радужные переливы.
– Пейте! – велела я герцогу.
Он подчинился, чтобы, осушив флакон, начать раздеваться. Он не церемонился с одеждой – пуговицы летели сначала с темно-зеленого камзола, затем – с белой рубашки.
Метка проклятия исчезла.
Несколько минут Сарэкс не верил своему счастью – требовал кузена, у которого сейчас было такое выражение лица, как будто он напился винного уксуса, подтвердить, что это не обман зрения.
– Ваша светлость! – окликнула я веселящегося клиента. – Поставьте печать на документах, что я выполнила работу.
– Давай! – улыбающийся аристократ снял с большого пальца перстень с печатью рода.
Через минуту, свернув документы в трубочку и спрятав в кармане, я решила просветить Сарэкса, какое дала ему зелье.
– Дети у вас будут рождаться теперь лишь от любимых и любящих жен. А демоническое обаяние, позволяющая соблазнять женщин, заблокировано навсегда.
На лице наставника отобразился ужас.
Герцог же не сдержал эмоций:
– Ах ты ведьма!..
В меня полетел огненный шар.
– Нет! – вскричал магистр, бросаясь на кузена.
Зажмурившись, всем телом ощутила волну жара.
Когда не сгорела, открыла глаза. Передо мной таял изумрудный щит. И это явно не магистр подсуетился.
– Спасибо, – шепнула одними губами, благодаря Дубрава, который умудрился тайно поставить на меня защиту.
Рычащего от злости герцога спеленал заклинанием Шемсон. Вырубив кузена, он грустно произнес:
– Да, Светозара, начудила ты. Где-то я допустил ошибку в твоем воспитании. Хотя… Ведьма, даже если не помнит о том, кто она, всегда остается ведьмой – независимой, себе на уме.
* * *
Сизо, шумно, весело, пьяно – так гуляют выпускники магического университета. Экзамены сданы, дипломные проекты защищены. Преподаватели уверены в нас, как в будущих специалистах, завтра выдадут направления, и мы дружно поем песню всех, кто окончил королевский магический университет:
Тысячи книг и свитков позади.
Туман скрывает наш путь.
Верить в себя, вперед идти,
Закон сей помни, не забудь!
Отмечают окончание обучения с размахом, вот и мы не поскупились – столы ломились от яств и напитков. Сегодня собрались в триумфальном зале выпускники всех факультетов: и те, с кем дружили, и те, с кем враждовали. Все плохое осталось в прошлом, мы взрослые и самостоятельные маги, готовые к новым свершениям, открытиям и победам. И если что-то раньше мы не делили, теперь это кажется мелочью.
– Зара, ты согрела свое вино до состояния глинтвейна, – хохотнул Витольд.
Он больше не староста, но все так же продолжает присматривать за нами и опекать.
– Кто-то же должен сохранять ясную голову, чтобы уберечь столицу от пьяных студентов? – пошутила я.
– А ты Зару не трогай, у нее сердце разбито, но заливать раны вином не хочет… Сильная она у нас, – захмелевшая Олинка несла бред. – Наша Светозарочка влюбилась в свой дипломный объект.
А вот это уже не бред!
Я толкнула бывшую соседку локтем в бок. Лицо ее прояснилось, и она пробормотала тихие извинения.
Витольд удивленно крякнул:
– Что?.. Зара, ты влюбилась в герцога, с которого снимала чары своим дипломным зельем? Но это же глупо! Сарэкс – сильный маг, но отвратительный человек, возможно, и не стоило освобождать его род от проклятия.
– Вдобавок он женат, – напомнил Урслан и повернулся к своей невесте, с которой ворковал весь вечер, как и всегда.
– Да не влюбилась я в герцога, отстаньте! – осадила я товарищей.
– Как не влюбилась, если ради любимого отправилась в зачарованный лес, чтобы добыть последний ингредиент? – Олинка забыла, что молчание ценится выше сплетен.
Витольд нахмурился.
– Постой… а разве она была знакома с герцогом до похода в лес?
– Наверняка, видела в королевском парке, когда гуляли там группой, – предположил Иллек.
Я швырнула в него яблоком – рыжий увернулся и захохотал.
– Вот так и рождаются сплетни! Не сердись, Зарочка, мы-то знаем, что твое сердце свободно, ты не влюбишься, пока не станешь величайшим зельеваром королевства.
– Ага, самая честолюбивая на нашем курсе, – поддакнул Урслан и потянулся за блюдом с конфетами для невесты.
Вздохнув, я покачала головой. Ладно, пусть развлекаются, все равно дальше нашей компании эти слухи не уйдут.
