Читать интересную книгу Ложный рассвет - Том Лоу

– Что это? – спросила она.

– Отправьте почву на анализ, проверьте, что в ней и откуда она.

– Вы потому про сельское хозяйство спрашивали?

– Да, след может оказаться верным. Нить висела на пальмовом листе. Готов спорить, она – из одежды убийцы, скорее всего от рубашки. Найдите все, что связывает погибших недавно двух девушек. Если получится, выйдем на след убийцы. Он не перестанет убивать, пока его не схватят. Оставьте мне свой номер сотового.

Из ящика стола я вынул запечатанный конверт с одним-единственным волосом. Вскрыл его и ножницами разрезал волос пополам. Одну половину спрятал в новый конверт и отдал его Лесли. Вторую вернул на прежнее место.

– Что это?

– Надеялся, что вы мне расскажете.

– Волос жертвы?

– Пусть определят эксперты. Кто-то подбросил мне его на лодку.

– Подбросил? Надеюсь, меня вы не подозреваете?

– Кто-то ведь подбросил.

– Вы все еще не верите мне, да?

– Да, но я готов рискнуть.

– Я уже рискую, обращаясь к вам.

– Вы поднимались на борт моей лодки? – спросил я, глядя Лесли в глаза.

– Что?

– Моя лодка на приколе в гавани Понс-Инлет. На борту произошла небольшая перестановка…

– Я бы не поднялась к вам на борт без ордера. Однако я была в порту вместе со Слейтером.

– А он поднимался на борт?

– Нет. Мы только опросили нескольких человек: все – от бармена до управляющего гавани – любят вас и уважают.

– Ну все, если вы сказали про убийство, то теперь соседи боятся, что я прокрадусь к ним ночью и перережу глотку.

Она убрала прядку волос за ухо и неловко улыбнулась:

– Сочувствую. Порой невиновным достается. Мне пора.

Я проводил ее до двери. Лесли хотела что-то сказать и мялась в нерешительности.

– Можно спросить? Почему вы ушли со службы в убойном отделе? Говорят, у вас был редкий дар, что ли: буквально читать подозреваемых. С первых секунд допроса определять ложь.

– Мне иногда везло.

– Вряд ли дело в удаче, – улыбнулась Лесли. – Искусству определять ложь и правду учат профайлеров ФБР. Правда, занятие это почти безнадежное. Вы сами развили в себе способность читать людей?

Мне вдруг захотелось сменить тему.

– Не копайтесь в моем прошлом, а то станете судить обо мне предвзято. Я часто ошибался… вот и оставил службу.

– Вы не похожи на того, кто легко сдается. Может, однажды поделитесь мыслями?

– Нечем делиться.

– Что-то не верится. – Она улыбнулась и открыла дверь. – Я скоро сообщу о результатах анализов.

Глядя, как она садится в патрульный автомобиль, я подумал о безымянной могиле. И решил посетить похороны.

Глава 21

Следующим утром я отправился на кладбище для бедняков и бродяг. Припарковался и встал под одиноким черным дубом, подождал, пока могильщики закончат. В этот момент чуть выше моей головы на ветку сел дрозд. На кладбище работало всего два человека: оператор экскаватора и землекоп. Вырыв яму достаточной глубины, они пошли за деревянным гробом – ящик лежал в кузове казенного пикапа.

Ухватив его с торцов, могильщики понесли гроб небрежно, словно старый диван – к тротуару, где его, может, кто и подберет. Подошли к яме; один сказал: «Стой! На счет «три». Раз… два… три». Гроб упал в могилу, раздалось два глухих удара: это тело сместилось внутри ящика.

– Уважайте мертвых! – прокричал я, выходя из тени. Землекоп выпрямился и обернулся: здоровенный детина, натуральный викинг с набриолиненной «площадкой» соломенных волос. Он стоял, положив лопату на плечо. Его напарник – светлокожий пузатый негр с торчащей сзади из штанов рубашкой, – не обращая на меня внимания, залез в кабину экскаватора и завел двигатель.

Я подошел к могиле и посмотрел вниз, на сосновый гроб.

– Что же вы делаете? – спросил я. – Гроб мог расколоться.

– Какая разница? – ответил блондин. – Это ведь бомжи. – Закурив сигарету, он стряхнул пепел в могилу. – Прах к праху.

– Ее могила – это тебе не пепельница!

– Подруга она тебе, что ли?

– Не успел узнать поближе.

– Ну ты придурок, – сказал он и принялся забрасывать могилу землей.

Его напарник пожал плечами и тоже приступил к работе. Викинг орудовал лопатой с такой злобой, словно не нашел в яме обещанных сокровищ.

Закончили они довольно скоро. Восемнадцать лет жизни погребли всего за двадцать минут. Землекоп бросил окурок на могилу и присыпал его землей.

Тогда я схватился за черенок лопаты и дернул.

