидели, что на одной стене был прикреплён большой белый лист бумаги, у противоположной стоял ржавый ящик на высоких ножках – проектор.
– Какая небольшая комнатка для такой относительно большой семьи! – воскликнула я с удивлением.
– Ты что, правда не поняла? А ещё живёшь тут. Это не их комната – это комната герра Риттера.
– Что?!
– Тише, тише!.. – тревожно воскликнула она. – У нас мало времени, надо осмотреть комнату, – с этими словами Беата нырнула под кровать и достала оттуда большой картонный ящик с немалым количеством официальных бумаг.
– Беат, а вдруг тут будет что-то личное?
– И чего?
– Ну… – придумывая, что ответить, я подошла к небольшому комоду в углу, у той стены, которая была наполовину закрыта белым листом бумаги. В нём было два ящика.
Я открыла первый – там лежали ручки, блокнот и порванная фотография какого-то здания. Я взяла блокнот, из которого сразу выпало пушистое белое перо.
– Это то, которое он нам в гостиной несколько дней назад показывал. Оно лежало рядом с французскими окнами герра Крюгера и было мокрым, то есть выпало в день преступления. Но оно уже высохло.
– А откуда ты знаешь, что герр Риттер правду говорил, а не глаза отводил?
– Потому что перо достать трудно.
Я с умным видом показала на подушки.
– А как тебе этот вариант?
Беата с ухмылкой ответила мне, что когда я плюхнулась на кровать герра Риттера, то попала на подушку, из которой вылетело несколько перьев. Но когда я достала перо из тетради, то она сразу увидела значительные отличия между ними.
Сначала я очень удивилась её умению подмечать детали, но потом убедилась, что это было достаточно легко: перья из подушки герра Риттера были намного меньше, менее пушистые и более разноцветные. Видно, в эту комнату попала наша подушка, которую я подарила тёте Урсуле на день рождения, из ткани маминого нового фартука, набитая перьями кур Элии и Буп.