Я выхожу и прыгаю обратно в машину. Нео качает головой.
— Итак, пригород? У нас будет прислуга? Потому что в таком большом поместье нужна горничная, много горничных, в такой сексуальной униформе. Я даже займусь наймом для тебя.
— Да, конечно. Обсуди это с моей женой. — Я смеюсь.
— Почему ты всегда портишь все веселье? Знаешь что? Держу пари, я смогу ее уговорить. Она не сможет содержать такой дом в одиночку.
Я бросаю на него взгляд.
— Знаешь, я не буду возражать, если она тебя кастрирует, когда ты заикнешься о том, что приведешь в ее дом полуголых женщин в пошлой униформе горничных.
— Да, возможно. Но для этого ей придется прикоснуться к моему члену. А я точно знаю, что ты этого не допустишь, так что, думаю, я в безопасности.
— Fottuto idiota7! — ругаю я его. Но он прав. Я бы ни за что не позволил ей прикоснуться к его члену.
— Куда мы вообще едем? — спрашивает Нео.
— На работу, — говорю я, въезжая в здание «Valentino Empire». У меня много офисов по всему городу, но этот — основной. Здесь же часто работал мой отец.
— Верно и почему мы едем на работу, когда в твоем городе бушует гребаная война?
— Потому что нам нужно зарабатывать деньги. Они сами по себе не размножаются. Кроме того, нам нужно вернуться к нормальной жизни. Холли хочет, чтобы все улеглось. Мы должны положить конец этой гребаной войне и жить дальше.
— Правильно, потому что Холли этого хочет.
— Что за тон? Если тебе есть что сказать, просто, бл*дь, скажи.
— Нет, ничего. — Он выходит, захлопывая дверь. В любом другом случае я бы уже стрелял.
— Что у тебя за проблема с Холли? Я думал, она тебе нравится.
— Она мне нравится. Но не знаю, заметил ли ты, она меняется, чувак. Она превращается в кого-то другого. Этот мир меняет ее. И я не знаю, к лучшему ли это.
— Я вижу, что моя жена становится сильнее. Это то, что должно произойти… если она хочет выжить в этой семье. Я вижу, что она чаще стоит на своем. Больше не боится собственной гребаной тени. Да, она меняется, но в лучшую сторону.
— Тебе не кажется странным, что она убила этого ублюдка и даже не моргнула глазом? Ты помнишь свое первое убийство? Потому что я точно помню.
— Она еще не прошла через это. Я знаю. Но когда это произойдет, мы будем рядом, чтобы подхватить ее, если она упадет.
— Ты же знаешь, что эта девушка любит тебя до глубины души. То, на что она готова ради тебя… ну, это чертовски пугает. Не сломай ее, Ти.
— Не то чтобы это было твоим делом, но я не собираюсь ее ломать.
— Правда? Это было не мое дело, когда мне пришлось поднимать ее с пола, когда она задумала последовать за тобой в могилу, потому что мысль о жизни без тебя была для нее слишком тяжела? Но да, конечно, это не мое гребаное дело.
Я смотрю, как Нео входит в здание. Он врывается в дверь, ведущую на лестницу. Чертов идиот. Я вежливо киваю всем, пока иду к лифтам.
— Доброе утро, мистер Валентино. Как поживаете, сэр? Могу я вам что-нибудь предложить? Кофе? Чай?
Я пытаюсь понять, кто, черт возьми, эта цыпочка, но у меня ничего не получается.
— Кто ты, бл*дь, такая? — спрашиваю я ее.
— О, я Бриттани, сэр. Меня назначили вашим секретарем. Полагаю, другая девушка уволилась, так что теперь я вся ваша. — Она машет ресницами. Нет, этого не случится.
Я поворачиваюсь и иду в свой кабинет, захлопывая за собой дверь. Это помещение вызывает у меня странное чувство покоя, а вид на Центральный парк немного расслабляет. Я сажусь и включаю компьютер. Пока меня не было, я делал все, что мог, для наших легальных компаний. Но это не то же самое, что работать в офисе. Открыв электронную почту, я вижу, что успеваю далеко не все, как мне казалось. Я набираю Бриттани и говорю ей, чтобы она ни с кем не соединяла меня утром. Мне нужно сосредоточиться на этом дерьме.
Дверь распахивается. Моя рука бессознательно тянется к пистолету, пристегнутому снизу стола, и я уже готов достать его, как вдруг вижу, что в комнату входит Холли.