– А ну выкопал!

– Поцелуй меня в зад! – ответил блондин, стараясь перекричать шум экскаватора. Выдернув лопату, он попытался ударить меня штыком и промахнулся на какой-то дюйм. В глаза мне попали земля и песок, я на мгновение ослеп и пропустил удар черенком в челюсть. Рот наполнился кровью.

Жирный негр заглушил двигатель и прокричал из кабины:

– Порви ему очко, Лонни!

Над головой у меня чирикнул дрозд. Я нырнул в противоположную от тени землекопа сторону, перекатился, опрокинул противника на землю. Мы валялись, мутузя друг друга, на молодой траве; в нос и рот мне набился песок. От землекопа воняло сигаретами, потом и пивом. Получив удар в лицо, я прикрыл один глаз, чтобы лучше прицелиться, и врезал этому Лонни со всей силы в челюсть. Раздался звук, как будто кувалда обрушилась на гипсоцементную плиту. Лонни попытался отмахнуться от меня; в горле у него булькало, он хрипел.

Его напарник тем временем вылез из кабины. Я поднялся, взял лопату и перехватил ее на манер бейсбольной биты.

– Замри! – приказал я негру.

Землекоп сел на могиле, его качало из стороны в сторону. При этом он еще умудрялся грозить мне. Впрочем, голос его звучал приглушенно и невнятно, как у мультяшного персонажа.

– Я тебя закопаю, – сумел разобрать я.

– Грузите экскаватор и убирайтесь отсюда. Живо!

Негр завел экскаватор на платформу-прицеп пикапа.

– Идем, Лонни, – позвал он напарника. – На хрен этого психа, пусть тут остается.

Лонни кое-как добрался до машины. Сев в кабину, он гневно хлопнул дверцей, а через полминуты могильщиков уже и след простыл.

Я остался один, в поросшем цветами поле. Что говорят на похоронах, которые никто не посещает? Ничего. Стояла тишина, нарушаемая лишь пением дрозда. Солнце припекало спину и шею.

Я опустился на колени в изголовье могилы. Посмотрел на казенный крест и разровнял теплую землю трясущимися руками. Обернулся на дуб – дрозд молчал.

Глава 22

Не знаю, как долго звонил сотовый, пока я наконец не повернулся на кровати к тумбочке и ответил. Я будто от наркоза отходил. Челюсть распухла, и мне кое-как удалось промычать в трубку «Алло».

– Шон? Это вы? – спросила детектив Лесли Мур.

– Да.

– Еще спите?

– Уже нет.

– Почти полдень.

– Это значит, что таблетки перестали действовать и мне не надо кормить Макс завтраком. Можем просто перехватить что-нибудь.

Я сел на краю кровати.

– Что у вас с голосом?

– Лучше спросите, что случилось.

– И? Что случилось?

– Я плохо веду себя на похоронах.

Прихватив с собой телефон в ванную, я посмотрел на себя в зеркало: челюсть распухла и приобрела оттенок спелой сливы. Вокруг лампочки мерцал нимб.

– Шон, с вами все хорошо? – Голос Лесли показался мне каким-то далеким.

– Да, отлично. – Я отправился на кухню, чтобы сделать себе холодный компресс.

– Пришли кое-какие результаты из лаборатории.

– Слушаю внимательно.

– Образец почвы из туфельки не совпадает по составу с образцами, взятыми с места преступления и окрестностей.

Я слушал, упершись для равновесия в стойку.

– В образце нашли следы трех удобрений промышленного класса и фунгицид.

– Что еще? – спросил я, жалея, что принял так мало аспирина накануне.

– Нить – шелковая. Скорее всего, из дорогой рубашки, очевидно итальянской. Можно сличить волокно с тканью, при наличии самой рубашки.

– А если найдем сволочь, что оставила волос на липкой ленте, то сумеем прижучить и убийцу. Беда в том, что мы не знаем, где искать.

– Улик у нас больше, чем подозреваемых. Дня через два пришлют результаты анализа ДНК из волоса, который вы нашли у себя на лодке.

– В пределах сотни миль от места преступления есть крупные сельскохозяйственные угодья?

– Что значит крупные сельскохозяйственные угодья?

– Те, на которых трудятся мигранты.

– А, поняла, куда вы клоните. Ясно, почему девушку никто не разыскивает, зачем вам анализ почвы и почему никто не забрал тело.

– Убийство в Бреварде, – напомнил я, чувствуя, как в ушибах начинает пульсировать кровь. – Кто-нибудь опознал тело?

– Пока нет. Вскрытие показало, что девушку изнасиловали, а после сломали ей шею. Обе жертвы могли при жизни трудиться на крупных фермах. Бо́льшая часть таких хозяйств принадлежит старинным семьям, денежной аристократии Флориды. Остальные – международным компаниям.

– Эти фермы чистые? О побоях не сообщают? О работорговле?