— Скорее бы. Сейчас меня жжет как огнем. Глядя на детское лицо, искаженное болью, Нездешний вспомнил своего сына, лежащего среди цветов. — Закрой глаза, Кулас, и слушай, что я буду говорить. Когда-то у меня был дом в деревне. Хороший дом, и был у меня белый пони, который бегал как ветер... — Говоря это, Нездешний достал нож и кольнул Куласа в бедро. Мальчик ничего не почувствовал. Нездешний, продолжая говорить тихо и ласково, вскрыл ему артерию в паху. Кровь хлынула ручьем. Нездешний все говорил и говорил, а лицо мальчика бледнело, и веки окрашивались синевой. — Спи спокойно, — прошептал Нездешний, когда голова мальчика поникла.
Даниаль, вскинув глаза, увидела нож в руке Нездешнего и с размаху закатила ему оплеуху.
— Свинья, грязная свинья! Ты убил его!
— Да, убил. — Нездешний встал и потрогал губу. Из разбитого рта сочилась кровь.
— Но зачем? Зачем?
— Люблю убивать мальчишек, — бросил он и отошел к лошади.
— Что случилось? — Дардалион, взявший себе меч Балока, протянул Нездешнему второй меч вместе с поясом.
— Я убил мальчика... иначе он мучился бы еще несколько дней. Боги, священник, и угораздило же меня с тобой встретиться! Забирай детей и поезжай с ними на север, а я займусь разведкой.
Нездешний ехал около часа, бдительный и настороженный, пока не добрался до неглубокой балки. Он съехал вниз и спешился у сломанного дерева, решив разбить там лагерь. Скормив лошади остаток зерна, он сел на пень и просидел неподвижно еще час, пока не стало смеркаться. Тогда он вылез наверх и стал поджидать Дардалиона.
Священник и остальные прибыли как раз в тот миг, когда солнце скрылось за горами на западе. Нездешний свел их вниз и снял девочек с седла.
— Один человек хочет увидеться с тобой, Нездешний, — сказала Крилла, обвив руками его шею.
— Почем ты знаешь?
— Он сам мне сказал; он сказал, что придет к нам на ужин.
— Когда это было?
— Недавно. Мне хотелось спать, Дардалион держал меня, и я, наверное, уснула. Тот человек сказал, что придет ночью.
— Это хороший человек?
— У него глаза как огонь.
Нездешний развел костер, обложив его камнями, и вышел наверх посмотреть, виден он издали или нет. Убедившись, что огня не видно, он медленно пошел через высокую траву обратно к балке.
Облако закрыло луну, и равнина окуталась мраком. Нездешний замер. Легкий шорох справа заставил его броситься наземь с ножом в руке.
— Встань, сын мой, — раздался чей-то голос. Нездешний привстал на одно колено, выставив нож перед собой. — Оружие тебе не понадобится. Я один и очень стар.
Нездешний снова двинулся к балке, забирая вправо.
— Ты осторожен. Ну что ж, хорошо. Сейчас я приду и встречусь с тобой у костра.
Облако ушло, и серебристый свет залил равнину. Нездешний выпрямился — он был один, вокруг — никого. Он вернулся в лагерь.
У костра, протянув к нему руки, сидел старик. Крилла и Мириэль устроились рядом с ним, Дардалион и Даниаль — напротив. Осторожно ступая, Нездешний приблизился. Старик не оглянулся. Он был лысым, безбородым, и кожа на его лице висела складками. По ширине его плеч Нездешний смекнул, что когда-то старик был очень силен. Теперь он высох, как скелет, и веки прилипли к впалым глазницам.
Старик был слеп.
— Почему ты такой некрасивый? — спросила его Мириэль.
— Я не всегда был таким. В молодости я считался красавцем. У меня были золотые кудри и изумрудно-зеленые глаза.
— Теперь ты страшный, — заявила Крилла.
— Охотно верю. К счастью, я больше не вижу себя, а потому и не страдаю. — Старик склонил голову набок. — Ага, вот и Нездешний.
— Кто ты такой? — спросил воин.
— Странник, как и ты.
— Ты странствуешь один?
— Да — но не в таком, как ты, одиночестве.
— Ты тот самый, кто говорил с Криллой?
— Имел эту честь. Она чудесное дитя, очень одаренное для своего возраста. Она сказала мне, что ты их спаситель и великий герой.
— Дети смотрят на вещи по-своему. Не все обстоит так, как им кажется.
— Дети видят много такого, чего нам уже видеть не дано. Если бы мы остались такими, как они, разве стали бы мы развязывать войны?
— Ты что, священник? С меня и одного хватит, спасибо.
— Нет. Я просто хорошо изучил жизнь. Мне хотелось бы стать священником — но боюсь, что страсти всегда одерживали надо мной верх. Никогда не мог устоять перед хорошеньким личиком или добрым вином. Теперь я стар, и меня прельщает уже другое, но даже в этом мне отказано.
— Как ты нашел нас?
— Крилла показала мне дорогу.
— И ты, как видно, намерен идти дальше с нами?
— Если бы! — улыбнулся старик. — Нет, я распрощаюсь с вами этой же ночью и отправлюсь в иное странствие.
— У нас не так много еды, — предупредил Нездешний.
— Но мы охотно поделимся с тобой тем, что есть, — сказал Дардалион, садясь рядом со стариком.
— Я не голоден, однако благодарю. Ты священник?
— Да.
Старик протянул руку и коснулся рукояти Дардалионова кинжала.
— Странный предмет для священника.
— Такие времена, — покраснел Дардалион.
— Да, времена роковые. — Старик повернул голову к Нездешнему. — Я не вижу тебя, но чувствую исходящую от тебя силу. И твой гнев. Ты гневаешься на меня?
— Пока еще нет — но я жду, когда же ты скажешь, зачем, собственно, явился сюда.
— Ты полагаешь, мною руководят какие-то тайные побуждения?
— Ну что ты, — с сухой насмешкой ответил Нездешний. — Слепой напрашивается на ужин, используя мистический дар запуганного ребенка, и находит наш костер посреди безлюдной пустыни. Что может быть естественнее? Говори, кто ты и чего ты хочешь?
— Ну почему ты всегда такой злой? — вмешалась Даниаль. — Мне вот все равно, кто он, и я ему рада. Или ты хочешь убить заодно и его? Ты вот уже пару часов как никого не убивал.
— Боже, женщина, меня уже тошнит от твоей болтовни! Да, мальчик умер. На войне такое случается постоянно. И прежде чем пускать в ход свой змеиный язык, вспомни вот о чем: когда я скомандовал “ложись”, ты мигом брякнулась наземь и потому спаслась. Если бы ты подумала о мальчике, он, может, и не получил бы стрелу в живот.
— Это нечестно! — вскричала она.
— Как и вся жизнь. — Он взял свои одеяла и отошел прочь.
Сердце у него колотилось, и он едва сдерживал ярость. Он выбрался из балки и посмотрел на равнину. Где-то там рыщут всадники, разыскивая его. Они не оставят его в живых — ведь если они потерпят неудачу, их собственные жизни окажутся под угрозой. Но священник и женщина держат его крепко — они поймали его, словно обезьяну в сеть, а львы между тем приближаются.
Безумие. Безумие чистой воды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});