— Простите, сэр. Она не стала ждать. — Бриттани бросает на мою жену злобный взгляд, когда она проходит в кабинет.
— Это потому, что мне не нужно ждать. — Холли сладко улыбается. — Не так ли, детка?
— Верно. — Я улыбаюсь. Мне чертовски нравится новая Холли со всеми ее закидонами, это чертовски заводит.
— Дядя Ти, тетя Холли сказала, что из твоего кабинета можно увидеть весь мир. — Изабелла подбегает ко мне и обхватывает меня за шею своими маленькими ручками.
— Ну, не знаю, как насчет всего мира, но город виден хорошо. — Я поворачиваю ее лицом к окну.
— Мы очень высоко. Ты не боишься, что упадешь? — спрашивает Изабелла.
Я смеюсь.
— Нет, bella, я не боюсь упасть. Где твоя мама? — спрашиваю я ребенка, но в поисках ответа смотрю на Холли.
— О, Нео хотел с ней поболтать. Она в его кабинете. Мы принесли тебе обед. — Холли протягивает коричневый бумажный пакет. Что бы в нем ни было, пахнет он просто охренительно. В этот момент мой желудок урчит, и я смотрю на часы, чтобы понять, что сижу здесь, за этим компьютером, уже несколько часов без перерыва.
Смысл слов Холли наконец-то доходит до меня, и через несколько секунд я встаю со своего места. Она в его кабинете. Моя сестра в кабинете Нео… Ни за что, бл*дь, он не прикоснется к ней своими грязными руками. Я точно знаю, что мой кузен делает с женщинами в своем офисе.
— Я сейчас вернусь, Dolcezza. Почему бы вам двоим не расположиться на столе для совещаний вон там? — Я указываю на зону отдыха.
— О, конечно. Давай, Иззи, ты можешь помочь.
Я выбегаю за дверь, и чертова Бриттани следует за мной.
— Мистер Валентино, я могу вам что-нибудь предложить?
— Нет, но больше никогда не пытайся помешать моей жене войти в мой кабинет. Тебе не понравятся последствия, если ты это сделаешь. — Я распахиваю дверь в кабинет Нео.
Он прислонился к своему столу. Анжелика сидит в кресле напротив него. Он смотрит на часы.
— Две минуты. Ты должна мне сотню. — Он протягивает руку Анжелике, и та с ворчанием достает из сумки стодолларовую купюру и сует ее в раскрытую ладонь Нео.
— Какого черта ты делаешь? — спрашиваю я. — И вот этого — да, бл*дь, не будет. Я, бл*дь, пристрелю тебя. — Я указываю между ними, но направляю угрозу на Нео.
Анжелика встает и кладет руки на бедра.
— Нет, ты не можешь прискакать на своем коне и пытаться отпугнуть парня. Если я захочу вышибить ему мозги, знаешь что? Я так и сделаю. Если я захочу переспать со всеми твоими мужчинами, я так и сделаю. Мое тело — мое, и я делаю с ним все, что захочу. Ни твое, ни чье-либо еще.
— Ты права. Ты можешь делать все, что захочешь, Анжелика. — Я киваю ей. — Но и я тоже могу. И если я хочу пустить пулю между глаз любому мужчине, который настолько глуп, чтобы прикоснуться к тебе, — это мой гребаный выбор.
— О Боже, ты хуже папы. Я даже не знаю тебя. И ты меня не знаешь. Почему тебя волнует, с кем я сплю? — Она складывает руки под грудью. Я не упускаю из виду, что гребаные глаза Нео устремлены прямо на ее декольте.
— Нет! — Я снова указываю на него. — Мне не нужно знать тебя. Ты моя сестра, Анжелика. Семья — это все для меня. Теперь ты ее часть.
Я вижу, как ее решимость медленно рассеивается.
— Я бы хотела, чтобы ты был сестрой. Мне бы больше понравилась сестра. Слава Богу, что ты идешь в комплекте с Холли.
— Она — лучшая часть меня. — Я пожимаю плечами. — Пойдем, она нас ждет.
Холли ушла с Анжеликой и Изабеллой вскоре после того, как мы пообедали. Но не раньше, чем Анжелика сообщила, что ее отец в городе. Мой биологический отец. Какого черта Эл Донателло делает в Нью-Йорке? Он и шагу не ступал из Италии за все те годы, когда я стал достаточно взрослым, чтобы знать, кто он такой.