Сейчас, когда рухнуло все старое и его контора в Эстонии превратилась в пепелище, он продолжал исправно служить, ибо считал себя истинным солдатом органов спецслужб. Там, в России, его ведомство достигло таких высот, что само формировало правительство. А думские слуги безотчетно выполняли приказы генералов ФСБ.
Игорь посмотрел на часы и набрал номер мобильного телефона своего агента, которого командировал в Стокгольм. Там Сергей Петров на своем автомобиле должен был проследить путь фуры.
— Пока «Сканию» с такими номерами не вижу, — ответил тот, — хотя наблюдаю за грузовиками у транспортных ворот терминала с шестнадцати часов.
— Жди. Подъедет, — приказал Игорь и выключил телефон. Какие события произошли с того дня, когда он встретился с майором?
Четырнадцатого сентября прошел первый груз. Он был спрятан в легковом автомобиле «Вольво-747». За рулем сидел некий Ганс Ларсен. Как и следовало ожидать, таможенники не стали проверять машину, ибо получили команду свыше. Но его человек все же заглянул в багажник — там были коробки с российской военной электроникой. Второй такой рейс случился двадцать первого сентября, когда уже «бусик» без помех проник на паром. Значит, на пассажирском судне можно провозить военную технику, если этого хочет сам министр обороны. Тем самым это высокопоставленное лицо идет на чудовищное преступление, нарушая все международные нормы!
И вот сегодня, удачно миновав погранпосты и таможню на российско-эстонской границе, к терминалу беспрепятственно приближалась громоздкая фура с основным грузом. Куда пойдет российская военная новинка, в чьи руки попадет — станет ясно завтра утром.
Факт и комментарий.
Говорит Серен Линдман, бывший военный атташе Швеции в России. Этот человек лучше других шведских дипломатов знал о том, что творилось в российской армии в девяностые годы.
— Существовала коррупция в системе вооруженных сил России, — рассказывает он. — И на нее не было предела. Генералы готовы были продать любой армейский товар.
— По-моему, — усомнился я, — на территории бывших прибалтийских республик в 1994 году секретного военного товара уже не оставалось.
— Согласен. Но рядом — Ленинградский военный округ, где было много прекрасной советской техники. Если у тамошнего военного начальника появилось желание что-то продать на Запад, можно было легко перебросить технику в Эстонию и использовать паром. Этим путем многие пользовались. А из Швеции или Финляндии товар беспрепятственно шел в США или в другие страны.
— И использовать для этой цели пассажирское судно?
— Перевозка военных материалов на гражданском судне является сама по себе преступлением.
— Странно, — заметил я, — что высшие чины министерства обороны Эстонии и Швеции забыли об этом и сознательно шли на преступление.
ТОРГОВЕЦ ОРУЖИЕМ
Оказавшись в Инсбруке, я оставил машину на стоянке и пешком направился в Старый город — он действительно очень и очень старый. Узкие средневековые улочки зажаты мрачными глыбами домов. И повсюду — толпы туристов.
С Эльзой мы условились встретиться возле «Золотой крыши» — символа Инсбрука. Этот исторический памятник лет пятьсот назад воздвиг весьма почитаемый тирольцами император Максимилиан I, дабы из соответствующей его величию ложи наблюдать за перипетиями рыцарских турниров, проходивших на площади внизу.
Я протискивался сквозь пеструю толпу туристов. То и дело слышалась русская речь. Мои бывшие соотечественники, охваченные эйфорией свободы, в эти теплые августовские дни 1994 года заполонили Европу. И континентальная машина турбиз-неса, отшлифованная и отрегулированная, мгновенно среагировала на экс-советский фактор, широко раскрыв свои объятия. К русским стали причислять всех обитателей бывшей социалистической коммуналки. И здесь, в Зальцбурге, фешенебельные отели начали охотно принимать на работу людей, знающих русский язык. Да это и понятно. Ни один другой турист мира не станет сорить деньгами так, как это делают вчерашние скромные советские люди.
За этими размышлениями меня застал звонок Эльзы.
— Я в аэропорту, — сообщила она. — Только что приземлился самолет с российскими туристами. Среди них — человек, которого встретил итальянец. Сейчас он ведет гостя к своей машине. Я следую за ними.
