всего мы должны заметить, что наше сознание в пределах нашего обычного наблюдения всегда находится в одинаковых условиях и из этих условий не может выйти. Говоря иначе, оно как бы приковано к какой-то плоскости, над которой не может подняться. Эти условия или эту плоскость мы называем материей. Наше сознание живёт, так сказать, на самой плоскости и никогда не поднимается над ней. Если бы сознание могло подняться над этой плоскостью, то оно несомненно увидело бы под собой одновременно гораздо большее количество событий, чем оно видит обыкновенно, находясь на плоскости. Как человек, поднимаясь на гору или взлетая на воздушном шаре, начинает видеть одновременно и сразу очень много вещей, которых нельзя одновременно и сразу видеть, находясь на земле: движение навстречу друг другу двух поездов, между которыми должно произойти столкновение; приближение неприятельского отряда к спящему лагерю; два города, разделённые горным кряжем и т. п. — так и в этом случае сознание, поднимаясь над плоскостью, на которой оно обыкновенно живёт, должно увидеть одновременно явления, для обычного сознания разделённые периодами времени. Это будут такие явления, которых обычное сознание никогда не видит вместе, как причину и следствие: работу и получение денег; преступление и наказание; движение поездов навстречу друг другу и их столкновение; приближение неприятеля и сражение; восход и закат солнца; утро и вечер, день и ночь; весну, осень, лето и зиму; рождение и смерть человека.
Угол зрения при таком подъёме будет увеличиваться, момент будет расширяться.
Если мы представим себе сознание, находящееся выше нашего сознания, обладающее большим углом зрения, то это сознание будет в состоянии схватывать как нечто одновременное, то есть как момент, всё происходящее для нас в течение известного времени — минуты, часа, дня, месяца. В пределах своего момента такое сознание не будет в состоянии разделить прежде, теперь и после, всё это для него будет теперь. [То есть] теперь — будет расширяться.
Но для того, чтобы это осуществилось, нужно чтобы мы могли освобождаться от материи, потому что материя есть не что иное, как те условия пространства и времени, в которых мы живём. И [ещё] вопрос: может ли сознаний выходить из условий материального существования не изменяясь коренным образом само или не исчезая совершенно, — как сказали бы люди позитивных воззрений.
Это вопрос очень спорный. И дальше я приведу примеры и доказательства, говорящие в пользу того, что наше сознание может выходить из [границ] условий материальности. Пока я хочу чисто теоретически установить, что должно произойти при этом выходе.
Произойти должно именно расширение момента. То есть всё, что мы воспринимаем во времени, станет для нас как бы одним моментом, в котором будет видно сразу прошедшее, настоящее и будущее. Это показывает относительность движения, зависящего для нас от крайности момента, включающего только очень малую часть воспринимаемых нами впечатлений жизни.
И мы с полным правом можем сказать, что не «время» выводится из «движения», а движение ощущается благодаря чувству времени. У нас есть это чувство, поэтому мы ощущаем движение. Чувство времени, это есть ощущение сменяющихся моментов. Не будь у нас чувства времени, мы бы не ощущали движения. Самоё же «чувство времени» есть в сущности граница или поверхность нашего «чувства пространства». Там, где кончается «чувство пространства», начинается «чувство времени». Мы выяснили, что «время» по своим свойствам тождественно с «пространством», то есть оно имеет все признаки протяжения пространства. Однако, мы не ощущаем его как протяжение пространства, а ощущаем как время, то есть как нечто специфическое, не передаваемое другими словами, неразрывно связанное с движением. Эта неспособность ощутить время пространственно проистекает от того, что чувство времени есть туманное чувство пространства; чувством времени мы смутно ощущаем новые характеристики пространства, выходящие из сферы трёх измерений.
Что же такое чувство времени и почему возникает иллюзия движения?
На этот вопрос сколько-нибудь удовлетворительно можно ответить, только изучая наше сознание, наше Я.
Я — величина сложная и в нём самом идёт непрерывное движение. О природе этого движения будет говориться дальше. И вот это движение внутри нашего Я создаёт иллюзию движения вокруг нас, движения в материальном мире.
* * *
Известный математик Риман понимал, что в вопросе о высших измерениях время каким-то образом переходит в пространство, и он рассматривал материальный атом как вступление четвёртого измерения в пространство трёх измерений.
В одной из своих книг Хинтон очень интересно говорит о «законах поверхностей».
«Отношение поверхности к телу или тела к высшему телу часто встречается в природе.
Поверхность есть не что иное, как отношение между двумя вещами. Два тела касаются друг друга. Поверхность есть отношение одного к другому.
Если наше пространство находится к высшему пространству в таком же отношении, как поверхность к нашему пространству, то может быть наше пространство действительно есть поверхность, то есть место соприкосновения двух пространств высшего порядка.
Интересно заметить следующий факт, что на поверхности жидкости действуют законы, отличные от тех, которые действуют внутри жидкости. Существует целая серия фактов, сгруппированных вместе под названием "поверхностных натяжений" (surface tensions), которые играют большую роль в физике и управляют свойствами поверхностей жидкостей.
И очень легко может быть, что законы нашей Вселенной есть "поверхностные натяжения" высшей вселенной.
Если рассматривать поверхность как нечто, лежащее между двумя телами, то, конечно, она не будет иметь веса, но будет служить для передачи вибраций из одного тела в другое. Она не будет похожа ни на какое другое вещество, и от неё никогда нельзя будет избавиться. Какую бы совершенную пустоту ни образовали между двумя телами, в этой пустоте будет столько же этого неизвестного вещества (то есть поверхности), сколько было раньше.
Материя будет свободно проходить сквозь эту среду. Вибрации этой среды будут разрывать на куски части материи. И невольно будет выведено заключение, что эта среда не похожа ни на какую другую материю. Она обладает свойствами, трудно примиримыми между собою.
Нет ли в нашем опыте чего-нибудь соответствующего этой среде?
Не представляем ли мы себе среды, через которую свободно проходит материя, но которая, однако, своими вибрациями может разрушать комбинации материи; не представляем ли мы себе такой среды, которая находится во всякой пустоте, проникает все тела и при этом невесома и неощутима?
"Вещество", обладающее всеми этими свойствами, нам известно, и мы называем его "эфиром"…
Свойства эфира являются постоянным объектом научных исследований. Но ввиду всех высказанных соображений интересно было бы посмотреть на мир, предполагая, что мы не погружены в эфир, а, так сказать, стоим на нём; причём