Урядник молчал. И Тихон молчал. Тихон не знал этого урядника и никогда его не видел, он был не из Вешенской. Просто почему-то он осмотрел казаков и молча показал в его сторону пальцем, и Тихону отдали приказ сопровождать урядника и прикрывать его. В каждой БМП лежал комплект вооружения для пехотного отделения, среди них была и снайперская винтовка Драгунова со складным прикладом. Эти четыре винтовки сейчас пришлись как нельзя кстати — но в дело пока не пошли.
И все бы нормально… Только вот как-то неуютно было лежать Тихону рядом с этим странным урядником. Как будто сзади смотрит кто, сверлит глазами затылок. Очень неприятное чувство…
Тихон оглянулся украдкой. И НЕ УВИДЕЛ снайпера. Хотя он должен был лежать в метре от него!
Не поверил — не мог он испариться. Моргнул — да вот же он… лежит.
Чудеса…[13]
* * *
— Послушай меня. Ты помнишь, как ты бегала за калиной?
— Да. Помню…
— Вот и хорошо. Сейчас мы побежим так же, быстро-быстро. И тихо.
— Как феи?
— Да, милая. Как феи.
Ленка шмыгнула носом.
— Это ведь не казаки.
— Кто, милая?
— Эти… дяди. Они по-польски размовляли, я слышала.
Маритка не знала что ответить. Иногда сестра начинала задавать такие вопросы, что хоть стой хоть падай — а отвечай.
— Эти дяди бандиты. Они плохие дяди.
— А они за нами пришли, или к папе…
Маритка вспомнила, что ей показывал брат. Затвор на этом автомате — впереди, надо вставить магазин и отвести затвор назад, а затем отпустить. После этого можно будет стрелять. Здесь все умели стрелять, и брат — отца тогда уже не было — не раз вывозил ее в лес. Так тут жили. Но она не знала, сможет ли выстрелить в живого человека.
— За нами, Ленка. За нами.
— А папа плохой?
Вот и думай, как ответить.
— Папа не плохой… Папа… запутался, понимаешь?
— Нет.
— Вырастешь, поймешь. Помни — тихо-тихо, как феи. Пошли.
Лаз был внизу, не на уровне глаз. В этом была одна из хитростей — человек всегда ищет что-то на уровне своих глаз, своего роста, потом — выше и только в последнюю очередь — ниже. Пригибаться для человека — несвойственно. Она в последний раз посмотрела, нет ли кого, отодвинула заслонку и вылезла первой.
Никого. Только какой-то шум на улице, крики.
— Пошли. Быстрее, быстрее, вылезай!
Ленка испачкалась, но вылезла… И вместе они побежали — дальше там был сад, плодовые деревья, которые сажал еще отец, а были и дедовской посадки яблони. В самом углу садика был небольшой навес, там были инструменты, и там любил работать отец — он, когда не таскал через границу спирт, занимался столярным делом, был отличным столяром. Там же была калитка, ведущая на зады, из деревни.
— Тихо, давай. Бежим к лесу, хорошо.
— Хорошо.
Она открыла калитку…
Ленка, маленькая, проскочила — а она попала в чужие лапы, но тоже умудрилась вывернуться. И растянулась на земле, не удержалась.
Один из бандитов, небритый, злобный — смотрел на нее, ухмыляясь.
— Кака гарна пани… Пана Лесневского дочка?
Маритка, забыв, что у нее на боку автомат даже не попыталась воспользоваться им — она поползла от бандита.
— Ленка, беги!
Бандит ничего не успел сделать — на белой рубахе, с левой стороны, напротив сердца брызнуло красным, вдруг появилась сочащаяся кровью дыра. Он недоуменно посмотрел на нее — а потом его колени подогнулись, и он упал, где стоял.
— А…
Она начала, отталкивая ногами и руками отползать от бандита. Потом перевернулась как кошка, вскочила на ноги и бросилась опрометью, вопя как сирена — как фея, увы, бежать не получилось…
* * *
— Цель, — произнес снайпер.
Казак посмотрел в стереоскопический прибор наблюдения, который ему выдали, и с которым наказали обращаться очень осторожно, потому как если разобьешь — вычтут за него. Казенная вещь.
— Гражданские, — по-уставному ответил Тихон, он не знал как обращаться со своим соседом, тот был в казачьей форме, но казачьего в нем было очень мало, — двое. Э… оружие, господин урядник. У одной оружие.
Треск пулеметной очереди заставил Тихона нервно вздрогнуть, дрогнуло и изображение в трубе.
— Цель, — повторил урядник, — наводи.
