Кстати говоря, в журналах «Здоровье» и «Наука и жизнь» в 1962–1964 гг. публиковались статьи о вреде частого потребления мяса, дичи, яиц, круп, овощей. Потому что их производство резко сократилось благодаря поистине всесоюзному насаждению кукурузы. Естественно, за счет посевов исторически традиционных культур.
Народ долго кормили обещаниями счастья — после того, как в стране будет освоена целина, и когда будет много кукурузы…
Уничтожение сельхозтехники…
Весной 1958-го хрущевское руководство продолжило серию сельхозэкспериментов: на этот раз рядом пленумов ЦК КПСС и постановлений союзного Совмина было решено продать государственные машинно-технические станции (МТС) колхозам. Естественно, по «рекомендации» президиума ЦК КПСС было развернуто соцсоревнование — какой колхоз больше и за меньший срок купит больше сельхозтехники…
Здесь нелишне вспомнить небезынтересное мнение И. В. Сталина в книге «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.), высказавшегося против продажи техники МТС колхозам, поскольку такие предложения выдвигались «хрущевцами» уже в начале 1950-х:
«…Мы все радуемся колоссальному росту сельскохозяйственного производства нашей страны, росту зернового производства, производства хлопка, льна, свеклы и т. д. Где источник этого роста? Источник этого роста в современной технике, в многочисленных современных машинах, обслуживающих все эти отрасли производства. Дело тут не только в технике вообще, а в том, что техника не может стоять на одном месте, она должна все время совершенствоваться, что старая техника должна выводиться из строя и заменяться новой, а новая — новейшей. Без этого немыслим поступательный ход нашего социалистического земледелия, немыслимы ни большие урожаи, ни изобилие сельскохозяйственных продуктов. Но что значит вывести из строя сотни тысяч колесных тракторов и заменить их гусеничными, заменить десятки тысяч устаревших комбайнов новыми, создать новые машины, скажем, для технических культур? Это значит нести миллиардные расходы, которые могут окупиться лишь через 6–8 лет. Могут ли поднять эти расходы наши колхозы, если даже они являются «миллионерами»? Нет, не могут, так как они не в состоянии принять на себя миллиардные расходы, которые могут окупиться лишь через 6–8 лет. Эти расходы может взять на себя только государство, ибо оно и только оно в состоянии принять на себя убытки от вывода из строя старых машин и замены их новыми; ибо оно и только оно в состояния терпеть эти убытки в течение 6–8 лет с тем, чтобы по истечении этого срока возместить произведенные расходы. Что значит после всего этого требовать продажи МТС в собственность колхозам? Это значит вогнать в большие убытки и разорить колхозы, подорвать механизацию сельского хозяйства, снизить темпы колхозного производства».
…Массовая продажа МТС колхозам состоялась в 1958–1961 гг. Но, по данным статистики, уже в 1962 г. сельскохозяйственное производство в 65 % колхозов стало убыточным, а к 1964 г. этот показатель возрос до 73 %. Одна из главных причин — превращение их в хронических должников государства за купленную у него сельхозтехнику. Уже в 1963 г. свыше 20 % государственных капиталовложений в сельское хозяйство направлялось на частичное погашение долгов колхозов государству за проданную и/или поставленную технику, за ее ремонт и текущее содержание; причем к 1983 г. этот показатель увеличился до 45 %, а к 1988-му — до 56 %. Доля же неисправного парка сельхозтехники в колхозах СССР, ввиду растущего дефицита финансовых средств и соответствующих кадров в этом «секторе» колхозов, повысилась с 35 % в 1963-м до 44 % в 1974-м и 57 % в 1987-м. Против лишь 16 % в 1953 году…
Вдобавок, за 1958–1959 гг. г. были, в целом, в 2,5 раза повышены цены на любую промышленную продукцию, в том числе машиностроительную, производимую для колхозов, хотя Хрущев в 1957 г. публично обещал не повышать цены на продукцию и услуги для сельского хозяйства. Последствия же этой меры очевидны…
В дополнение к изложенным выше «результатам» хрущевской агрополитики, отметим и другие немаловажные факты: например, за 1959–1964 гг. средний удой молока на 1 корову снизился почти на 370 кг. Прирост объема сельскохозяйственной продукции за тот же период составил лишь 9 % вместо 70 % по плану. Резко ухудшилось продовольственное снабжение крупных городов, в также отдаленных регионов страны. И, как следствие, с 1962 г. стали увеличиваться розничные цены на все больший ассортимент сельхозпродукции.
