Я снова за своим столом, просматриваю отчеты и пытаюсь сосредоточиться на делах, в то время как мои мысли заняты тем, как положить конец этой гребаной мафиозной войне. Мне всегда нравился мой темный преступный мир, нравился образ жизни, работа, деньги, машины, женщины. Но сейчас быть во главе всего этого, пытаться держать в узде всю эту гребаную семейку… это чертовски выматывает. Одна гребаная проблема за другой. Глядя в окно, я думаю, каково это — бросить все. Получить новую личность и найти где-нибудь гребаный необитаемый остров. Но я не могу так поступить с Холли. Я не могу оторвать ее от семьи. Я провожу рукой по лицу. Повернувшись к компьютеру, я пытаюсь просмотреть отчет на экране. В тишине комнаты раздается звонок моего телефона.
— Валентино.
— Tи? У меня мало времени, но ты должен меня выслушать.
Я выпрямляюсь в своем кресле.
— Лана? Как ты, черт возьми, и где ты была? Нео сказал, что ничего не слышал о тебе с тех пор, как ты уехала из Италии.
— Я знаю. Залегла на дно. Я в порядке. Живу с Алексеем. Но послушай… Я кое-что слышала. От моего дяди. Он сказал что-то о том, что Клевер связан с Хэлом и Лео. Он сказал, что они заказали тебя. — Я смеюсь в ответ. Ничего не могу с собой поделать. — Это не смешно, Ти. Я серьезно, — шипит Лана в трубку.
— Я знаю, Лана. Слушай, я в порядке. Нео в порядке. Мы будем в порядке. Пусть эти ублюдки попробуют прийти за мной. Я не могу, бл*дь, дождаться. Где ты вообще? Ты в безопасности?
— Ты беспокоишься обо мне, Ти? — спрашивает она.
— Ничуть. Ты как кошка. У тебя чертовски много жизней.
— Спасибо. Я в порядке. Просто затаилась с Алексеем. Ты можешь поверить, что я выхожу замуж?
— Ты правда думаешь, что твоя семья позволит этому случиться? Ты сбежишь и выйдешь замуж за гребаного русского?
— Ну, это уже происходит, и я, честно говоря, не думаю, что их это сильно волнует. Отца больше нет. Брата нет. Я никого не интересую.
— Ты ошибаешься. Нео, оказывается, очень о тебе беспокоится, — говорю я ей.
— Да, только Нео? Слушай, мне пора, но передай Холли привет и скажи Нео, чтобы он перестал волноваться.
— Да, хорошо. Будь умницей, Лана. Не делай ничего, не подумав о последствиях. Снова. — Я завершаю звонок и выключаю компьютер. Мне нужно выбраться из этого гребаного офиса. Мне нужно вернуться домой, к жене. Завтра похороны Сонни, и я знаю, что это будет тяжелый день для нее. Это может стать тем, что заставит ее сорваться. Нео был прав. Это ненормально — так… относиться ко всему, что случилось в Италии.
На тебя нападают, чуть не насилуют, ты стреляешь, убиваешь нападавшего и уходишь, не оглянувшись. Она ведет себя так, будто все в порядке, будто она в порядке. Интересно, может, это действительно так? Притворство. Конечно, я бы понял, что с ней не все в порядке. Я знаю ее. Я знаю ее чертову душу. Я бы смог определить, что ее что-то беспокоит. Во всяком случае, больше, чем мои обычные промахи.
Глава двенадцатая
Холли
Мне до безумия скучно. Прошло шесть часов и двадцать две минуты с тех пор, как я покинула офис Ти, пообедав с ним. Но я не считаю или что-то в этом роде. Не знаю, чем себя занять. Я пообщалась по видеочату с мамой и папой, с Райли и Брэем, а также с Алиссой, которая только что родила прекрасного маленького мальчика. Они назвали его Эш. Я уже люблю его. Как бы мне хотелось оказаться там, чтобы потискать его. Я зашла в интернет и отправила им почти все голубое, что смогла найти в детском магазине.
Я рассматриваю полки огромной библиотеки родителей Тео. Но здесь нет ничего, что я хотела бы прочитать, и я не знаю, где мой Kindle. Мне нужно что-то, чтобы отвлечься от собственных мыслей, что-то, что избавит меня от этой скуки. Что мне действительно нужно, так это вернуться на работу. Мне нужно какое-то занятие, кроме того, чтобы играть роль миссис Валентино. Я подхожу к столу и открываю MacBook. Понятия не имею, чей это компьютер, но надеюсь, что он не защищен паролем и у него есть доступ к интернету.
