Лизабет, никогда не блиставшая чувством юмора, поморщилась и потрясла фонарь. Он был заправлен, но спичек у нее тоже не нашлось.
— Ну, надо же, выбросил нас на холод. Мог бы, по крайней мере, проводить до машины.
— Нет! — Сасс схватила Лизабет за руку, прежде чем та успела постучать в дверь, и опасливо поглядела на окно. Он не смотрел на них, иначе она почувствовала бы это. Но он был там, переживал такое, что она даже не могла и вообразить. — Нет, — произнесла она уже более спокойным тоном, — мы и сами доберемся.
— Сасс, ты помнишь, какая здесь неровная дорога? И потом совсем стемнело. Что если ты упадешь?
— Тогда я вывихну себе лодыжку. Поцарапаю колено. Да перестань, Лизабет, ничего со мной не случится. — Сасс засмеялась, однако ее досада на излишнюю заботливость Лизабет была очевидной. — Этот человек не приглашал нас сюда приезжать, однако мы все равно явились, и он пустил нас в дом. А теперь, когда он попросил нас уехать, по-моему, будет лучше всего, если мы так и поступим.
— Ладно. Только держи меня за руку. Мы пойдем медленно.
— Крепись, Лизабет. Как-нибудь доберемся.
Взявшись за руки, женщины шагнули с порога в ночь и стали молча пробираться через корни, ветки и камни, изобиловавшие во владениях Шона Коллиера.
Они добрались до лендровера без тех катастрофических последствий, каких опасалась Лизабет. Сасс села за руль, включила мотор, с большой осторожностью развернула машину и поехала с горы вниз. Она улыбнулась в ту минуту, когда колеса машины коснулись шоссе. По крайней мере, одна удача за этот день — они не свернули себе шеи.
Сасс взглянула на свою спутницу. Лизабет ерзала на сиденье, вглядываясь в дорогу и мечтая поскорей вернуться в город. Окончательно она успокоится, когда залезет в горячую ванну. Но теперь, удаляясь от этого дома, она с каждой минутой чувствовала себя лучше. И вообще, сейчас ей стало уже хорошо, она была почти счастливой.
— Не могу даже выразить, как я рада, что все уже позади, Сасс.
— Все оказалось не так уж и страшно. Знаешь, он вовсе не собирался отсечь нам голову. Вполне симпатичный мужчина, только, по-моему, не нужно его раздражать.
— Я говорю не про наш визит к мистеру Коллиеру, Сасс. Я рада, что вся эта затея позади. И теперь, пожалуй, мы сможем вернуться к настоящей работе, — произнесла Лизабет.
К ее удивлению, Сасс расхохоталась. Лендровер выскочил на середину дороги, заставив Лизабет вскрикнуть от испуга. Сасс вернула громоздкую машину на нужную полосу и затаила дыхание, отчаянно пытаясь сдержать смех.
— Господи, Сасс, что с тобой случилось? — возмущенно воскликнула Лизабет.
— Ничего не случилось, Лизабет, — вновь засмеялась Сасс. — Мне просто не верится, что ты это сказала.
— Сказала что? Я не знаю, что сказала.
— Что ты счастлива, раз все позади.
Лизабет ошарашенно посмотрела на Сасс.
— Не понимаю, что в этом ты нашла смешного.
— Лизабет, еще ничего не решено. Все еще впереди.
Зимнее утро на Аляске поразило ее своим великолепием. Три часа света, вот что ей пообещали, когда она заправлялась бензином в шесть часов утра. Три часа, за которые она может съездить к хижине Шона Коллиера, поговорить с ним так, чтобы он все понял, и, если повезет, вернуться с правом на экранизацию «Женщины в конце тропы». Лизабет еще спала, и Сасс оставила ей записку. Ей не хотелось иметь свидетелей при этой встрече.
Хотя мистер Коллиер держал себя весьма неприязненно, Сасс верила в себя. Он должен найти ее привлекательной, даже интересной. Вероятно, он слишком долго прожил в лесу, но ведь не настолько же, чтобы утратить рассудок. И теперь, без сдерживающей ее Лизабет, она непременно добьется успеха.
Что ж, говоря по правде, замечательно хоть немного побыть одной. Такое невероятное ощущение свободы, которое не купишь ни за какие деньги. Она снова почувствовала себя юной девушкой, хотя при упоминании о ее потерянной юности любой бы засмеялся. Если и имелась на свете женщина, воплощавшая собой красоту и трепет юности, то это Сасс Брандт. И все-таки многое в этом имидже было внешним, наигранным, как и другие ее роли.
Ее юность была отдана матери. Мать-одиночка, Франческа Брандт безумно дрожала над дочерью, берегла ее талант, делала все, чтобы создать условия, лучше тех, в которых пришлось расти ей самой. Она была для Сасс всем, а когда рак лишил ее сил, передала дочь с рук на руки Ричарду и Лизабет. Материнскую любовь заменила еще более парализующая волю преданность людей, чье положение всецело зависело от ее богатства и таланта. И такая вот позолоченная клетка, с какими бы добрыми намерениями она ни была сооружена, всю жизнь окружала Сасс. Однако Сасс любила мать и охотно выполняла все, что от нее требовали, хотя временами ей хотелось иной жизни.
Память у Сасс отточилась от многолетнего заучивания ролей. Она без труда нашла нужный поворот и без колебаний поехала по дороге, взбирающейся в гору, наслаждаясь открывшимся перед глазами пейзажем. В туманном утреннем свете Сасс поняла, что у Шона Коллиера имелись веские причины спрятаться от мира именно в этом сказочном краю. Вероятно, его не интересовали вещи, притягивающие обычных людей: деньги, успех, поклонники. Скорее всего Шон Коллиер слишком духовно одарен для этого.
Сасс бездумно крутила руль; при свете дня ее переполняла уверенность в себе, на душе было легко. Забавно, насколько меняется твое поведение, когда ты можешь видеть, что происходит вокруг. Еще вчера она почти была готова заразиться от Лизабет страхами и опасениями. Теперь же Сасс настроена на борьбу, а один Господь ведает, какой она будет.
При мысли об этом Сасс тихонько засмеялась, подумав, что сказал бы Курт, узнав про мурашки восторга, ползущие у нее по спине при мысли о мистере Коллиере. Какой интересный человек! Нет ее заинтриговала не его внешность. Тут нечто гораздо более важное. Он мог бы показаться ей бесподобным, если бы…
Сасс встряхнула головой. Никаких «если бы», забудь об этом и думай о деле, одернула она себя. Сейчас она знает о нем так много нового, что может использовать эту информацию в своих интересах. Он отказался от Нобелевской премии по литературе. Он не намного старше, чем она. Неужели он настолько бескорыстен, что даже Нобелевскую премию нашел чересчур коммерческой наградой, чтобы ее принять? Неужели перед ней тот случай, когда ей не удастся соблазнить его своими деньгами, связями, популярностью? Хорошая мысль — если она верна. Тогда, говоря о «Женщине в конце тропы», ей придется сделать упор на нематериальные вещи. Ей не терпелось снова оказаться лицом к лицу с мистером Коллиером, и судя по дороге, ждать этого осталось недолго. Впереди уже виднелась его хижина.