Эти и им подобные «достижения» были оглашены на пленуме ЦК КПСС в марте 1965 г. Отмечалось также, что «получили распространение, кроме того, требования огульного расширения посевов таких культур как кукуруза, бобы, горох. Это вело к нарушению севооборотов, повсеместной ликвидации чистых паров и травосеяния, что не могло содействовать росту культуры земледелия, повышению его урожайности…» (см. Пленум Центрального Комитета КПСС, 24–26 марта 1965 г. М., 1965). А в 1962–1964 гг. в журналах «Здоровье» и «Наука и жизнь» публиковались статьи о вреде частного потребления помидоров и яиц, дичи и свинины, сливочного масла и ржаного хлеба…
Но характерно, что после отставки Хрущева государственные, в т. ч. государственно-совхозные МТС так и не были восстановлены!..
Приговор русскому пахарю…
Целинная, кукурузная «эпопеи» и ликвидация МТС, о которых уже говорилось (в том числе в публикациях «Столетия»), потребовали своего, что называется, логического завершения. И начавшийся 50 лет назад процесс привел к фактической ликвидации рентабельного сельского хозяйства и появлению так называемых «неперспективных деревень» в российском Нечерноземье.
Этот процесс начался в 1958 г. с Северо-Западного региона РСФСР, в соответствии с «закрытым» решением Президиума ЦК КПСС и Совмина РСФСР…
Экономически ошибочное и экологически пагубное освоение под пшеницу почти 45 млн га целинных земель, из которых минимум 40 % стали впоследствии пустыней и полупустыней, сопровождалось тем, что свыше 13 млн га в РСФСР только за те же пять «целинных» лет (1954–1958 гг.) было выведено из сельхозоборота. А это более трети возделываемых земель всей РСФСР! Выведено из-за массированного принудительного перевода специалистов, технологий, капиталовложений и даже растениеводческого семенного фонда из европейской части России сначала в целинные регионы, а затем — в «кукурузные».
В дальнейшем площади выводимых из сельхозоборота земель России увеличивались, причем вплоть до распада СССР. В том числе, думается, затем, чтобы рассредоточить население и предотвратить возможные протесты русских против такой агрополитики.
Главный идеолог партии М. А. Суслов на одном из заседаний Политбюро в ноябре 1964-го — уже после отставки Хрущева — заявил, что «второй Новочеркасск страна вряд ли переживёт…» Напомним, что в Новочеркасске в 1962 г. была расстреляна массовая демонстрация против удорожания сельхозпродуктов и 10-кратной девальвации советского рубля.
Складывается впечатление, что и целинно-кукурузные мероприятия, и «ликвидация неперспективных деревень», насаждаемая главным образом в России до конца 1970-х включительно, есть преднамеренное уничтожение именно русской деревни и ее традиционных сельхозотраслей. Ведь национальных автономий в РСФСР эта кампания почти не затронула.
Поэтому неудивительно, что если в целом по СССР довоенный уровень товарного урожая зерновых был достигнут к 1955 г., то в Нечерноземье РСФСР — лишь к концу 1960-х гг.!
«Преступлением против крестьянства» назвал русский писатель Василий Белов борьбу с так называемыми «неперспективными» деревнями. «У нас на Вологодчине, — с чувством горечи отмечал В. Белов во второй половине 1980-х, — из-за пресловутой «неперспективности» прекратили существование многие тысячи деревень. А по всему Северо-Западу РСФСР — десятки тысяч. Вдумаемся: из 140 тысяч нечернозёмных сёл в том регионе предполагалось оставить лишь 29 тысяч!
Всего же там к концу 1970-х, по данным статистики, осталось около 20 тысяч деревень…
Эта политика привела к резкой перенаселенности городов и, соответственно, к постоянному падению цены рабочей силы, как и квалифицированного труда в промышленности и добывающих отраслях. Разумеется, это нередко приводило к конфликтам с горожанами, не говоря уже о так называемых «колбасных десантах» селян в российские города, что, естественно, усиливало социально-политическую напряженность между жителями «элитных» и остальных городов.
Подобное «укрупнение» осуществлялось и в брежневский период, ибо целинно-кукурузные последствия постоянно расширяли и углубляли системный кризис сельского хозяйства в Нечерноземье. Правительственным постановлением 1974 г. по вопросам «неперспективных» деревень именно в РСФСР — его проект подготовила академик Т. Заславская — предусматривалось, что по российскому Нечерноземью за 1975–1980-й гг. сселению подлежали 170 тысяч сельских семей. Причем в приложениях к этому документу только 43 тысячи сельских населенных пунктов РСФСР — немногим более 30 % — были обозначены как «перспективные». Особо подчеркнем: такие меры не предусматривались в отношении сельских регионов других республик теперь уже бывшего СССР. А в нацавтономиях РСФСР количество «неперспективных» деревень было намного меньше, чем в обычных нечерноземных российских областях…