Читать интересную книгу Газета Завтра 435 (13 2002) - Газета Завтра Газета

Брызжа слюной, либеральные лохотронщики не хотят сдавать своих позиций, любой оттенок патриотизма вызывает у них приступ лихорадки, шизоидные видения красных знамен и мускулистых бицепсов. Для них уже становится опасен Юрий Поляков, позволивший "Литературной газете" обрести объемное видение литературного пространства. Расширивший круг авторов до прежнего доперестроечного двукрылого состояния. Они уже гневно предупреждают Александра Иванова, директора издательства "Ад Маргинем", об опасности заигрывания с патриотами. А тут еще "Лимбус-пресс" с Эдуардом Лимоновым, вовсе непослушная питерская "Амфора" с неполиткорректными Крусановым, Секацким и явно подыгрывающим левакам Ильей Стоговым… Его камикадзе до Америки 11 сентября уже долетели, вдруг долетят и до Кремля? И куда смотрит правительство? Не случайно же либеральные лохотронщики в упор не хотят видеть уже год сидящего в Лефортово Эдуарда Лимонова. Как сказал сытый либерал Артемий Троицкий: каждый выбирает где ему сидеть, в джакузи, или в тюрьме. Лохотронщики давно выбрали джакузи, но и оно начинает трескаться и протекать. Да и льется уже из отверстий джакузи непонятно какая жидкость, то ли серная кислота, то ли кошачья моча. Впору самим в тюрьму под крылышко ФСБ перебегать…

Честно говоря, не понимаю, как самые талантливые писатели из либерального стана Владимир Маканин, Андрей Битов, Фазиль Искандер, Георгий Владимов, Игорь Шкляревский и другие допускают долгие годы это лохотронство? Неужели им не стыдно из года в год присуждать государственные премии самим себе? Неужели им не одиноко без противоположной стороны? Отрезали от литературы руку и принялись по-людоедски поедать ее. Какие-то однорукие бандиты. Разве тоска не нападает, ностальгия не гложет по утраченному единству? Когда споры между писателями были не меньшие, и идеологические, и эстетические, и возрастные, но шел единый национальный литературный процесс. В таком творческом соперничестве и амбиции литературные росли, иерархия талантов соблюдалась. Никто не мог уравнять талант и бездарность. Пустышку определяли сразу же. Под перекрестным огнем левой и правой, западнической и почвеннической, либеральной и консервативной критики на Олимп взбирались лишь сильнейшие.

А сегодня неужели либеральным критикам не любопытно, что там пишут Личутин и Афанасьев, за что дали солженицынскую премию Бородину, чем отличается Александр Сегень от Юрия Козлова?

Отрицая либеральный лохотрон, не поддерживаю я и наше православное литературное рапповство. Когда за границы литературы порой выводится все, что не соответствует тем или иным высоким нравственным и христианским нормам. Не понимаю я, как могла такой интересный и своеобразный критик Капитолина Кокшенева назвать свою статью "Нелитературные итоги литературного года". Это прекрасно, если построено еще десять монастырей, если изданы труды наших забытых богословов. Но Богу — богово, а кесарю — кесарево. Не надо себе присваивать труды и подвиги священнослужителей. Ты — литературный критик, вот и отвечай именно за литературные итоги литературного года. О нелитературных итогах пусть другие пишут. Ни Владимиру Крупину, ни Капитолине Кокшеневой, ни другим нашим известным литераторам, тянущимся к Православию, не надо подменять религией литературу. И не надо, вчера лишь выкинув партбилет, сегодня подменять собой священника. Я на исповедь не к Крупину, и не к Кокшеневой хожу, а к своему духовнику. Перед ним и каюсь. Христос пришел на землю спасать грешников, а не отворачиваться от них в гордом лицемерии. Православие принял русский народ, потому что был уже готов к нему всем своим языческим прошлым, значит грех нам забывать о своей древней языческой культуре, иначе надо забыть и о "Слове о полку Игореве", и о всех литературных памятниках дониконианского периода. Ибо написаны были в старой вере. У творца свои пути, своя ответственность перед Богом. Сейчас и Юрий Кузнецов уже не угоден стал нашим православным рапповцам своими поисками. "Разве не языческим по мироощущению стало стихотворение Юрия Кузнецова "Явление под Олимпом"?.." — пишет Капитолина Кокшенева. И Личутин со старообрядческим "Расколом" и еретической "Миледи Ротман" вызывает сомнение. "Это наш Владимир Личутин в "Миледи Ротман", превратив Ваньку Жукова в еврея, с щедростью оставил ему православную веру…" А что прикажет Кокшенева делать с языческими мотивами в распутинской "Матере", с природным пантеизмом беловского "Привычного дела", с явно оккультными мотивами в леоновской "Пирамиде", с природной прохановской мистикой и метафористикой, замеченной даже Солженицыным? Так вся яркая и талантливая русская литература окажется за бортом. О прозе молодых вообще говорить не приходится, вся целиком, без делений, окажется под сильнейшим подозрением. А ведь на наших глазах впервые с послевоенных лет рождается по-настоящему молодая проза красивых двадцати- двадцатипяти- тридцатилетних ребят. Сергей Шаргунов, Роман Сенчин, Эрнест Султанов, Олег Павлов. В каждом журнале, в каждом издательстве свои молодые имена. Еще много дури, много природного хунвейбинства. Но с нарастанием культуры и мастерства придет неизбежно тяга к высшим ценностям, уважение к традициям, оглядка на высоты прошлого. Сергею Куняеву, прежде чем с отвращением говорить о поэзии смерти и разлада у молодых, не лучше ли вспомнить иные богоборческие стихи своего кумира Есенина или иные выходки другого кумира Павла Васильева. Их тоже кто-то воспринимал с отвращением, не предполагая дальнейшего пути к горним вершинам. Дух ищет, где хочет. Особенно в литературе. Бездарь зайдет в тупик, большой талант найдет свой путь и к Богу, и к национальным традициям.