Мне становится смешно, когда я открываю его и меня встречает поле для ввода пароля. Конечно, это не могло быть так просто. Мафиози — настоящие параноики. У Тео только на телефоне два пароля. Не спрашивайте меня, как это работает, потому что я понятия не имею. Но если вы взломаете первый, вам придется взломать и второй, прежде чем вы сможете получить доступ к чему-либо в устройстве.
— Что-то смешное? — спрашивает хриплый голос, заставляя меня подпрыгнуть, словно меня только что поймали за руку в банке с печеньем.
— Господи, Ти, перестань меня так пугать. Я слишком молода для сердечного приступа, — ругаю я его, одновременно трахая глазами. Жестко. Он прислонился к дверному проему, руки в карманах, рукава его белой деловой рубашки закатаны до локтей, а галстук свободно болтается на шее. Черт, он просто прекрасен. У меня текут слюни от этого зрелища.
Он рычит, шагая вперед и пинком закрывая дверь.
— Если ты и дальше будешь так на меня смотреть, Dolcezza, то это я рискую получить сердечный приступ.
— Как я на тебя смотрю? — спрашиваю я, наблюдая, как он медленно приближается к столу.
— Как будто ты голодна, а я — твоя добыча.
— Ну, возможно, так и есть. Но я не понимаю, как это может вызвать у тебя сердечный приступ.
Он подходит к столу, разворачивает стул и опускается передо мной на колени. Зажав мой подбородок пальцами, он говорит:
— Я буду трахать тебя жестко и быстро, пока все в этом гребаном доме не услышат, как ты выкрикиваешь мое имя. А потом я сделаю это снова и снова. И снова. И снова.
— О, хорошо. — Что мне на это ответить? Может быть, — да, пожалуйста? Другая мысль: почему ты до сих пор не начал? Но я не успеваю ничего сказать, как Ти проводит пальцами вверх и вниз по моим икрам.
Он добирается до подола моей юбки.
— Мне не нравится это платье, — бормочет он.
— Что не так с платьем?
— Ты выглядишь в нем чертовски сексуально. Ты хоть представляешь, каким я был твердым во время обеда, когда я мог смотреть, но не трогать, потому что ты пришла не одна?
— Ммм, насколько твердым?
— Как скала. Мне пришлось пойти в ванную, когда ты ушла, и подрочить.
— Ну, ты мог бы попросить меня остаться. Мне ведь больше нечем было заняться.
— Мы вернемся к этому утверждению позже. Но сейчас мне нужно кое-что попробовать. — Он задирает мое платье выше бедер, придвигая мою задницу к краю сидения. Его пальцы оттягивают мои трусики в сторону, и его язык пробегает по всей длине моей киски, снизу вверх. Одним долгим, медленным движением.
Мои пальцы тянутся к его волосам.
— Ммм, я скучала по тебе сегодня.
— Я скучаю по тебе каждую секунду, когда не прикасаюсь к тебе, Dolcezza, — говорит он, прежде чем наклониться и повторить. Вибрация от рыка, вырвавшегося из его губ, проходит через всю мою киску.
— О Боже! Черт, Ти! — Я так возбудилась, просто глядя на него; мне не нужно много, чтобы кончить.
— Громче! Я хочу слышать, как твои крики отражаются от гребаных стен, Холли. — Ну, если он продолжит двигать своим языком, то меня услышит весь Нью-Йорк. Его язык проникает в мою киску, входит и выходит, входит и выходит, а затем он снова проводит им по моему клитору. Как будто у него есть карта, или его язык имеет магнитную связь с ним, потому что этот человек никогда не промахивается.
Его зубы касаются моего затвердевшего, чувствительного бутона.
— О Боже! — Я стону, приподнимая бедра навстречу его рту, мои руки теперь цепляются за подлокотники кресла. Мои ногти наверняка портят кожу. Не то чтобы меня это волновало. Все, что меня волнует, — это довести этот кайф до конца.
Пальцы Ти дразнят мое отверстие, погружаются внутрь, а потом выходят наружу. Он проводит пальцем вокруг и вводит его в мою заднюю дырочку. О черт, я выгибаюсь. Мне чертовски нравится, когда он делает это со мной, но это все еще кажется таким грязным. Таким запретным. Таким… всем. В тот момент, когда он толкается вперед, все мое тело напрягается, ощущения пробегают по всем нервным окончаниям.