Читать интересную книгу Сборник рассказов - Антония Таубе

Зал тихо посмеивался. Но вот палач привычным движением набросил петлю на шею осужденному, и акт повешения состоялся.

– Джозеф, пошли отсюда. Его грешная душа уже покинула этот мир, и ты уже ничем ему не поможешь, – ласково успокаивал жёлтого друга голубой клоун.

А жёлтый клоун неподвижно стоял с самым мрачным выражением лица. Стражники сняли повешенного и положили в гроб. Занавес закрылся. Свет погас.

Следующая сцена представляла собой Джека, но уже находящегося на том свете. Итак, посреди сцены стоит стул, на нем сидит Джек. Рядом с Джеком стоит Смерть. Между ними происходит следующий разговор.

Смерть: Ну, что Джек? Доволен? Посмотри, как ты прожил жизнь!

Джек, недоуменно озираясь вокруг: Что они кричат, эти люди?

Смерть: Это твой палач продает верёвку с твоей шеи и просит цену.

повыше.

Джек: А что там за детские голоса и плач детей?

Смерть: Это измученные женщины просят у палача твои руки. Они верят,

что исцелятся ими от всех болезней. А их дети плачут от голода.

Джек: А откуда такой смех?

Смерть: Люди остались довольны зрелищем твоей казни и теперь

устраивают танцы.

Джек, ужаснувшись: Неужели ни один человек не скорбит обо мне?

Смерть: Да есть один! Он очень опечален тем, что лишился дохода из-за

твоей безвременной кончины.

Джек: А что это за стоны несутся из – под земли?

Смерть: Это грешники стонут под тяжестью греха.

Джек, в отчаянии заламывая руки: Я чувствую раскаяние! Зачем я так жил?

Смерть: Ты любил фальшивые деньги.

На сцену выходит Ангел – хранитель Джека и обращается к Смерти:

– Ты можешь идти!

Смерть нехотя и медленно уходит со сцены.

Ангел: Ты поздно раскаиваешься, Джек! Твоя короткая жизнь уже прожита.

Тебе нет места в Раю.

Джек: Но я ведь никого не убивал, Ангел!

Джек начинает безудержно плакать. Ангел молчит. Джек падает на колени, в последнем надежде хватает Ангела за край одежды и снова плачет.

Джек: Ангел, я хочу снова жить! Я не готов был умирать!

Ангел: Встань!

Джек поднимает голову, и Ангел подает ему чашу с питьем.

Ангел: Пей!

Джек послушно выпивает всё до последней капли и падает без чувств.

Занавес закрывается и открывается снова. На сцене стоит гроб, сидят конвоиры, курит палач. Задумчиво смотрит куда-то в сторону священник, со смешными ужимками прыгают мартышки, и в руках у грустного жёлтого клоуна веревка, снятая с виселицы.

– Джозеф, вот поверь, ты зря её купил, – говорит голубой клоун.

– Ничего, я продам ее снова, подороже!

Тем временем из гроба медленно поднимается Джек. Конвоиры в ужасе шарахаются в стороны, а палач с остекленевшим взором роняет свою трубку…

Священник, захлопывая библию, обращается к палачу:

– Как так случилось, что ты не повесил его?

– Я повесил! Я всё сделал как обычно!

– Палач, ты должен казнить его до конца!

– Я и казнил его до конца! Все видели! А на повторную казнь приказа не имею! – Машет рукой конвоирам, – Уходим, ребята!

Конвоиры грузят пустой гроб и увозят. Радостно скачут обезьяны. Голубой клоун подходит к Джеку и подает ему бутылку с вином. Потом участливо интересуется:

– Как шея? Не болит? На вот, подкрепись!

Желтый клоун опять зарыдал.

– Джозеф, а сейчас ты почему плачешь? Смотри, ведь твой друг жив!

– Да я же купил его петлю! Кому теперь я её продам?

На сцене появляется кабатчик и требует оплату за пиво. Джек беспомощно выворачивает пустые карманы. Голубой клоун протягивает монету кабатчику.

– Вот, возьми шиллинг, любезный. Я за него заплачу!

Кабатчик уходит. Голубой клоун опять обращается к жёлтому:

– Джозеф, пошли веселиться! Смотри, сегодня такая большая ярмарка, и твой друг остался жив! Джек, и ты иди с нами!

– Прости, дружище, но я больше не буду заниматься этим ремеслом, – с этими словами Джек хлопает желтого клоуна по плечу и уходит со сцены.

– Ну, честное слово, уж лучше бы его повесили, – недовольно прошипел жёлтый клоун Джозеф вслед уходящему Джеку.

Джуди схватила петлю, брошенную Джозефом, накинула себе на шею и озабоченно начала жевать банан. Панч, изображая пьяного, зашатался по сцене. Голубой клоун уводит жёлтого со сцены.

