трубку телефона.
Через несколько дней на первой странице газеты "Tribune" появился заголовок "Двух полицейских отстранили от должности". В статье от 29 апреля 1973 года сообщалось, что двое офицеров, находящихся на испытательном сроке, Ларри Лавлесс и Дэвид Стассер, были отстранены от исполнения обязанностей из-за инцидента, произошедшего в 20:15 вечера предыдущей пятницы на Вудленд-драйв в жилом комплексе города Нью-Олбани. 22-летнего Майкла Бьюкенена, который проживал в том комплексе, доставили в мемориальную больницу Флойд с травмой головы примерно в 21:00 вечера, перевязали и выписали.
Согласно газете, очевидец, Кеннет Бейли, видел весь инцидент и сообщил о нём в полицию.Полицейские во время предполагаемого нападения на Бьюкенена были не при исполнении. Они были без формы, но вооружены дубинками и пистолетами и носили значки. После инцидента, двое полицейских доставили Бьюкенена в участок. Только после того как другие полицейские увидели его раны, Бьюкенена отправили в больницу.
Предварительное расследование подтвердило, что между Лавлессом и Бьюкененом произошла ссора. В газете сообщалось, что, по мнению мэра, у Лавлесса была стычка с Бьюкененом ранее в тот день. Двое полицейских ожидали слушания по этому вопросу, но оба уволились из полиции до назначенной даты слушания. Несколько месяцев спустя, по словам Марджи Лавлесс, правозащитники подали на Ларри Лавлесса иск на 100 тыс. долларов, но так ничего и не добились.
На этот раз, когда Марджи пригрозила уйти от него, она осталась не из-за слезливых рассказов. Они сильно поругались, и Ларри достал один из своих пистолетов.
– Если ты не будешь моей, то будешь ничьей. Мёртвой! Я вышибу тебе мозги, – пригрозил он.
5
Ларри и Марджи переживали трудные времена. Ларри снова работал на железной дороге, пьянствуя больше, чем когда-либо, а потом Марджи застукала его в постели с одной из своих хороших подруг Дебби, соседкой по Палмер-Корт. Когда Марджи вошла к ним, оба были не совсем одеты.
– Это не то, что ты думаешь! – начала Дебби, но позже во всём призналась. Муж Дебби в итоге развелся с ней, они продали дом и разъехались. Марджи и Ларри, наконец, решили, что жить открытым браком будет лучше. Они стали ходить по барам по отдельности и вместе.
К тому времени Марджи закончила программу средней школы и получила стипендию для обучения в профессиональном центре Проссер в Нью-Олбани. В 1974 году она стала лицензированной медсестрой и, несмотря на протесты Ларри, пошла работать в мемориальную больницу Флойд. Преданная своей работе, она заслужила звание медсестры года. Но дома она практически не бывала. Вместо этого Марджи оставляла 10-летнюю племянницу Тедди посидеть с детьми. Тедди практически жила у неё в гостевой комнате, как у себя дома.
Недолго проработав, Марджи обнаружила, что снова беременна, и не могла этого объяснить. Она принимала противозачаточные таблетки и не планировала больше иметь детей. Она планировала для себя большое будущее, подальше от Ларри Лавлесса и его проблем. Сначала она плакала из-за этого и даже позвонила врачу, чтобы спросить, можно ли прервать беременность. Затем она поговорила со священником и полностью изменила своё мнение. Она поняла, что дети – это благословение.
На работе медсёстры были очень добры к ней, кормили её молочными коктейлями, поднимали ей настроение, обращались с ней, как с королевой. Но когда она возвращалась домой, всё было уже по-другому. Ларри сказал, что Марджи всё испортила своей беременностью. Он больше не мог устраивать свои "вечеринки" и ненавидел её за это. Только она начала хорошо выглядеть, сказал он ей, а теперь снова раздулась и ожирела. На протяжении всей беременности он продолжал обзывать её шлюхой, говоря, что она забеременела от кого-то другого.
В пасмурный октябрьский день 1975 года Марджи родила третьего ребенка, Мелинду. Ей было стыдно за себя за то, что она когда-либо думала, что не хочет этого ребенка. Мелинда была такой красивой, такой симпатичной, с пухлыми щечками и пышными волосами. Ларри был пьян, когда навестил Марджи в больнице, и позже она узнала, что его видели на мотоцикле, катающимся по городу с другой женщиной. Марджи была опустошена и плакала про себя, но тогда она действительно верила, что не сможет жить без него. Мама Марджи, Ван-эта, была единственной, кто сидел с ней во время выздоровления в больнице. Именно Ван-эта привела Мишель и Мелиссу посмотреть на новорождённую сестрёнку.
Марджи взяла 6-недельный отпуск только после появления Мелинды, потому что очень беспокоилась о деньгах. Теперь приходилось кормить уже три рта. Несмотря на то, что Ларри платил за дом, он не делился с ней зарплатой, как раньше. Более того, он зарабатывал уже не так много, потому что брал выходные, чтобы повеселиться. Он работал только тогда, когда хотел. Когда ему платили, он обналичивал чеки и покупал себе выпивку и вещи, а Марджи приходилось одной тянуть на себе детей.
Вместо того чтобы помочь ей, он делал детям только хуже. Когда Мелисса была совсем маленькой, он брал её с собой, стрелял из пистолетов и пил пиво. Какое-то время Мелисса постоянно была пьяна, но об этом знала только Мишель. Марджи была слишком занята работой, чтобы знать, что происходит с девочками, часто работая в две смены, чтобы свести концы с концами.
В то же время Мишель достаточно повзрослела и стала маленькой матерью для двух сестёр, она старалась присматривать за ними, особенно за младшей Мелиндой. Поскольку родителей вечно не было дома, Мишель научилась заботиться о сёстрах. Она чувствовала, что лично отвечала за Мелинду, и когда Мелинда начала говорить, она называла Мишель "мамой".
Это был не обычный синдромом "старшей сестры", когда одна играет роль мамы для другой. В данном случае отец исказил мышление Мишель, постоянно называя Мелинду "вашей".
– Из-за отца мне казалось, что Мелинда – мой и его ребёнок. Мне было всего 8 лет, когда родилась Мелинда. Я знала, что не была беременна и что у меня не было ребёнка, это всё мама. Но поскольку мне талдычили, что Мелинда – "наш" ребёнок, я начала считать её своей, – объясняла Мишель. – Он вечно говорил: "Она похожа на тебя". Собственно, так оно и было.
Но Ларри предъявлял жене и другие требования. Со дня рождения Мелинды Ларри настаивал, что она не его ребёнок. Это правда, что у Мелинды волосы были не такие тёмные, как у Ларри и Марджи, а также верно, что черты лица Мелинды были красивее, чем у двух других девочек, но Марджи знала, что ребенок – от Ларри, и это подтверждали