Звоню «02», длинные гудки: тууууу…. туууу…. Восемь гудков прождал — никто не берёт трубку. Обиделся на «02» и пошёл к Минделевичу, за книгами, на фестиваль собирался ехать. Да, небольшая реклама: редакция "Вольного ветра" оптом и в розницу, продаёт книги по туризму, альпинизму, выживанию, автостопу и авторской песне. Справки по телефону (499) 199-05-63.
Прихожу, рассказываю, что вот, в районе киллерства происходят, люди ходят, стреляют, на белых машинах уезжают прямо по трамвайным рельсам. Позвонил ещё раз в «02», но десять гудков прождал — никто трубку не берёт. Наполнил рюкзак книгами, и пошёл обратно на трамвайную остановку.
А там — суета! Шум! Милиция, толпа, журналисты с камерами и микрофонами, уже оцепление сделали, вероятно убили какого-то бизнесмена или деятеля, раз за полчаса телевизия приехала. С такими темпами можно было бы и машинку с киллером поискать. Уже и труп раздели, он лежал белым голым толстым пузом вверх, и судмедэксперты ковырялись в нём, а оперативники ползали по асфальту и земле в радиусе 100 метров — искали гильзы. Вокруг зеваки, обсуждение. Я подошёл, сказал, что так мол и так, видел всё, киллер на машине с такими-то номерами во столько-то времени уехал в сторону "Площади Ильича". Кстати, я был единственным свидетелем: на остановке из трамвая вышел я один, а других зрителей не было волшебным образом.
Тут на меня милиционеры накинулись, засадили в машину, писали протокол, долго и нудно. Решили, что надо поехать в отделение, составить «фоторобот». Привезли меня в ОВД (кажется, "Лефортово").
Оказалось, что программа с фотороботом есть только на одном компьютере, и тот в одном кабинете, а он заперт, а ключи неизвестно у кого. Куда ехать? На Петровку, 38? — так там фотороботы по горячим следам только за неделю по предварительной записи (!!). Решили поехать на Выхино, там какое-то супероборудованное отделение милиции есть.
Привозят меня, а там и впрямь супер-бастион ментовской, проход-проезд, вахта, милиции куча, фоторобот — вам туда, прямо, на первом этаже налево, целое отделение этим занимается. Я и сопровождающий меня милиционер идём туда.
Там на каджой двери домофон, и тут тоже. Набирают номер нужной комнаты — никто не подходит. Другую — тоже. Начальника — тоже.
Стоим у закрытой двери, как идиоты. Назад ехать без «фоторобота» — начальство отругает, а внутрь не пройти. По счастью, девушка вышла изнутри (случайно), и мы прошли. Оказалось, домофон сломан, а «фотороботы» в компютерные игры играют, увлечены все.
— Нам фоторобот! По горячим следам! — говорит мент.
— А вы хорошо его запомнили? — вяло спрашивают девушки на компьютере, — а то недавно привезли одну старушку, так два часа мучались, а она вообще, оказалось, его не видела!
Но со мной было проще: девушки сами плохо умели пользоваться программой, а программа простая: подбираешь волосы из десятка вариантов, глаза к ним приклеиваешь, выбираешь нос, уши, рот, можно бороду прицепить и шапку, и очки, и всё готово. Я за 20 минут освоил программу и сделал портрет киллера; девушки были поражены. Распечатали 2 экземпляра; хотели третий, но испугались, что кончится порошок в принтере, и оставили два.
Я думал, что меня отпустят, но не тут-то было: опять повезли на место преступления, предъявлять начальству, писать протоколы и прочее. Уже три часа или больше прошло с момента убийства, зевак стало ещё больше, понаехали ещё опоздавшие милиционеры, оперативники, эксперты. Журналисты что-то снимали, хотя труп уже увезли. Машину белого цвета уже нашли — но горящей, в одном из переулков в районе "Площади Ильича". Оказалось, что она в то же утро была угнана. Киллера, разумеется, не нашли: его и след простыл.
В этот день я был записан к зубному врачу, и едва успел, ибо потерял массу времени из-за киллера и милиционеров. Но на этом дело не кончилось: вскоре после этого меня стали регулярно вызывать в милицию, чтобы я ещё раз, и ещё раз рассказал, как из-за машин выскочил молодой человек с пистолетом (в протоколе в таких случаях пишется: "предмет, похожий на пистолет"), сел в машину с такими-то номерами и уехал. Это подробно записывали всё новые и новые следователи: кто на бумагу, кто на компьютер. Я всегда после этого добавлял, что тут же два раза звонил по телефону «02» из разных мест, но трубку там никто не брал. Но эту подробность никуда не записывали.
* * *
Трудно сказать, сколь долго мне бы пришлось ездить к следователям, но, по счастью, я вскоре уехал в Африку на полгода. После возвращения меня некоторое время не беспокоили, а потом дело опять всплыло, и опять звонят всякие следователи, прихожу на опознание, а там уже эти все киллеры выросли, постарели, брюхом обросли, несколько лет прошло — не узнать.
А вообще милиционеры интересовались мной нередко. Один раз в Можайском районе нашли труп какого-то зэка с наколками на груди и с моим адресом в кармане. Нужно было ехать куда-то и опознавать труп. Труп оказался совершенно незнакомым мужиком лет 30-ти, и его предполагаемое ФИО мне ни о чём не говорило. Менты весьма интересовались, почему мужик скончался именно с моим адресом в кармане. Мои объяснения, что мол, не меньше 100.000 человек по стране имеют мой адрес — выглядели для них неубедительно. К счастью, я опять куда-то уехал, и дело об этом трупе также заглохло.
Несколько раз меня вызывали в милицию по причине убегания из дома каких-то детей, из удалённых городов типа Новосибирска. Детей этих я никогда не знал, не видел, имён их не слышал, а если и слышал, то забыл. Но родители, копаясь в вещах и бумагах исчезнувшего ребёнка, находили среди прочих и мой адрес, — и несколько раз мне приходилось давать схожие показания: нет, не знаю, не видел, не помню…
Пользуясь случаем, обращаю внимание всех детей, родителей и милиционеров: мой адрес широко известен, но я обычно не знаю и не помню большинство людей, имеющих мой адрес! И если одному из десятков тысяч людей, знающих мой адрес, случилось умереть в Можайском или ином районе — это чистая случайность, моей вины никакой в этом нет.
20. Опасные СМИ
С 1995 года я примерно триста раз становился добычей газетных журналистов и больше восьмидесяти раз снимался в телевидениях. Это я говорю не для хвастовства, а наоборот, чтобы заметить, какие бывают разные журналисты и какие плохие у них бывают передачи и статьи. Бывают и хорошие, но плохих — большая часть.
Я уже не помню, когда за мной начали охотиться журналисты, но скорее всего это было в 1995 году. В том году Валерий Шанин, издавший чуть ни 20.000 экземпляров своей книги «Хитч-хайкинг», пытался распространить её. И в связи с этим рекламировал автостоп, свою персону, "Школу автостопа", грядущий "Чемпионат по автостопу" и всё такое прочее. Шанин проложил широкую дорогу между журналистами и автостопщиками, стал первым популяризатором автостопных идей. А после Шанина журналисты стали окучивать и других лиц, меня, например.