Занавес закрылся. Представление закончилось. Вся публика громко хлопала в ладоши и вызывала Гримальди со всей труппой на бис. Было совершенно очевидно, что все присутствующие получили от представления огромное удовольствие!

И тут прокукарекал первый петух. Какой сразу начался переполох! Как будто ураган промчался по пабу!

– Летим назад! – коротко и решительно скомандовал Уолтер. – Да быстрее, быстрее! Нельзя медлить ни минуты!

Мы все моментально повскакивали со своих мест, без лишних вопросов вскочили на мётлы и как стрелы, выпущенные из лука, вылетели из окон паба. Мы уже летели за городом, когда петух прокукарекал во второй раз. А когда мы приземлились на кладбище Плэйстоу, то услышали, как петух прокукарекал в третий раз.

– Ребята, вам пора домой, – уставшим голосом сказал Уолтер, обращаясь к нам. – Заканчивается ночь Хэллоуина и теперь у каждого из вас тоже будет своя история. А сейчас вам надо спешить!

Всё случившееся было настолько неправдоподобным, что казалось, будто всё происходит не с нами и не на самом деле! Мы, конечно, понимали, что время чудес миновало, и пора расходиться по домам, но по возможности оттягивали момент прощания с этими славными ребятами, – уж очень хотелось продлить эту сказку! Но делать было нечего: нам действительно пора было уходить.

В конце концов мы тепло распрощались с нашими новыми знакомыми, всей гурьбой дружно вышли через ворота кладбища и сразу же посмотрели на часы. Часы показывали ровно девять часов вечера! Мы шли домой, возбуждённые и взволнованные, и оживлённо делились своими впечатлениями.

В эту ночь я, кажется, спал как убитый. На следующий день я снова вернулся на кладбище и подошёл к тому месту, где вчера вечером согревал всех нас гостеприимный костёр. При свете дня всё здесь выглядело буднично и совершенно обычно. Работники кладбища убирали остатки недогоревших обугленных веток, и больше ничего не напоминало о ночном происшествии. Я присел на то же плиту, где сидел накануне вечером, и снова воспроизвел в памяти лица новых друзей, их слова, голоса, жесты…

Недалеко от меня на чьём-то старом надгробии стоял скорбящий каменный ангел, с надеждой смотрящий в небо и показывающий на что-то изящным движением тонкой руки. И почему-то мне же этот жест показался очень знакомым! Я подошел поближе к ангелу и на стёртом от времени памятнике прочитал: Мэри Вагнер,1873—1885. Ниже были указаны даты жизни её родителей. Ох, ничего себе…

Я прошел по кладбищу дальше. И набрел в отдалении на одно место, где неожиданно обнаружил захоронение целой группы людей. Все они погибли во время кораблекрушения. На гранитной плите лежал огромный якорь, уже попорченный временем. Я заинтересовался, подошёл поближе и стал читать имена: Ада Патнелл,1901—1914; Роберт Корн,1902—1914; Вильям Ларкин,1900—1914.

Сказать, что я был удивлён, – значит, не сказать ничего! Я был просто поражён до самой глубины души!!!

Таким вот неожиданным и удивительным сюрпризом закончилась полная приключений, чудесная ночь Хэллоуина! Больше подобных происшествий в моей жизни не случалось. Со временем, по мере моего взросления, все события этой фантастической ночи стали не то что бы забываться, а словно как бы размылись в памяти, подернулись лёгкой дымкой забвения и вспоминались уже, – как необычная захватывающая сказка.

И сейчас дети наряжаются во всякую нечисть и ходят по домам в волшебную ночь Хэллоуина, – всё точно так же, как и во времена моего далёкого детства! Но мне ни разу ни от кого не приходилось слышать о каких-либо подобных приключениях, – не знаю, случаются ли в наши дни такие вещи, или уже не случаются? А может быть мне просто ничего об этом не известно…

Хотя, конечно, тут было, над чем поразмышлять… Я и размышлял, – подолгу размышлял, – но чётких ответов и каких-либо вразумительных объяснений событиям той необычной ночи так и не нашёл. Анх и Энок – тоже. Видимо, на то оно и чудо…

Свой путь вы создаёте сами, поэтому сами

и выбираете ту линию поведения, которая вас

устраивает. Если результаты вас не

удовлетворяют, ищите виновника внутри себя.

Т. Платонова, «Душа», Москва,изд-во «Путь истины», 2003

Тихо сам с собою…

Диалог

У всех нас, без исключения, бывают моменты, минуты, часы или просто периоды жизни, когда человек ведет сам с собой некий внутренний диалог. Кто-то называет своего второго собеседника собственной совестью, кто-то интуицией, кто-то называет своим внутренним «Я», кому-то удобнее считать, что это ангел с ним беседует и так далее. Но как бы то ни было, это явление случается, или хотя бы хоть раз случалось, совершенно со всеми. Да-а-а уж…