Читать интересную книгу Астронавты в лохмотьях - Боб Шоу

Леддравор шагнул к стенду и, толкнув его ладонью, опрокинул на пол.

Посреди поднявшегося гвалта Толлер покинул свое место и на негнущихся ногах прошел вперед, чтобы встать ближе к брату. Король с возвышения скомандовал Леддравору сесть на место, но голос его утонул в гневных восклицаниях Чаккела и общем волнении зала. Церемониймейстер постучал по полу жезлом, однако в результате шум только возрос. Леддравор посмотрел прямо на Толлера светлыми горящими глазами и, словно не заметив его, обернулся к отцу.

– Я действую в ваших интересах, Ваше Величество, – прокричал он голосом, от которого в зале установилась мертвая тишина. – Ваших ушей более не должны касаться такого рода разглагольствования наших так называемых мыслителей.

– Я вполне в состоянии самостоятельно принимать решения, – строго возразил Прад. – И напоминаю тебе, что здесь заседание высшего Совета, а не ринг для твоей замызганной солдатни.

Леддравор упрямо стоял, презрительно глядя на Лейна.

– Последнего рядового Колкоррона я уважаю больше, чем эту позеленевшую старуху. – Его открытое неповиновение королю усилило тишину под стеклянным куполом, и в этой напряженной тишине Толлер услышал собственный голос, бросающий вызов. Со стороны человека его положения по собственной инициативе бросить прямой вызов члену семьи монарха было сродни государственной измене, караемой смертью, но он мог завуалировать его, чтобы спровоцировать нужную реакцию.

– Похоже, «старуха» является любимым эпитетом принца Леддравора, – сказал он Ворндалу Сиссту, сидевшему рядом. – Он что, всегда так осторожен в выборе противника?

Сисст побледнел, отодвинулся и съежился, отчаянно пытаясь не иметь ничего общего с Толлером к тому моменту, когда Леддравор обернется, чтобы посмотреть, кто это сказал. Впервые увидев Леддравора вблизи, Толлер заметил, что его физиономия с крепкой челюстью абсолютно лишена морщин и напоминает лицо статуи, как будто лицевые мышцы не имеют нервов и не могут двигаться. На этом нечеловеческом лице не отражалось никаких эмоций, и лишь по глазам можно было догадаться, что происходит за широким лбом. В данный момент они скорее недоверчиво, чем сердито оглядывали молодого человека, отмечая все детали его сложения и одежды.

– Кто ты? – наконец произнес Леддравор. – Или правильнее спросить – что ты за фрукт?

– Меня зовут Толлер Маракайн, принц, и я горжусь тем, что я ученый.

Леддравор бросил взгляд на своего отца и улыбнулся, желая показать, что ради сыновнего долга он готов стерпеть самую гнусную провокацию. Толлеру не понравилась эта улыбка, возникшая в одно мгновение, словно отдернулась драпировка и не затронула остального лица.

– Что ж, Толлер Маракайн, – сказал Леддравор, – это счастье, что в доме моего отца не носят личного оружия.

Остановись, внушал себе Толлер. Ты настоял на своем, и – против всех ожиданий – это сходит тебе с рук.

– Счастье? – переспросил он самым любезным тоном. – Для кого же?

Улыбка Леддравора не дрогнула, но глаза его потеряли прозрачность и стали похожи на отполированные бурые гальки. Он шагнул вперед, и Толлер приготовился принять удар, но в этот момент их неожиданно прервали.

– Ваше Величество, – воскликнул магистр Гло и встал, накренясь. Он был страшно бледен, но говорил с неожиданной живостью и звучным голосом. – Я умоляю вас – ради блага нашего любимого Колкоррона – выслушать предложение, о котором я говорил ранее. Не дайте временной слабости помешать мне изложить план, последствия которого выйдут далеко за пределы настоящего или близкого будущего и от выполнения которого зависит само существование нашей великой нации.

– Тише, Гло. – Король Прад тоже поднялся и уставил на Леддравора указательные пальцы обеих рук, как бы сосредоточив в них всю силу своей власти. – Леддравор, сейчас же вернись на свое место.

С бесстрастным лицом Леддравор несколько секунд выдерживал взгляд короля, а потом отвернулся от Толлера и медленно направился к возвышению. Толлер вздрогнул, когда брат сжал ему руку.

– Чего ты добиваешься? – прошептал Лейн, испуганно вглядываясь в лицо Толлера. – Леддравор убивал людей и за меньшее.

Юноша тряхнул рукой, освобождаясь.

– Я покуда жив.

– И ты не имеешь права встревать вот так.

– Прими мои извинения, – сказал Толлер. – Мне показалось, одним оскорблением больше – одним меньше…

– Ты знаешь, что я думаю о твоем ребяческом… – Лейн замолчал на полуслове, потому что к нему подошел магистр Гло.

