— Если вернусь, заберу все дары Бастет обратно, — покачал я головой, охреневая и от размеров мегаполиса впереди и оттого, что я понятия не имел, где оказался и что дальше делать. Всё что у меня имелось с собой, это слова Бастет о том, что где-то тут будет суд и там нужно выкрасть шкуру пантеры у Анубиса. Причём на всё про всё у меня имелось только семь дней.
Делать было нечего, нужно было искать спуск с той скалы, на какой я стоял и потому пришлось идти вдоль обрыва, чтобы найти, где собственно можно спуститься кроме как по отвесным скалам. Вскоре мне стали встречаться всё больше людей разных национальностей, которые либо выходили из леса к скале, либо шли как и я, вдоль обрыва, ища путь вниз, к городу. Многие сбивались в группы, кто побольше, кто поменьше, вместе нападали на женщин, насиловали их, но брать ни у кого было нечего, так что они бросали плачущих и шли дальше, ища себе новых жертв. На мужчин, крепкого телосложения, типа меня они старались не нападать, хотя задирали одиночек, менее атлетичного телосложения, избивая их ни за что, просто потому что могли. Ни о какой человеческой взаимовыручке и милосердии тут и речи не было, каждый был сам за себя и побеждал сильнейший.
— Господин, вы же египтянин? — ко мне бросился молодой парень, лет пятнадцати, одетый очень бедно. Он стал кланяться, пытаясь привлечь моё внимание.
— Да, но нам с тобой не по пути, — я покачал головой, оставляя его, поскольку не собирался брать за кого-то ответственность, сам не понимая, где нахожусь и что меня ждёт дальше.
Он шёл следом, пытался ещё как-то со мной взаимодействовать, но я шёл вперёд, не обращая ни на него, ни на происходящие вокруг сцены насилия и даже убийств внимание. Правда после того, как один из трупов обратился в монстра, через знакомую уже мне трансформацию в яйцо, набросившись на своих убийц, группы людей больше старались не убивать, а лишь насиловать или просто избивать не понравившихся им людей.
Как я, так и все вокруг шли долгие часы, пока наконец не увидели, что впереди показался не сильно широкий, но спуск вниз, представлявший из себя лестницу шириной в метров десять, возле которой стояло очень много людей, прямо толпа. Заинтересовавшись столпотворением, я перехватил посох и отодвигая им крайние ряды, прошёл вперёд, увидев то, что лестницу перегораживают две сотни людей, одетых в шкуры. Многие имели в руках заострённые палки, а также даже несколько каменных топоров. По сравнению с теми, кто как и я пришёл сюда безоружным, весьма серьёзная сила. Пока я их рассматривал, старший, выше меня на целый корпус и широкий в плечах бородач, дискутировал с отрядом, который стоял перед ним. Разговаривали все на том странном языке, на котором теперь разговаривали все вокруг, прекрасно друг друга понимая, хотя здесь собрались представители самых разных национальностей, я видел даже китайцев, старающихся держаться вместе.
— Платите дань за проход, — спорил здоровяк с главой другого отряда, — нам нужны копья, топоры, одежда, посуда, так что ищите материал, делайте и только после этого проходите.
— Может тебе ещё наших женщин отдать? — недовольно сплюнув на землю, спросил его второй главарь.
Люди в шкурах плотоядно посмотрели на десять забитых, но очень красивых женщин, которых второй отряд держал в середине и явно не добровольно.
— Я не против, — хмыкнул бородач, — особенно вон те две смазливые, мне подойдут.
Он протянул руку показывая и тут предводитель второго отряда сделал два быстрых шага вперёд и нанёс ему несколько колющих ударов в живот чем-то, что оказывается было зажато у него в руке.