Обнаружил свое нынешнее,в некотором смысле уникальное положение. Вижу некоторые несомненные параллели в поэзии Юрия Кузнецова и Иосифа Бродского, близкие мотивы в прозе Владимира Личутина и Юрия Мамлеева. Или же словесное украшательство у того же Личутина и Саши Соколова. Вижу, страшно подумать, схожесть иных страниц Александра Проханова и Владимира Сорокина. Есть что-то общее в перемешивании истории и современности у Михаила Попова и Михаила Шишкина… Прав я или не прав? Почти никто мне ни в чем возразить не может. Разве что по либеральной привычке обхамить, не читая. И никаких контраргументов. Не потому, что я такой умный и внимательный. А потому, что при либеральном лохотронстве одних и православном пуританстве других, сегодня те, кто читал Юрия Кузнецова, не читали Иосифа Бродского, и наоборот. Те, кто в восторге от прозы Владимира Личутина, даже не слышали об имени Юрия Мамлеева. Сторонники Александра Проханова впадают в ярость или обморок при имени Сорокина. Сорокинцы же начинают заниматься членовредительством при упоминании Проханова. О двух Михаилах — Попове и Шишкине — вообще никто в приличной литературной публике и слыхом ни слыхивал. Вот такой у нас идет лохотронный литературный процесс. Мне самому уже надоела своя уникальность. Хочу поспорить с живым нормальным собеседником, также следящим за всем литературным процессом, хоть с левого, хоть с правого бока.

На что уж свой в либеральных изданиях Лев Пирогов, и тот признает: "Дальше вы понимаете. Кинули нас, как вокзальных лохов…Урок христианского смирения номер тысяча сто двадцать восемь…"

Чувствую, что время лохотронства на исходе. Подпирают литературных либералов со всех сторон. Александр Солженицын уже третий год своей общепризнанной национальной премией вносит разлад в либеральное шествие. Оказываются благодаря ему вновь в литературных лидерах у нас Валентин Распутин и Евгений Носов, Леонид Бородин и Александр Панарин. А что дальше будет? Растет вес премии "России верные сыны". И там в лауреатах Станислав Куняев и Владимир Личутин, Вячеслав Дегтев и Юрий Поляков. Расширяет свое пространство "Национальный бестселлер", допуская в шорт-лист и Проханова, и Лимонова. Даже "Дебют" для юных дарований поразил всех присуждением премии Сергею Шаргунову. Рушится башня литературного либерализма, будто в нее врезался то ли прохановский заряд Гексогена, то ли лефортовская Лимонка, то ли стогоffский Камикадзе… И чем быстрее все примут новые правила игры, объединят не ряды своих союзов и группировок, вот этого как раз делать не надо, а общее литературное пространство, тем лучше будет для русской литературы. Ибо все-таки, у русской литературы есть одно будущее — это ее великое прошлое, перетекающее в настоящее и уходящее в не менее великое будущее. Консерватизм становится могущественным только тогда, когда он устремляется в будущее самыми разными путями, когда он становится авангардным для всего общества. В главном — единство, во второстепенном — свобода мнений, и во всем — любовь!