И девушка последовала очевидным ожиданиям большинства, заняв, наконец, вакантное место. Стоило ей только присесть на изящный обитый красным бархатом стул, как напряженную тишину трапезной залы прорвал гул оживленных голосов. Ужин начался.
* * *
Сильвио был и рад и огорчен одновременно. Переживаний в его сердце умещалось больше, чем мыслей в голове, но даже оно отказывалось воспринимать все новые впечатления дня, который никак не мог закончиться. Мало того, что он два раза попрощался с прежней Мэрилин, и каждый из них дался ему нелегко, надо же ему еще было разыскать новую Мэрилин! То, что это два разных человека, поваренок понял сразу, — как близнецы с одинаковыми чертами лица имели различия в чем-то неуловимом, но значимом, так и девушки отличались одна от другой. Тем более, первая Мэрилин была его божеством, а разве можно спутать свое божество с кем-то или чем-то еще!
Сильвио помнил, как долго не мог заставить себя встать при звуке гонга, но потом все же поднялся и поплелся к дому. По дороге он натолкнулся на разъяренную миссис Чилию, которая долго сверлила глазами поваренка, пытаясь найти повод его обругать, но решила ограничиться лишь невыполнимым заданием:
— Найди мне к ужину Мэрилин! Девчонка никогда не является вовремя, пусть сделает это хоть один раз!
Сильвио хотел было возразить, что Мэрилин нет, и к ужину она не появится, но не успел он открыть рот, как миссис Чилия отрезала все пути к отступлению:
— И не говори, что это невозможно! Отвечаешь своей головой!
Поваренок плохо себе представлял, что значит "отвечать головой", но по тону хозяйки понял, что если вернется к ужину без Мэрилин, ему не поздоровится. Он и сам был не прочь найти юную мисс, но только вот знал, что это невозможно. Но все же отправился бродить по окрестностям, выкрикивая ее имя. Поначалу делал это машинально, просто потому, что надо было что-то делать. А потом вдруг вспомнил, что сказала ему Мэрилин напоследок: "…оставайся дома, чтобы встретить меня"! Сильвио как молнией ударило! И подобно тому, как молния, освещает темноту, в голове у поваренка высветилась вполне четкая картинка стога сена и лежащей в нем его-не-его Мэрилин. И тут Сильвио помчался к полю.
Второй раз за день миссис Чилия наблюдала нелепый скач поваренка из окна своей спальни. Она уже почти нарядилась к ужину и собиралась спускаться, когда напоследок выглянув в окно, увидела мчащегося к полям Сильвио. Миссис Чилия помнила, какое задание она ему дала, и сейчас даже была умилена тем рвением, с которым поваренок его исполнял.
И рвения у Сильвио было действительно хоть отбавляй. С неимоверной скоростью он оббежал каждый стог сена, и когда, наконец, нашел Мэрилин, даже не стал раздумывать, почему девушка вернулась другой, вернее вернулась совсем другая девушка. Сильвио было достаточно и того, что место мисс Мэрилин не будет пустовать. И на радостях он затараторил без умолку, обращаясь к вновь прибывшей, как к прежней мисс, и она, казалось, не возражала. Сильвио понимал, что должен был показать дорогу к дому, но новая мисс сама выбрала нужное направление, и ему оставалось лишь следовать за ней. Когда они вошли в залу, поваренок еще немного потоптался на пороге, на случай если у мисс Мэрилин или миссис Чили возникнут вопросы, но так как их не было, довольный успешно выполненным заданием, Сильвио поспешил на кухню.
* * *
В один день Миа стала обладательницей нового тела, нового платья, нового дома и нового окружения. И несмотря на такое обилие нового, она чувствовала себя здесь вполне естественно. За ужином ей удавалось поддерживать ничего не значащую светскую беседу, ее реплики звучали довольно правдоподобно, иногда даже более правдоподобно, чем слова окружающих ее манерных дам. Когда ужин закончился, Миа так же легко и уверенно добралась до своей комнаты. Ей не стоило особого труда "вспомнить", в каком ящике лежат необходимые вещи, как открывается ставень в правом окне, на какой странице томика любимых стихов оставлена высушенная и распластанная дикая роза — один из чудом сохранившихся цветков, что она собирала на обрыве пропасти, и за это чуть не поплатилась жизнью. На каком-то моменте Миа саму себя назвала Мэрилин и почувствовала, что память о старой жизни постепенно стирается, а новая — со всеми мельчайшими деталями — заполняет ее сознание.
Однако, кое-что Миа все же не забыла. Она помнила своего потерявшегося в бог весть каких мирах друга и помнила, что должна здесь сделать что-то важное. И этих воспоминаний вполне хватало, чтобы девушка чувствовала постоянное побуждение к действиям, порой даже несколько безрассудным, учитывая свое совсем недавнее пребывание в новой ипостаси. Ведомая в том числе и любопытством Миа обошла все окрестности, и к своему удивлению натолкнулась на ограничения, о которых ее предшественница Мэрилин даже не догадывалась. Поначалу море за хвойным лесом понравилось девушке, но уж больно странным оно было — ни одного парусника не проплыло за все те дни, что Миа навещала его берег, ни один человек, кроме нее не захотел полюбоваться огненным диском восходящего солнца. А попытки искупаться привели Миа в еще большее удивление — она ощущала приятные волны, омывающие ее тело, и даже, казалось, вдыхала полный йода морской воздух, вот только вышла она из воды абсолютно сухая. Приписав этот эффект сильному ветру, Миа тут же осознала, что ветра нет и в помине. Выходило, что море вовсе и не было морем, а лишь казалось им.
Похожие ощущения Миа испытывала глядя в бездонную пропасть на западе, или то, что очень сильно походило на пропасть. Сопровождаемая почти во всех своих прогулках преданным Сильвио, она наслушалась много рассказов про опасности и неприятности, которые ожидали всех осмелившихся приблизиться к обрыву, но все же пошла туда просто потому, что не пойти не могла. Да, обрыв действительно был… А вот другого края пропасти она так и не увидела. Сразу за обрывом начиналась стена тумана, Миа и тут засомневалась — туман ли это, но спускаться вниз по склонам все же не решилась. К тому же обеспокоенный ее опасными исследованиями Сильвио был категорически против таких экспериментов.
Несмотря на то, что южное направление казалось более оживленным и изведанным, девушке оно не понравилось с самого начала. Слишком пыльной, жаркой и безрадостной была эта дорога. К тому же не пройдя и нескольких сот шагов, Миа подвернула ногу, и с трудом вернулась в дом, решив на время приостановить свои насыщенные променады. Всего, что она увидела, вполне хватило для невеселой догадки: дом и все его обитатели находились в ловушке, из которой не удастся ни убежать, ни открыто уйти, или уехать. Но как же сюда проникала эта разношерстная публика, именуемая гостями, и почему их так много, и почему они так часто меняются?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});