с самого начала были плохие предчувствия по поводу клана Лавлессов.
– Марджори и Ларри были женаты, а когда я впервые встретила его отца, он поцеловал меня и чуть ли не взасос, – вспоминает Фреда. – И я подумала: "Ну и дела!" Меня тогда чуть не стошнило.
По словам Фреды, мать Ларри тоже была не подарок. Фреда называла её "поехавшей", как человека, помешанного на чистоте. Было невозможно находиться рядом, когда она пыталась вытереть под тарелкой, с которой ещё не доели.
Последней каплей для Фреды стал тот день, когда она в 13-летнем возрасте осталась у Ларри и Марджи на ночь. Ларри пригласил её спать с ними в их постели. Она подумала, что это странная просьба, но, будучи такой юной, согласилась, потому что Ларри вешал ей лапшу на уши, что он ей как брат, что они все родственники. Едва погас свет и Марджи заснула, Ларри потянулся и засунул руку Фреде в трусики. Она вскочила, разбудила Марджи, попросила отвезти е домой, заявив, что плохо себя чувствует, и больше не приближалась к нему.
Что касается Марджи, которая с большим подозрением относилась к каждому шагу Ларри, она не удивилась, когда оказалось, что у Ларри есть полномасштабный роман на стороне. Они не так давно вернулись в Нью-Олбани. Та женщина пришла к Марджи и во всём призналась. Марджи долго плакала, а затем задала Ларри вопрос, но он всё отрицал и стукнул её о дверь. Вот тогда-то и началось настоящее насилие, а также словесные оскорбления, но к тому времени Марджи снова была беременна и вскоре должна была родить ещё одну прекрасную девочку, Мелиссу.
Когда её выписали из больницы, Ларри сказал ей, что она уродина и толстая, что её больше никто не захочет, и тут же обвинил её в том, что она шлюха. Марджи наконец поняла, что больше так не может, что ей придется уйти от безумия и жестокости Ларри, но сначала нужно подумать, как содержать себя и детей. Понадобится несколько лет, чтобы наверстать программу средней школы, а потом, с помощью родителей, школу медсестер. Тем временем, однако, Марджи оставалась с Ларри и сумела завести первый роман на стороне. Он был соседом, неравнодушным к Марджи, всегда был добр и нежен с ней.
После возвращения в Нью-Олбани Ларри работал в "Sears", но в 1971 году нашёл работу на Южной железной дороге в Луисвилле и, наконец, стал зарабатывать неплохие деньги. Он открыл для себя бары Луисвилля и начал водить Марджи в бары для одиноких, всегда представляя её как свою девушку. Он говорил ей надевать мини-юбки, туфли на высоком каблуке и чёрные чулки. Ларри представлялся врачом или дантистом – в общем, большой шишкой, и обычно утверждал, что он из Техаса, хотя у него не было техасского акцента. По дороге в бар Ларри доставал фляжку с дешевым виски и заставлял Марджи делать несколько глотков. Затем, если она не соглашалась пойти домой с другой парой и меняться партнерами, начиналась ссора, в которой она всегда проигрывала.
Ларри настолько контролировал её, что она утратила последние остатки самоуважения. Она была уже не Марджи, а роботом Ларри; от этого окружающим становилось не по себе.
– Я знала, что Ларри нравится смотреть, как она занимается сексом с другими мужчинами. Она рассказала мне об этом, – призналась Фреда. – Помню, как он избивал её, вывозил в свои бары, где опаивал и заставлял одеваться как шлюха.
Но Марджи уже не видела себя со стороны. Она жила ради двух своих маленьких дочерей и пророчества об осуществлении американской мечты с домом, гаражом на две машины, красивой одеждой, когда все счастливы.
Проработав год на железной дороге, Ларри решил купить свой первый дом. Они с Марджи выбрали совершенно новое место, и Марджи была в восторге. К тому времени Мишель исполнялось 4 года, она становилась маленькой леди, а вторая девочка, Мелисса, ещё ходила в подгузниках, милая, как ангелочек.
Родители Ларри, Гарольд и Джун, дали им 800 долларов первоначального взноса за кирпичный дом с тремя спальнями по адресу Палмер-Корт, 2216. Это было недалеко от леса на окраине города, рядом с большим парком, куда Ларри водил девочек на "прогулки".
Дом на Палмер-Корт находился в конце тупика, который, по мнению Марджи, идеально подходил для детей. Они могли бы играть, и ей не нужно было бы беспокоиться, что они попадут под машину. Несмотря на то, что это был тихий район, вскоре после того, как они переехали, Ларри настоял на том, чтобы огородить задний двор, и, как ни странно, без ворот. В итоге единственный способ, которым девочки могли выйти на улицу, – это через гараж.
Но Марджи даже не думала об этом. Ей нравилась большая кухня в загородном стиле и большое подсобное помещение, она была занята украшением дома, выбрала зелёный цвет для ковров и полов. Они купили совершенно новый гарнитур для гостиной и новые спальные гарнитуры; Ларри было удобнее жить в кредит.
Вскоре у него завелись закадычные дружбаны с железной дороги, и он начал приводить их домой. Он работал во вторую смену до 23:00, а потом выходил и напивался, заявляясь еле на ногах между полуночью и часом ночи. Марджи обычно к тому времени засыпала на диване, но слышала, как они приходят, и как могла исполняла роль хозяйки. В частности, у Ларри был один друг, Пит, который стал часто приходить. Сначала это были просто дружеские визиты, но прошло совсем немного времени, и это превратилось в нечто совсем иное.
– Ларри пригласил меня выпить с ними и сильно ущипнул, а я знала, что если откажусь, мы опять поссоримся, поэтому согласилась. Он всё говорил: "Пит, всё нормально, всё в порядке". Я выпивала две-три рюмки, у него всегда была включена музыка, рок-музыка, "Rolling Stones", "Doobie Brothers", и он говорил: "Пит, всё нормально, она моя жена, а ты мой лучший друг, и я поделюсь ею с тобой". Он так всегда говорил. А потом снова ущипнул меня и сказал, чтобы я была хорошей девочкой, а потом, не успела я ничего понять, как Пит меня трахнул, – вспоминала Марджи. – Он был толстый, большой, крупный и грузный. Он был мне противен. Я думала, мы будем просто друзьями, ну, знаете, общаться. Я даже познакомилась с его женой, и она мне понравилась. У них было две маленькие девочки.
"Вечеринки" с Питом участились. Несколько раз во время секса с Питом Ларри начал заниматься