подушках и заглядываю в планшет.
Губы разъезжаются в улыбке.
С экрана на меня смотрит моя очень лохматая мама. У неё под глазами золотые патчи, а рыжые волосы, на тон светлее моих, собраны бесформенный куль на макушке.
“Хелло”, — беззвучно делаю губами, а потом целую воздух.
— Мороженое у них вкуснее нашего, — авторитетно заявляет Адель, жестикулируя пальцами. — Особенно клубничное, а ещё я попробовала со вкусом пива.
Слышу приглушённый смех отца на заднем плане.
— Инглиш, плиз, — велит он ей за кадром.
— А ты, Тыковка? — вздыхает мама. — Где тебя вчера носило?
— Не называй меня так, — морщусь я и щипаю под рёбрами доносчицу.
— А-а-а-й! — переигрывает она, падая на бок.
— Тыковкой? — издевается мама.
— Эммм… который у вас час? — по-английски спрашивает Адель, глядя в потолок и явно напрягая мозги.
— Полдень… — зевает мама.
— А вы чем занимаетесь? — интересуюсь у неё.
— Отдыхаем, То-То. — В кадре появляется лицо отца.
Театрально закатываю глаза. Это прозвище он придумал мне на мой седьмой день рождения.
— То-то… — хихикает сестра.
Гротескно хмуря брови, папа рассматривает наши лица.
— Папочка! — взвизгивает и хохочет Адель. — Ты же чёрный!
Они улетели на три дня раньше нас и, судя по всему, в номере не сидели ни минуты.
— Просто у меня порядок с меланином, — сообщает он ей.
Хрюкаю от смеха, прикрывая рукой рот.
В нашей семье отец единственный человек, способный получать загар без последствий для здоровья.
— Мы ещё сыграем? — канючит Адель, а я перевожу глаза на окно, потому что возле бассейна вдруг слышны голоса.
Сердце снова делает рывок, и мне это порядком надоело...
— Только одну партию. Мне нужно поработать…
Медленно стекаю с кровати, пожёвывая свою губу.
— Окей… — вздыхает сестра за спиной. — Я купила вам подарок. Только не скажу, какой…
Выглядываю во двор, прижавшись плечом к стене и спрятавшись за прозрачной шторой.
— Один на двоих?..
— Да!
— Гениально, — бормочу я.
Маленький , одетый в плавки и футболку, терпеливо ждёт на краю бассейна, пока Алекс натянет на его тоненькие руки надувные нарукавники.
Больше там никого нет.
Говоря “никого”, я имею в виду одного конкретного человека.
Он в доме?
Я не собираюсь от него прятаться… но и как в глаза ему смотреть — не знаю.
Вообще-то, я понятия не имею, что буду делать.
Просто сделаю вид, будто ничего не помню, вот и всё!
— А-а-а? — переспрашиваю, отворачиваясь от окна.
— Тебе не кажется, что мамочка наела щёки? — повторяет свой вопрос маленькая трепачка, сбросив вызов и отложив в сторону планшет.
Наела.
В последние пару месяцев этот процесс у неё активно прогрессирует. На самом деле я уже видела её такой… счастливой и странной. Девять лет назад. Тогда губы у неё были как после ботокса. Моя давняя догадка вызывает щекочущий прилив в душе. Кажется, нас скоро будет пятеро… или шестеро.
— Отдых им на пользу, — отвечаю размыто, направляясь к шкафу.
Выбор одежды затрудняется тем, что я не имею понятия о том, чем сегодня заняться. Надеваю купальник и пляжный сарафан до колен.
Взяв со стола расчёску, молчаливо велю сестре принять вертикальное положение. Расчесав её жидкие волосы, делаю разделённые зигзагами рожки. Она хихикает, вертясь у зеркала. Полное отсутствие в её голове каких-либо проблем просто налицо.
Завтракаем мы вдвоём, потому что все остальные жильцы уже давно поели и разбрелись кто куда. Все они так или иначе где-то здесь, в доме. Все, кроме одного.
Под руководством Алекса мы с детьми посещаем пляж через дорогу.
Впервые в жизни в мою голову приходит мысль о том, что мне не помешал бы кардиостимулятор, потому что дорога на пляж представляет собой лестницу в чёртову кучу ступенек под палящим солнцем. Я их не считаю, потому что знаю: моя сестра обязательно сосчитает все до единой.
Их там восемьсот, и я точно знаю, что в ближайшее время не повторю этот маршрут ни за что на свете. Даже несмотря на то, что дело того стоило. Пляж настолько “открыточный”, что я почти час не выбираюсь из воды, пока маленький Сеняа учит меня нырять.
Обратная дорога убивает полученное удовольствие. Я добираюсь до дома самой последней, еле переставляя ноги и чувствуя песок повсюду на своем теле. Я ощущаю себя близкой к обмороку и очень опасаюсь того, что спалила нос и плечи.
Только этого не хватало!
— Тоня, поможешь на стол накрыть? — спрашивает Женя, помогая Сене снять мокрые шорты. — Что-то мне сегодня плоховато…
На ней домашнее платье, которое плотно обтягивает округлившийся живот.
— Конечно, — отряхиваю прилипший к ногам песок на пороге дома. — Что делать?
— Расставь тарелки, — вздыхает она. — Федя сегодня задерживается. Так что на него не накрывай. Мама ужинает у соседей, на неё тоже не накрывай.
— М-м-м… — тяну, проходя в кухонную зону, где на плите что-то очень аппетитное булькает в большой кастрюле. — Эмм… а где он? — интересуюсь между прочим, закусив губу.
— Кто? — устало спрашивает Женя, подходя к плите.
— Брат… кхм… Макса.
Чёрт…
— На работе, — сообщает она, заглядывая в кастрюлю. — Он у Макса в фирме подрабатывает. Бизнес изучает….
— Понятно… — выставляю на разделочную зону стопку тарелок.
Бизнес?
Ну, теперь я знаю о нём хоть что-то, помимо того, что он не ест мясо и кончает как бог!
— М-м-м, что? — переспрашиваю, тряхнув головой.
— Салфетки