Читать интересную книгу Лев Яшин. Легендарный вратарь - Александр Соскин

Случай убедиться в этом представился в 1988 году, во время чемпионата Европы, известному немецкому журналисту, главному редактору крупного еженедельника «Киккер» Карлу Хайнцу Хайманну Он искал тогда для русского гостя хороший протез, чтобы максимально облегчить его участь после ампутации ноги. Узнал, что самые лучшие протезы – легкие, сделанные из титана, производит одна из мюнхенских фирм. «Когда туда приехал и сказал, что протез нужен Яшину, – рассказывал Хайманн, – в дело немедленно включились лучшие специалисты, решившие все вопросы в кратчайшее время. И неудивительно: о великом русском вратаре в Германии знают все».

Представился немецкому журналисту и другой случай убедиться в необычайной популярности человека, с которым был дружен 25 лет. Ровно за год до кончины Яшина, когда на него еще не успела навалиться неизлечимая болезнь, он был приглашен известной фирмой «Мюллер – Мильх» в Аугсбург на благотворительный матч между сборными ветеранов мирового и советского футбола, сбор от которого предназначался пострадавшим от уничтожительного землетрясения 1988 года в Армении.

Когда диктор объявил, что на трибуне в качестве почетного гостя присутствует Лев Яшин, 20 тысяч зрителей встали и приветствовали его так бурно, как, пожалуй, никого из участников игры, а среди них были Хельмут Халлер, Франц Беккенбауэр, Вольфганг Оверат, Паоло Росси, Марио Кемпес, Олег Блохин и другие звезды. Это дало повод Хайманну написать, что «имя Яшина во всем мире произносится с особой любовью. Никогда еще за всю историю футбола ни один вратарь не пользовался такой гигантской популярностью». Выходит, о нем помнили в Германии через 17–18 лет после ухода с футбольного поля, помнят, как свидетельствует Хайманн, и сейчас, когда еще больше времени прошло после ухода из жизни.

В марте 1990 года, вернувшись из командировки в Испанию, мой знакомый рассказывал, что как-то, прохаживаясь по улицам Барселоны, вдруг наткнулся на довольно большую группу людей, перегородивших тротуар. Они столпились у витрины магазина, в которой был выставлен большой экран. На экране мелькали футбольные кадры с Яшиным. В этот день пришло сообщение о его кончине, и национальное телевидение отдавало дань человеку, незадолго до этого удостоенному почетнейшего приза испанских журналистов «Спортивная легенда» в одной обойме со Альфредо Ди Стефано и Надей Команечи. Тогда, 26 декабря 1987 года, на гала-представлении в честь советского гостя президент Ассоциации спортивных журналистов Испании Хоакин Диас Паласиос от имени 1500 ее членов сказал, что «Яшин пример благородного рыцаря спорта», а в стране Сервантеса рыцарь – не пустой звук.

Через несколько лет я прочитал в книге Никиты Симоняна «Футбол – только ли игра?» (1998), что точно такое же изъявление скорби в связи с кончиной советского вратаря он сам наблюдал в Цюрихе: в соответствующем отделе супермаркета огромное количество выставленных на продажу телевизоров в день смерти Яшина – 20 марта 1990 года – одновременно демонстрировали видеофрагменты, запечатлевшие незабываемый образ мастера. Все мировые агентства в этот день передали сообщение об уходе из жизни «самого великого советского спортсмена всех времен».

Честно говоря, мало кто из советских, русских удостаивался такой широкой известности и глубоких симпатий за границей. В сфере массовых зрелищ хвастать почти нечем: звезды кино, шоу-бизнеса, всегда и везде возглавляющие рейтинги популярности, у нас пригодны, как это ни печально, в основном для внутреннего потребления. Другое дело спорт. Правда, многие виды спорта, где мы годами верховодили, к массовым зрелищам не отнесешь – те же борьбу, штангу, фехтование, греблю. А хоккей, фигурное катание? Да, и наши замечательные чемпионы достаточно известны, но в ограниченном круге стран. В футболе же с его всесветской аудиторией успехи Советского Союза, а тем более постсоветской России, гораздо скромнее.

Но футбол есть футбол, и на фоне этих менее заметных, хотя и существенных успехов, достигнутых, главным образом, в яшинскую эпоху, личный рейтинг и вселенская популярность Льва Яшина поразительно долговечны и несравнимы в нашем спорте (да и не в одном только спорте) ни с чьими более, будь то Валерий Брумель или Ирина Роднина. Если все советские корифеи той поры прославились в любительском или полулюбительском спорте, то Яшина выделяет среди них преуспевание в тяжелых схватках с прожженными, высокооплачиваемыми, самоуверенными профессионалами, поскольку футбол с давних времен отвергает соревновательное разделение на «чистых» и «нечистых».

Нас зачастую обижает предвзятое отношение к России на Западе. Возможно, оно заходит слишком далеко, но ведь мы сами щедро предоставляем основания для недоверия – я сам не раз был свидетелем чрезмерной закрепощенности, сумрачности, закрытости соотечественников в советские времена и, наоборот, распущенности, демонстративного бескультурья, даже разнузданности – в последующие. Ну а мафиозностью некоторых из них мы и сами напуганы не меньше добропорядочных иноземцев.

Однако всегда находились посланцы страны, умевшие наводить мосты лучше всяких дипломатов. Лев Яшин достойно представлял свою державу и успешно вербовал ей сторонников. При очевидном непонимании, а то и неприятии на Западе людей с советского пространства он, наподобие Юрия Гагарина, и делами своими, и самим своим обликом, обаянием, открытостью, своей располагающей, поистине фирменной улыбкой начисто перечеркивал этот стереотип отчуждения. И можно понять, почему совершенно безразличный к пафосу, за много лет уставший от бесконечных здравиц, Яшин оживился, даже вскинулся, когда президент ФИФА сэр Стэнли Роуз, заканчивая как-то речь в его честь, произнес: «Прославляя Яшина, мы прославляем Россию». Но каждому ли в самой России дано это понять, как британскому аристократу?

Страна знает своих героев

У нас в стране несдержанность чувств и совсем уж экзотические проявления благорасположения к Яшину, вроде тех, что мы вспомнили (и тех, что еще всплывут по ходу этих заметок), случались достаточно редко. Разве что пару-тройку раз, включая прощальный матч 27 мая 1971 года между сборной ФИФА и сборной «Динамо» (2:2) в 100-тысячных Лужниках, когда спекулянты, в просторечии барыги, впервые с 40—50-х годов «толкали» билеты по десятикратной цене, а у приемной директора стадиона и «литерных» касс для привилегированной публики часами толпились генералы, депутаты, академики, народные артисты.

Почему же Яшин реже, чем за границей, вызывал тайфун эмоций? Большое видится на расстоянии? Нет пророка в своем отечестве? Да, были некоторые основания утверждать, что Яшина распознали и оценили за рубежом раньше и почитали больше, чем у нас. Но, скорее всего, всплески благоговения перед ним были здесь не столь сильны как раз потому, что никто истинную цену Яшину не знал так, как мы, и восприятие футбольных подвигов этого человека, соответствующее столь высокой пробе, стало попросту делом привычки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});