Раздался крик боли и тут же, видя, что их главарь заваливается на землю вместе с кишками, которые вывалились из его распоротого живота, охраняющие лестницу варвары бросились на пришлый отряд. Качнувшаяся толпа тут же отхлынула от прохода, но некоторые отряды бросились на помощь напавшим, поскольку вниз пройти хотелось явно всем. В сражение вступил и я, присмотрев себе парочку людей, которые имели хорошие палки, даже обожжённые на огне и каменные топоры. При моём приближении, они расправившиеся с менее вооружёнными людьми презрительно хмыкнули, ведь я был много ниже их, но быстрые выпады моим посохом, которым я стал действовать, словно копьём, быстро поколебали их уверенность в том, что они могут со мной справиться. Сильный, точный удар и первый схватился за горло, а я не мешкая завладел его каменным топором, сразу отправив его в полёт во второго, который получив им в голову, схватился за разбитый череп, из которой стали видны обломки костей. Подхватив упавший рядом окровавленный топор, я добил первого, сняв с его трупа ещё и пояс, явно сделанной из коры дерева. Так хотя бы у меня появилась возможность повесить оба добытых топора на него и освободить руки, в которые я взял много лучшую палку, чем была у меня. Выпрямившись и не увидев больше противников, поскольку локальные стычки кругом стали так же стихать, почти всех бородачей в шкурах убили и люди до этого не участвующие в драках, хлынули широким потоком на лестницу, огибая трупы и тех, кто их обыскивал. Все прекрасно знали, что обычно происходит с мёртвыми и этот раз не стал исключением. Те тела, которые не успели выбросить вниз со скалы, скомкались в кровавые комки, которые вскоре лопнули, явив перед нами миниатюрных монстров. Которые, впрочем, недолго прожили, поскольку их тут же закидали камнями и убили, стараясь к ним близко не приближаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ко мне, вытирая пот со лба подошёл главарь победившего отряда.
— Ты хороший воин, малый, — обратился он ко мне, поскольку тоже был выше меня, — вступай в мой отряд, я подарю тебе женщину!
— Благодарю, но я сам по себе, — я пожал плечами и смотря, чтобы мне не прилетело чего тяжёлого в спину, отправился вслед за всеми остальными. Туда, вниз, где у подножья лестницы виднелась зелень.
Спуск занял приличное время, всё же скала была и правда огромной, но едва я попал вниз, как от удивления открывшейся передо мной картины у меня натурально, чуть не случился шок. По сравнению с болотом и лесом, откуда мы вышли, кругом до самых стен города, виднелось огромное зелёное поле высокой травы. Чуть правее от меня виднелась река, а также озёра, куда тут же направилось большинство людей, спустившихся сюда.
Повернувшись лицом к лестнице, я посмотрел наверх и по сторонам, замечая, что слева и справа от этого спуска, очень далеко вдали имеются похожие. Так что неважно куда было идти вдоль обрыва, везде имелись лестницы для спуска, что явно намекало, что нужно было идти вперёд к городу. Что я и сделал, стараясь не смотреть на то, как люди плещутся в воде, пьют её и радуются. Мне пить хотелось уже очень сильно, но что-то останавливало от того, чтобы делать это здесь, хотелось добраться до города и уже там выпить если не кипячёной воды, то хотя бы разбавленного вина или пива.
Практически в одиночестве я шёл вперёд, поскольку большинство остались у воды и только сплочённые группы слева и справа от меня, также упорно шли вперёд ни на что не отвлекаясь. Хотя город виднелся, как на ладони, особенно его высоченный уходящий в небеса шпиль, ближе он не становился, сколько бы я ни шёл. Живот давно откровенно рычал, говоря о том, что неплохо бы и перекусить, а от жажды кружилась голова и сохло горло. Всё что я смог сделать, это найти и помыть в озерке небольшой камень, который положил в рот и стал посасывать его, чтобы хоть как-то ослабить чувство жажды.
Голубая звезда на небе также не спеша двигалась словно беременная черепаха и я даже не представлял себе количество часов, за сколько эта планета оборачивается вокруг неё. С того времени как я попал сюда и спустя не меньше десяти часов ходьбы, светило не сильно-то и продвинулось вперёд. По-хорошему нужно было сделать привал, но я не видел причины для него: еды нет, вода непонятного качества, а ноги пока не настолько устали, чтобы останавливаться. К тому же, чем ближе начал казаться город, тем больше кругом становилось людей. Не сотни, а уже тысячи шли и шли неподалёку от меня, но практически никто не разговаривал, стремясь попасть внутрь.