Связаться со штабом он так и не подумал — в этих играх никто ни у кого не запрашивал разрешения.
Никто не собирался вызывать переговорщиков, выслушивать какие-то требования бандитов, давать им оружие, наркотики, вылет в другое государство на самолете. Правила были хорошо известны обоим сторонам. Казаки попытаются вызволить заложников, если смогут. Бандиты — прикрываясь заложниками, попытаются прорваться в лес. Но тот, кто вылез за пределы села, тот, кто неосторожно ведет себя на улицах — тот мишень. Снайперы уже здесь и они не будут долго размышлять…
Таковы были правила. Может быть поэтому — случаи захвата заложников в Российской Империи были очень большой редкостью.
— Ориентир Костел. Восемьсот двадцать. Пулемет.
Пулеметчик на костеле увидел бегущих к лесу баб, верней бабу и ребенка и ему захотелось поупражняться в стрельбе. Цепочка пыльных фонтанчиков взрезала поле возле ног бегущих, ребенок упал — но начал подниматься. Ранена? Теперь Тихон видел, что это была маленькая девочка. Каким же гадом надо быть…
Бухнула и винтовка и сразу же — еще раз. Сам Тихон неплохо стрелял — но никогда не слышал, чтобы два точных выстрела можно сделать с такой скоростью. Господи, нужно же повторно прицелиться…
Один из бандитов вылетел из гнезда наверху костела и полетел вниз, второго видно не было. Тихон вдруг понял, что в живых нет уже обоих — ни снайпера, ни пулеметчика.
— Э… Левее на три деления от ориентира Петух. Семьсот девяносто. Две цели.
И снова — сдвоенный выстрел. Две небольшие фигурки, один из бандитов пытался вести прицельный огонь с колена — сбитыми кеглями упали на землю.
Джинба-иттай…
Искусство единения всадника и коня. Японские самураи, используя юми, средний японский лук, умудрялись попасть в цель размером примерно в половину от современной мишени для стрельбы из лука с пятисот шагов. При этом — стреляли они не с места — а с бешено несущейся лошади! Тренировались по разному. У каждого самурая, имевшего желание практиковаться в стрельбе из юми, был специальный загончик, туда слуги загонял бродячих собак. Некоторые тренировались в стрельбе по крысам, ставя приманку.
Многому, очень многому может научить восток…
— Они бегут к нам, — Тихон зашевелился, но вдруг словно что-то невидимое придавило его к земле.
— Лежи. Они придут. — сказал урядник.
Девчонки — на таком расстоянии они уже не воспринимались как единицы, гражданские, это были именно люди, вдруг немного повернули, теперь они бежали прямо на них
Лес ждал их…
Строчка фонтанчиков полоснула у самых ног, больно брызнул песок и мелкие камешки. Маритка вдруг поняла, что стреляют ПО НИМ.
— Беги!
Ленка споткнулась и упала на полном бегу.
— Ленка!
Девочка начала подниматься. Пулеметчик дал новую очередь, пыльные фонтанчики били в опасной близости от них.
Она подхватила ее — хотя девочка и сама вставала. С ужасом Маритка заметила, что лицо у Ленки в крови.
— Бежим!
Сердце колотилось в груди, как пойманная в кулачок птичка. Лес был совсем рядом — и в то же время лес был безумно, катастрофически далеко.
Делать было нечего — она так и потащила притихшую, сопящую сестру на руках, выбиваясь из сил. В спину им больше никто не стрелял. Ей показалось, что в одном месте деревья растут ближе — потом она попытается понять, почему ей так показалось, но так и не поймет. Она бросилась туда… спасительный лес, здесь все время прятались от казаков, а теперь прятаться придется от бандитов. Но ничего… рано или поздно уйдут, не впервой.
Она вбежала в лес, ветка хлестнула ее по лицу. А потом лес расступился и забрал ее, она даже сделать ничего не успела, ничего не успела понять. Только пискнула как котенок Ленка.
— И откуда это у тебя, пани?
Лес стоял перед ней в образе человека — страшного человека, она никогда такого не видела, если бы в других обстоятельствах — подумала бы что лесовик. Но это был не лесовик — лесовики не говорят по-русски и не интересуются оружием.
Если попалась к казакам — надо молчать.
Человек был не просто большим — ей он показался гигантом. Под два метра… уж на что был здоров брат, а этот здоровее, камуфляж и измазанное черным и зеленым, как у угольщика лицо. Руки тоже черные, а на голове — черная шерстяная шапочка.
Казак покрутил автомат, которым Маритка так и не смогла воспользоваться в руках, потом попытался отвинтить глушитель. Он не поддавался. Казак с удивлением вгляделся…