Меня охватили смутные подозрения. Всплывали вопросы, на которые я не мог дать вразумительный ответ. И главный из них — какого черта я ввязался в эту историю? Я не имел понятия о том, что представляет собой этот итальянец, и не проявлял ни малейшего любопытства к его гостю. Направляясь к «Золотой крыше», я ощущал, как тень беспокойства преследовала меня. Тревога не за себя, а за коллегу, которая охотилась за информацией загадочного и наверняка, опасного содержания. Кто-то заказал важную информацию?! Не только заказал, но и щедро оплатил, ибо пребывание в самых дорогих отелях ледника Штубай требует кучу денег. А Эльза, насколько мне известно, жила, как и многие журналисты, довольно скромно. Отсюда вывод: она выполняла задание очень богатого и влиятельного клиента.
Эльза вынырнула из толпы, метнулась ко мне.
— Не хотела тебе по телефону говорить. Итальянец — крутой торговец оружием. Зарегистрировался в отеле под фамилией Клайн. Почти без акцента говорит по-немецки. Знает русский. Моему клиенту стало известно, что итальянец ведет тайные переговоры о покупке какой-то секретной российской военной установки.
— А кто твой клиент? Эльза на миг смутилась, но тут же взяла себя в руки.
— Не важно… Сейчас они в ресторане, напротив театра, — коллега говорила торопливо и куда-то тащила меня за рукав. — Свободных мест там не было, и мне ничего не оставалось, как пойти за тобой. Этот русский турист, очевидно, птица важная, если ради него итальянец покинул фешенебельный отель в Штубайглетчере и приехал в Инсбрук…
— Твой заказчик, видимо, снабдил тебя приличной суммой. Номер в самом престижном европейском лыжном центре стоит…
— Дорого, — обрывает она. — Но и мое время стоит недешево.
— Моя персона, — иронически замечаю я, — вплетается в это грязное дело на общественных началах!
— Кое-что тебе компенсирую из своего гонорара, — заверяет Эльза.
— И на том спасибо.
— Здесь, — она взяла меня под руку и ввела в просторный зал ресторана. — Столик у окна слева.
Я увидел спортивного типа темноволосого мужчину в желтой рубашке с тонкой голубоватой клеткой. Как бы в поиске свободных мест мы медленно шли по залу, останавливаясь и озираясь. У столика интересующих нас лиц я успел уловить несколько фраз на русском языке, которые ронял человек, сидящий ко мне спиной. Говорилось о каком-то товаре, который заказали американцы и обещают серьезные деньги.
— Мы заплатим больше, — заверил итальянец на ломаном русском языке.
Я не стал замедлять шаг и продолжал идти, оглядываясь по сторонам. Свободных мест действительно не было. Сквозь кольца дыма увидел Эльзу, она махала мне рукой.
— Столик освобождается, — шепнула она. — Клиенты уже рассчитались.
Официантка принесла сдачу, и четверо немецких туристов, оживленно переговариваясь, поднялись и направились к выходу. Эльза ринулась к освободившемуся столику, не выпуская моей руки.
— Следовало бы дождаться, пока уберут, — пробурчал я.
— Плюнь на этикет. Главное — мы устроились в удобном для наблюдения месте. Мне надо их сфотографировать.
— И не вздумай, — остановил я ее порыв. — Ты имеешь дело не с безусым юношей…
— Ты прав. Оставлю съемки до лучших времен. А теперь давай по очереди пробираться к туалетной комнате мимо их стола. Может, что-нибудь уловят наши уши. Я пошла первая…
Она вернулась минут через пять и шепнула мне:
— Нам улыбается удача. Итальянец приглашает собеседника провести пару дней на лыжном курор…
Эльза оборвала фразу на полуслове — кажется, случилось непредвиденное. Повернулся и увидел, как итальянец протянул официантке кредитную карту.
— Что будем делать? — Я настороженно посмотрел на коллегу.
— Пойдем за ними, — напряженно проговорила она. Итальянец, взяв своего партнера за локоть, повел его к выходу. Мы выдержали паузу и последовали за ними.
— Где твоя машина? — поинтересовалась Эльза.
— На платной стоянке у «Золотой крыши».
— Моя недалеко от БМВ итальянца, — торопливо говорила она. — Ты своим ходом направляйся к лыжному центру… Вот гостевая карта. Тут обозначены все маршруты, ведущие к моему отелю. Встретимся там в фойе.
Не успел я все переварить, как она исчезла. Мне ничего не оставалось, как направиться к паркингу и стартовать к горнолыжному курорту, что на леднике Штубай.
Шоссе, ведущее туда, сверкало вереницей дорогих автомобилей, спешащих к горным трассам. И это неудивительно. Там располагался самый благоустроенный в Европе лыжный центр, куда стремились миллионеры со своими семьями на уик-энд. Три тысячи триста метров над уровнем моря манили адреналином любителей острых ощущений.