оружье, кузылбашского выкову. Индский пулат, грит Ибрагим! Большой цены.
Я с тихим шелестом потянул клинок из ножен и бережно провел пальцем по узорчатому металлу.
— Уважил, воевода. Уважили, добрая сабля.
— Дык, почему не уважить! — расплылся в улыбке вятский старший. — Умом и сердцем ты изряден, княже, любо нам! Не то что... — воевода покосился на моего брата, но развивать тему не стал. — Тут еще такое дело... — он вдруг стал серьезным. — Понимаешь, князь нам нужон. У всех есть, а на Вятской земле нетути. Прям беда...
— Князь? — я слегка ошалел.
Прозвучало бредово. Нахрен им князь? Живут как люди, почитай республику устроили, ан нет, князя им подавай.
— О сего беды многие могут приключится, — продолжал серьезным тоном Минай. — Московские зарятся, мол, наши земли. А наше Вече им не указ. А будет свой князь — сразу земля при хозяине. Понятное дело, вольницы княжьей не будет, власть свою он будет делить с выборными людьми, но уважение наше великое князь получит.
Я для себя растолковал, что вятским нужен «свадебный» князь, для проформы.
И брякнул.
— И что мне с того? Ваша земля — решайте сами. Но мысль толковая.
И только потом допер, что это меня родимого приглашают на княжение и отчего впал в легкую прострацию.
Минай досадливо крякнул, видимо от моей недогадливости.
— Дык, мы люди вольные, кого хотим того и зовем. Вот тебя и зовем, Дмитрий Юрьевич! Но главный разговор позже будет. А я еще со своими потолкую. Ну, что скажешь?
Я немного поразмыслил и сухо бросил.
— Думайте, а ко мне уже со своим твердым решением приходите. Вот мой сказ.
Минай довольно закивал, на этом разговор и закончился.
Вот так мы нежданно-негаданно пограбили Ярославль...
Глава 6
До Галича добрались благополучно, ярославские не преследовали, а еще, по пути, я успел найти общий язык с Федором Васильевичем, ярославским князем. Растолковал ему, что грабеж мера вынужденная, что по-другому получилось бы еще хуже. Вроде понял, а там посмотрим. Расстались если не друзьями, то хорошими приятелями. Но это дело такое, как уже говорил, князь живет сообразно выгоде. Будет выгодно — предаст и под нож пустит. Но посмотрим.
Честно говоря, я сильно побаивался, что отец Шемяки распознает подмену: все ж родитель, сердцем чует, но обошлось, к счастью.
Коренастый и крепкий еще мужик, с вислыми усами и умными глазами, немногословный м суровый — таким я его почему-то и представлял.
Он наши действия всецело одобрил, в том числе грабеж Ярославля, а еще одобрил меня, что не допустил расправы над князьями и, выполняя мое обещание, принял Федора Васильевича радушно и быстро отправил домой с почетом и дарами великими. И сразу стал собираться на войну. Споро, без промедления. Дома я всего побыл пару дней, ничего толком понять и разузнать не успел.
Дальше события понесли галопом, не успели прибыть в Галич, как вот уже стоим с войском под Клязьмой, воевать Великого князя Василия. Основное войско от отца, братья мои, старший и младший, со своими дружинами, в том числе и я. К удивлению, моя дружина получилась, довольно великой и боеспособной. Это от того, что помимо своих, удалось уговорить вятских ушкуйников на войну сходить: пограбить да хабаром разжиться. Они охотно стали под мое начало. Сотня добрый ратников дорогого сейчас стоит. Особенно если есть чем их прокормить.
Остальное войско...
Ну что сказать. Дружинный костяк, понятное дело, крепкий, справные вои вятские опять же придачу. А вот остальные... на большинство боярских холопов без слез смотреть не получается. Какие в жопу доспехи? Стеганные тягиляи наше все, да топоры с рогатинами, а верней совнями — палка с клинком от косы. Огнестрела нет, вообще нет, даже завалящей пищали. Беда, да и только.
совня — походила на рогатину, только имела кривую полосу, вместо прямой, и была с одним лезвием, в виде большого ножа.
тегиляй — самый простой и дешёвый татарский и русский доспех, в виде стеганного кафтана с прослойкой из пакли и ваты. Неплохо защищал от режущих ударов, но в целом был недостаточным в виде полноценного доспеха.
Как уже не раз писал в своих книгах, без регулярных войск не обойтись. Да откуда их взять? Дорого! Да и людишек мало, хоть начинай своих янычар воспитывать.
Да уж, теперь на своей шкуре почувствовал, что в истории все закономерно. И подстегивать ее не получится. А если получится, то с великим трудом, да и то не факт. Но пробовать буду, так сказать, на практике испытывать мои литературные измышления. Грех не воспользоваться, если судьба подкинула такой шанс.
В общем, набралось тысячи две с половиной боеспособных людишек, да еще громадный обоз, растянувшийся едва ли не на версту.
Однако, к прибытию на место он сильно сократился, больше чем вдвое — отстающих бросили нахрен, отец гнал войско как проклятых, денно и нощно, видимо надеясь на внезапность.
Людишек по пути потеряли немало: кому санями ногу переехало, кто изнемог, кто захворал, а кого и волки по пути задрали. Да, было и такое, схарчили серые дозор, одни клочки одежи остались, да и то мало. Лошадей пало тоже немало.
Видок у рати по прибытию был аховый. Сам я перенес дорогу более-менее нормально, всеж князь и не под открытым небом ночевал.
В утешение себе могу сказать: как увидел войско московского князя, даже улыбнулся. У них то же самое, но кратно хуже. Судя по всему, тот даже посадских в строй поставил.
В общем, как уже говорил, стали на Клязьме, а московские построились, напротив. Нашу рать отец разделил на три части, то есть, на три полка. Головной, он же серединный полк, куда собрали самых боеспособных, тяжеловооруженных всадников, и еще два: левый и правый.
Но прежде всего этого, еще в пути на Галич, меня... как бы это сказать, раскрыли. И кто? Зарка моя, аманатка. Как раз после той памятной ночи, когда случилась любовь в баньке между нами. Черт... знал бы...
С утра заметил, что она начала меня сторониться. Ну как сторониться: аланка по-прежнему опекала меня и заботилась, но чувствовался какой-то странный холодок и отчуждение в отношениях. Я машинально не придал большого внимания: мало ли что, у женщин подобное в обычае, настроение по двадцать раз на день меняется. А чтобы сделать ей приятное, выбрал момент и презентовал на привале кое-что из своей части ярославских