– Интересно, лесной хозяин обиделся? – икнув, поинтересовалась Олинка. – Мстить будет?
– Типун тебе на язык! – Иллек сплюнул через плечо.
Невольно подружка попала в точку: лесной хозяин, похоже, обиделся – не приходил ко мне в сны, то есть не забирал к себе. Как и обещал, если не вернусь к нему, он надоедать не станет. Гордый…
Праздник утратил свою прелесть. Когда ребята отвлеклись, я покинула триумфальный зал, не забыв захватить для куницы немного вкусностей, завернув их в тонкую хлебную лепешку.
Вернувшись в общежитие, узнала ответ на вопрос подруги. Дубрав не обиделся – на подоконнике лежал букет. Цветы папоротника, аконит серебристый и змеиные колокольчики, прикосновение к которым убивает человека через час, если не принять антидот. Да, лесной владыка знал, как сделать девушке приятно! Все ж мужчине сотни лет, ухаживать умеет.
– Ух-ух! – напомнила о себе огромная сова, принесшая букет.
Переминаясь с лапки на лапку, она держала в клюве за ленточку небольшой мешочек. На кровати сидела Мирочка и с любопытством следила за беспокойной птицей.
– Это тоже мне? Спасибо.
Забрав подношение, я распустила горловину мешочка и ахнула: с кожаного шнура свисала подвеска из золота и изумрудов в форме желудя. К подарку прилагалась записка.
Я не сразу решилась ее развернуть. Зажмурилась, выровняла дыхание и только тогда принялась читать.
«Ты считаешь себя магичкой, но душа у тебя ведьмы, истинной подруги хранителя путей и стежек в иные миры. Изумрудный лес принял тебя, зверье тоскует, и люди, не теряя надежды, ходят к избе. Брось желудь в огонь, если пожелаешь вернуться. К нам вернуться. Ко мне. И выкини желудь, если не хочешь меня видеть».
Прямой, честный мужчина… Каждое слово, что тяжеловесный камень. Я улыбнулась сквозь слезы.
– И чем я привлекла уставшего бога? – спросила у совы. – Он старше, могущественнее, мудрее… А я?
Ясен пень, птица не ответила. Ухнула тревожно и повернула голову под немыслимым углом.
– Я самая обычная магичка, таких сотни по стране. В меру красива, в меру умна, еще много чего не знаю и не видела. Так, чем я его заинтересовала? Чем?
Никто мне не ответил. В тишине раздавался треск костей, которые разгрызала куница, добравшаяся до гостинца.
– Благодарю за вести о хозяине Изумрудного леса. Лети, попутного ветра тебя, птаха! – Я распахнула шире окно, чтобы сова выпорхнула на свободу.
Глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, я смотрела на загадочно подмигивающие звезды. На долю секунды увидела лицо Дубрава в момент перед поцелуем – и вздохнула. Его глаза – омуты, затягивали – не выплывешь.
Ему сотни лет, мне – двадцать. Он забился в нору, поселившись в зачарованном лесу, я же хочу увидеть мир. Он дал мне право выбирать, предоставив два варианта, а я верю, что их больше. И раз судьба свела настолько непохожих существ вместе, чувства следует проверить расстоянием и временем.
Улыбнувшись, я закрыла окно и надела подарок на шею.
* * *
– Беспрецедентный случай! – воскликнул магистр Ярн. – Впервые на одного зельевара поступает сразу четыре контракта. Я не вижу иного выхода, как предложить выпускнице самой выбрать, на кого она желает работать целый год.
Я преданно смотрела на декана и старательно игнорировала заказчиков, коих в кабинете сидело трое. Кто же четвертый? Неужели Дубрав? Впрочем, сомневаюсь – он играет честно, надоедать не будет, как и обещал.
В груди что-то сжалось, да так, что я дышать могла с трудом. Больно… Почему же мне больно, хотя я сама оттолкнула бога путей? Почему я теперь жалею, выбрав самостоятельность?
– Я считаю, что решать вчерашняя выпускница не может, – заявил самодовольно герцог Сарэкс и добавил вкрадчиво: – Отдайте ее тому, кто предложит больше.
– Отдать?! – Нервно дернула плечом представительница столичного ковена ведьм. – Девочка – не вещь, чтобы ее отдавали!
Декан постучал самописцем по столу, призывая к тишине.
Магистр Шемсон не вступал в полемику – он буравил меня осуждающим взглядом, как будто это повлияет, и я соглашусь стать его помощницей. Нет, мой бывший наставник может и не надеяться: я точно не останусь при университете. Он обманывал, использовал меня – и надеялся, что