– Мальчик не виноват – я сам был горяч в его годы, – тяжело дыша, сказал Гло. Ослепительный свет, бивший сверху, освещал его взмокший лоб. От старика разило винным перегаром.

– Магистр, вам лучше сесть и успокоиться, – негромко заметил Лейн. – Нет необходимости подвергаться дальнейшим…

– Нет! Это вы сядьте! – Гло показал на два ближайших кресла и подождал, пока Лейн и Толлер не плюхнутся в них. – Ты хороший человек, Лейн, но я совершенно напрасно взвалил на тебя задачу, для которой ты… гм… не совсем подходишь. Настало время быть дерзким. Время дерзких прозрений. Это то, что завоевало нам уважение древних королей.

Толлер, ставший болезненно чувствительным к каждому движению Леддравора, заметил, что принц продолжает перешептываться со своим отцом. Потом оба уселись, и Леддравор тут же обратил задумчивый взгляд на Толлера. По едва заметному кивку короля церемониймейстер стукнул об пол жезлом, чтобы утихомирить присутствующих.

– Магистр Гло! – Голос Прада звучал теперь угрожающе спокойно. – Я приношу извинения за неучтивость, проявленную к членам твоей делегации, но я также требую, чтобы время Совета не тратилось на легкомысленные предложения. Итак, если я разрешу тебе изложить нам существенные моменты твоего великого плана, сделаешь ли ты это быстро и сжато, не добавляя новых огорчений к этому и без того не слишком удачному дню?

– Охотно!

– В таком случае начинай.

– Я как раз собираюсь сделать это, Ваше Величество. – Гло вполоборота повернулся к Лейну, подмигнул ему, надолго закрыв глаз, и зашептал: – Помнишь, ты говорил, что я парю выше и вижу дальше? У тебя появится причина поразмыслить о своих словах, мой мальчик. Твои графики рассказали мне то, чего ты сам не понимал, но я…

– Магистр, Гло, – сказал Прад, – мы ждем.

Гло важно поклонился и заговорил высоким стилем, церемонно жестикулируя.

– Ваше Величество, у ученого есть много обязанностей, и ответственность его тоже велика. Его разум должен не только объять прошлое и настоящее, но и осветить дороги будущего. Чем темнее оказывается эта… гм… дорога, тем выше…

– Дальше, Гло, дальше!

– Хорошо, Ваше Величество. Мой анализ ситуации, в которой сегодня находится Колкоррон, показывает, что трудности с получением бракки и энергетических кристаллов не преодолеть, пока лишь самые мощные и далекоидущие… гм… меры не отвратят национальную катастрофу. – Голос Гло страстно задрожал. – Я твердо убежден в том, что проблемы, осаждающие нас, будут расти и множиться, поэтому мы должны соответствующим образом расширять свое могущество. Если мы собираемся сохранить статус первой нации Мира, мы должны обратить свой взор не на всякую мелочь у наших границ с их скудными ресурсами, а к небу! Над нами висит целая планета – Верхний Мир, которая ждет, подобно спелому плоду, чтобы его сорвали. В наших силах разработать средства полета туда и… – Конец предложения утонул во взрыве смеха. Толлер, чей взгляд был прикован ко взгляду Леддравора, повернул голову, услышав сердитые выкрики справа, и увидел, что за медицинской делегацией Тансфо встал прелат Балаунтар и с перекошенным от гнева ртом обвиняющим жестом указывает на Гло.

Боррит Харгет перегнулся через Толлера и схватил Лейна за плечо.

– Заставь старого дурака сесть, – злобно прошипел он. – Ты знал, что он задумал?

– Конечно, нет! – Узкое лицо Лейна страдальчески сморщилось. – И как мне его остановить?

– Сделай что-нибудь, а то мы все окажемся идиотами.

– …давно, что Мир и Верхний Мир имеют общую атмосферу, – разглагольствовал Гло, демонстративно не замечая беспорядок, вызванный его словами. – Архивы Зеленой Горы содержат подробные чертежи воздушных шаров, способных подняться…

– Именем Церкви повелеваю тебе прекратить кощунственные речи! – прокричал прелат. Он покинул свое место и наступал на Гло, набычившись и качая головой, как болотная птица. Толлер, лишенный религиозного чувства, инстинктивно понял, что церковник – ревностный сторонник учения о переселении душ в отличие от многих старших клириков, служивших Церкви на словах и в основном из корыстных соображений.

Балаунтар действительно верил, что после смерти душа путешествует в Верхний Мир, воплощается в новорожденного ребенка и в конце концов возвращается в Мир тем же путем в рамках бесконечного цикла существований.