— Это ваша забота, — я пожал плечами, — произведя тысячу комплектов вы поймёте сколько вам нужно людей, каких специальностей, сколько материалов. К тому же, у меня есть планы и на то, чтобы часть ремесленников была у меня постоянно в войске, обеспечивая срочный ремонт снаряжения. Так что много их точно не будет. Вам нужно придумать, чем сманить рода ремесленников из других городов и главное, как удержать.
— Удержать заказами, — ответил номарх, — такое огромное количество работы потребует не меньшего количества материалов, а следовательно вызовет приток купцов, что в любом случае будет хорошо для нома и города в целом.
Он посмотрел на верховного жреца.
— Нужно будет расширять город, — сказал он ему.
— А что насчёт постройки нового храма для бога? — спросил в ответ тот, уже у меня.
— Только после того, как я увижу, что вы соблюдаете свою часть сделки, — безапелляционно заметил я, — так что в ваших интересах до конца моего путешествия к Дельте, показать мне хоть что-то, пока я не нашёл себе других компаньонов.
— Его величество может всецело на нас положиться, — заверил меня с поклоном номарх, — приток денег в город, оживит его и даст нам сил снова поднять голову. Главное, что мы заручимся поддержкой царя Менхеперра.
— Она у вас будет, как и чертежи того, что нужно произвести, — добавил я, — также предлагаю вам отправить гонцов, чтобы мастера города Гнауи Шема, которые произвели мой пробный комплект, посетили славный город Абидос. Оплатите им дорогу и сбор ещё одного комплекта, чтобы иметь образец и предоставить его мне прежде, чем запустите в производство первую большую пробную партию.
— Мы поняли пожелание Его величества, — склонил голову и старик.
— Также я предлагаю вам обменять имеющееся у вас свободное золото, на деньги, — добавил я, — это позволит вам иметь эффективное платёжное средство, не занимающее много места и не подделываемое. Главное следите за тем, чтобы их не плющили и не коверкали. С людьми занимающимися подобным, сразу прекращайте любые отношения.
— Деньги, — с трудом повторил за мной номарх, — это те золотые кругляши с изображением Его величества и бога Амона?
Я достал из кошеля на поясе несколько монет и передал их им.
— Мы видели такие на рынках, — кивнул он, внимательно рассматривая одну из них, — за них едва не дерутся купцы. Мы согласны обменять их один к одному по весу.
— Нет, — я покачал головой, — их производство не бесплатно. Я плачу людям, они заняты постоянно их производством, не говоря уже про потерю части материала при плавке и производстве. Так что сеньораж будет составлять одну десятую от общей массы золота, отданной на чеканку.
— Не так уж и много, — согласились они с моим требованием, — нас устраивает.
— Так что можете и тем купцам передать, которые хотят получить более лёгкое и удобное платёжное средство, что я принимаю золото, взамен отдавая монеты, — закинул я удочку. Чем чёрт не шутит, может многие и согласятся, понимая удобство обращения монет перед натуральным обменом.
Они попросили расшифровать те слова, которые они не знали в моей речи, а после записав объяснение, сказали, что подумают. На этом встреча закончилась, и мы с Небуави пошли в мои покои. Мне было интересно услышать его мнение о моих предложениях и примут ли их его родственники. Он меня не разочаровал, не став скрытничать и рассказал, что решение уже было на самом деле принято ещё днём, на встрече с ним, а вечерняя встреча лишь позволила его родне узнать мои условия. Так сильно их припекло из Фив внимание Сененмута.
— Мой царь, может не беспокоиться, — заверял он меня, — весь Род будет работать, как проклятый, но постарается соблюсти условия договора с Его величеством. Ставка на кону слишком высока. Ведь мы потеряем всё, продав эти должности. Новая власть хорошо если просто изгонит мой Род из Абидоса, а ведь может и подвергнуть репрессиям и даже казнить за несуществующие преступления.
