здание. В этом здание мрачно, — тараторю.
Мужчина пожимает плечами и чешет голову, оглядывается. Его коллеги разошлись по делам, негласно оставив непутевую магичку на его совесть.
Откашлявшись, он бухтит:
— Ну, это мне известно. Не стой, проходи.
Упрямой Хельге достается под самое мягкое, и она пулей влетает в коморку. За нашими спинами захлопывается дверь. Делать нечего, сажусь на деревянную скамейку. Чувствую, скоро копчик отвалится от ее твердости.
— Ну, что теперь делать будем? — ехидничает Хельга в темноте. Почему-то она решила остаться на полу, да и драконы с ней.
— Ждать? — озвучиваю очевидное. Я бывала в разных передрягах, но в подобной, когда меня застукали стражи порядка, впервые. А во всем виноват принц!
— Может, опять разбудишь свою магию?
— Вряд ли это помещение не защищено от волшебного вмешательства, — задумчиво произношу, ощупывая взглядом темные стены. С виду обычное дерево, но вряд ли все так просто. Зато огонек внутри будто жаждал проснуться; от одного только слова «магия» он разгорается так, что аж печет. Невольно поглаживаю грудную клетку, что действует на внутреннюю силу успокаивающе.
— Тогда предлагаю все отрицать, — выносит вердикт Хельга где-то близко. Она выныривает из тьмы на слабую полоску света и прыгает рядом на скамейку, приземляется поближе ко мне. Становится немного теплее, но я обрываю внутреннее желание обнять ее. — Вот угораздило же тебя так влипнуть, — добавляет Хельга, отчего мне хочется отсесть подальше.
— Вот угораздило же вам перейти мне дорогу, — в таком же тоне добавляю. Хельга издает странный звук, похожий на хмыканье, но ничего не отвечает: только в тишине камеры слышен глухой стук ее хвоста.
Пытаюсь различить какое-то движение за стенами. Только за ними тишина. Мы словно в вакууме. Это открытие не добавляет энтузиазма. Ладно, почти ничего не видно, но жить с ощущением, что, кроме меня и Хельги, в мире никого не осталось, просто ужасно!
Вскакиваю. Нет, я так просто не сдамся.
— Ты куда? — скептично интересуется Хельга.
— Искать выход.
Долго ощупываю стены и пол, но ничего не обнаруживаю. Мир сузился до этой коморки, только монотонный стук хвоста напоминает, что я здесь не одна. В горле застревает ком. Это так к мозгу медленно подкрадывается страх. С детства так было, но я упрямо подавляла это чувство. Когда с тарзанок летала, по темным лесам шаталась в поисках мифических животных… Ни одного, кстати, не нашла, но меня возненавидели с добрую сотню гномов, которых мы с друзьями ловили в юности. Такие истории лучше оставлять без подробностей. Мне до сих пор стыдно, если честно.
Наконец нахожу под скамейкой небольшой камушек, который приятно ложится в руку с одной стороны, а с другом ершистый, царапающий кожу. Странная вещица, но может пригодиться. Жаль, в полумраке не виден цвет, хотя, кажется, камень и при свете будет черным. Может быть, еще есть? Шарю рукой по пыльному полу, но больше ничего не нахожу.
— Я всяких пленников видел, но чтобы они пытались под скамейку залезть… — приятный мелодичный тенор вмешивается в мысли, и я подскакиваю от неожиданности, больно ударившись затылком о скамейку. Шум и свет вдруг обрушиваются на меня лавиной; мне требуется несколько секунд, чтобы осознать происходящее.
Вылезаю из-под скамейки, выпрямляюсь. Свет падает из-за спины незнакомца, поэтому я не вижу его лица. Однозначно, могу сказать только одно: он очень высок, намного выше меня. Длинные ноги переходят в узкий торс, который плотно облегает сюртук.
— Паво Грегош, декан целительского факультета, — мне протягивают длинную руку. Несмело протягиваю свою и вкладываю в теплую сухую ладонь, а другую, с камнем, прячу за спину.
— Кайли Гала, — застенчиво отвечаю, потому как от соприкосновения пробежалась щекотка.
— И вы?..
— Студентка академии, только поступившая, — тараторю, решив умолчать, что как раз тоже с целительского факультета. Зачем о себе впечатление портить сразу?
— Ах, точно! Как раз подумал, где вас мог видеть, — бархатно засмеялся декан, отчего я почувствовала себя странно. Мы стоим, я по-прежнему не вижу его лица, а Хельга помалкивает в углу, чему я вообще не удивлена.
— Видимо, мы уже встречались, — несмело отвечаю. Глаза напротив блеснули.
— И вас, помнится, как раз на мой факультет определили? — задумчиво озвучивает мои страхи мужчина. Я быстро киваю. Хочется провалиться сквозь землю. Мне крышка.
— В виду отсутствия моего друга Ванджелиса меня попросили заняться вашим делом. — Свет вокруг включается так резко, что я теряюсь. Декан оказывается мужчиной в самом расцвете сил: я бы сказала, ему чуть больше тридцати. Смуглая кожа, цветом напоминающая тертый шоколад, черные, как недра земли, глаза. Признаться, я никогда не видела настолько красивых людей; причем красота декана не слащавая, а холодная и отталкивающая. — Итак, мы имеем, что абитуриентка пытается пронести в Академию заколдованное существо. Зачем?
Мужчина протягивает руку, намекая на рукопожатие. Понятно: так он каким-то образом анализирует мои слова. Врать бесполезно, но если я скажу правду, кем мне приходится Хельга, карьеру мне не видать. В этом стране считается, что женщина должна сидеть дома после замужества.
Вкладываю ладонь в чужую и, задрав голову, произношу медленно, чтобы было время подумать:
— Я смогла снять магическую цепочку, и вырвавшийся всплеск магии превратил стоявшего рядом человека в кошку.
— Интересно, — хмыкает декан, посылая щекотку по моей руке. Она тут же покрывается мурашками от странных ощущений. — Что было дальше?
— Я не могла оставить пострадавшую как есть и привезла ее сюда в надежде, что квалифицированные маги помогут, — говорить становится легче, ведь теперь, обходя подробности, чувствую себя увереннее.
— Почему не обратились к магам в своем городе? — стреляет следующим вопросом декан.
— Их просто нет. Мой городок мал, истинным магам там нечего делать. У нас и зелья-то редки.
— Откуда вы?
— Из Эрьеры. Это в самом центре страны.
— Ясно, — мужчина кивает. Я замираю: вот-вот с его губ сорвется вопрос, как девушка из маленького городка взяла деньги для учебы в Академии. Ответить на этот вопрос неправду нереально, но декан отпускает мою руку и коротко бросает: — Я хочу осмотреть пострадавшую.
— Конечно, — выдыхаю. Хельгу позвать на «кис-кис» язык не поворачивается, поэтому я просто жду, когда она сама придет.
Только кошка, слушая наш разговор, пришла к другим выводам.
— Я не позволю этому кретину меня осматривать! — шипит она. — Это же вульгарно! Непристойно! Унизительно!
Я было хотела открыть рот, чтобы успокоить ее, но одного движения руки декана становится достаточно, чтобы Хельга замерла. Только глазами двигает то на меня, то на приближающегося мужчину. Тут и без слов понятно, что обо мне думают. Но это же для нашего блага: без помощи она не вернет прежни й облик.
Декан