Насчёт несуществующих преступлений, я конечно внутренне хмыкнул, не поверив, что верхушка ни в чём не замазана, но ему я об этом естественно не стал говорить. Поэтому мы с ним расстались крайне довольные разговором и встречей, а уже на следующее утро он после молитвы мне сообщил, что самая быстроходная лодка была отправлена в Гнауи Шема, за их мастерами и найдены два рыжих человека, которых днём принесут в жертву Осирису.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В том, что так быстро были найдены именно преступники, я хотел было усомниться, но потом передумал, пусть их смерти будут на совести тех, кто решил по-быстрому найти нужных людей. Сам я при этом решил не присутствовать, Осирис и так знал от кого дары и жертвы, так что съездил в лагерь и пообедал с центурионами, заверив их, что уже завтра мы выступаем.
***
Так и случилось. Получив от семейства Небуави золотые кольца и слитки, Небсений выдал им причитающееся количество монет за минусом процента сеньоража и полностью довольные друг другом мы расстались, договорившись держать связь, через Небуави. Войско зашагало к следующему городу, а мы с Рехмиром покатились вслед за ним на колеснице. Приходилось быть у него возницей, так как парень учился с детства совершенно другому, а не управлению лошадьми.
— Кстати, поучишь меня письму? — поинтересовался я у него, — меня начинает раздражать обращение каждый раз к писцам или тебе за помощью.
— Мой царь, — удивился он, — я не против, но это долгий и сложный процесс, он занял у меня самого долгие десять лет.
— Ну у меня такого времени нет, так что давай хотя бы попробуем, — предложил я и он согласился.
На вечернем привале он попытался учить меня тем методом, которым учили его, то есть тупой перепиской гимнов к богам и запоминанием иероглифов, но я быстро прекратил эту ерунду. Заставив его взять перо и папирус, я стал расспрашивать о структуре слов, их произношении и формировании. То, что предложения писались сплошь с отсутствующими пробелами и другими знаками препинаний, да ещё и могли писаться слева направо, справа налево или вообще сверху вниз не добавляло понимания письменности. Поэтому я начал Рехмира мучить составлением подобия словаря, чтобы этот весь бедлам можно было хоть как-то структурировать. Будь это кто-то менее мотивированный, ленивый или глупый, у меня ничего бы не получилось, но парень, как всегда ответственно подходящий к каждому порученному заданию, ухватил то, что я пытался от него добиться и взял время подумать, как это можно сделать более понятным, да ещё и укладывающимся в мои представления об изучении нового языка.
Полностью довольный прошедшим уроком я отправился тренироваться в стрельбе, как всегда делал перед вечерней пробежкой. И пусть учителя у меня больше не было, но тренировать навык я не переставал и старался стрелять сам, без помощи Бастет. Привычно встав и взяв в левую руку три стрелы, я одну за одной выпустил их в сторону мишени. Какого же было моё удивление, когда потоки ветра просто сбили их с полёта, отнеся в другую сторону. Я нахмурился.
— «Так, я что не сам стрелял? — удивился я про себя и повторил выстрелы, ровно с тем же результатом, что и прошлый раз».
Понимая, что что-то пошло не то, я перехватил лук так, как делал это Менхеперра и выстрелил только одной стрелой. Поток ветра вместо того, чтобы помочь стреле, как я привык это видеть, дёрнул её в обратную сторону и она полетела прямо в меня, едва не попав в ногу. Стоящий рядом Рехмир, открыв рот наблюдал за моими манипуляциями, поскольку всех остальных я отогнал от себя сразу, как только почувствовал неладное со стрельбой.
— М-м-ой царь, — он протёр глаза, — как такое вообще возможно?
Тут до него дошло, что именно происходит. Он открыл рот, закрыл его и отошёл к Хопи, который стоял в десяти метрах от меня. Рехмир, который не общался со мной долгие месяцы видимо вспомнил о моей божественной сущности. Оставшись один, я решил повторить эксперименты, чередуя то собственную стрельбу, то с помощью силы Бастет. Бесполезно, результат с каждым разом становился всё хуже, стрелы вместо того, чтобы лететь в мишень, старательно пытались проткнуть меня самого и только чудеса гибкости и ловкости защищали меня от попаданий. Но и то, когда одна из последних всё же царапнула меня по бедру, я понял, что эти эксперименты добром не кончатся и нужно их сворачивать. Отложив лук и стрелы, я задумался.