вечеринку в галерее, в день солнцестояния. Я буду рад, если ты придёшь.
Она восхитительно задрожала. Мне пришлось отстраниться, позволив ей сесть в машину. Я обошёл машину со стороны водителя, давая ей время подумать.
— Что за вечеринка? — спросила она, как только я завёл двигатель.
Я оглянулся; она покраснела.
— Танцы, еда. Думаю, если ты придёшь, то найдёшь много ценных ресурсов в своих поисках фейри.
Она облизнула губы. Я внимательно наблюдал за ней, прежде чем вернулся к дороге, лежащей впереди.
— Я буду там.
ГЛАВА 11
ТЕЯ
Мои мысли продолжали блуждать, пока я ехала домой после того, как мы с Девином расстались после обеда. Мне очень нравился Девин, я могла признаться себе в этом, но фейри меня всё ещё беспокоили. Он был слишком умён, чтобы поддаться галлюцинациям, но казался искренним, когда говорил на эту тему, и я отчасти была напугана, отчасти взволнована. А ещё была Хизер, которая поддержала его утверждения.
Потом Кэнди.
Обычно она первой узнает об одном из моих свиданий или каким бы псевдосвиданием ни был обед, но я до сих пор ничего от неё не слышала. Пара дней — это одно, но это уже начало заходить на неудобную территорию.
Я выудила свой телефон, пока стояла на красном свете, и включила громкую связь, набирая номер Кэндис.
«Привет, это Кэндис Льюис, вы знаете, что делать». БИИП.
Я оставила сообщение и закончила разговор, когда загорелся зелёный.
Вся ситуация была странной. Сегодня был тот самый день — я во всём разберусь.
Мне потребовалась минута, чтобы найти номер офиса Кэндис.
— Офис Джорджины Бомонт, чем могу помочь?
Голос на другом конце провода был приятным и примерно таким же искренним, как поздравительная открытка с опозданием на неделю.
— Кэндис Льюис есть сегодня? — спросила я.
Пауза на другом конце длилась достаточно долго, чтобы я чуть не повторила. Затем…
— Кэндис Льюис больше не работает в компании.
Щёлк.
Что? Я попыталась дозвониться ещё раз, но получила сигнал «занято». Нет, не сигнал «занято» — они заблокировали мой номер!
— Чёрт возьми.
Я бросила телефон на сиденье рядом со мной, мой пульс заколотился. Её уволили? Она слишком подавлена, чтобы ответить мне? Стыдится? Писать для модных журналов было работой её мечты — я не могу представить, как бы она себя чувствовала, если бы потеряла её. Может быть, она была в своей квартире; ну а, где ещё она может быть?
Я затормозила перед её домом, схватила сумку с её чистой одеждой, которую приготовила вернуть, и выудила свой ключ от её квартиры. Вокруг было не так много людей, и я не видела никаких фейри.
Нахмурившись, я отбросила ту часть, где я только что признала, что галлюцинации были фейри, и вошла в здание.
Волосы у меня на шее встали дыбом, когда я шла по коридору, и дело было не в зимнем воздухе. Остановившись у её двери, я постучала, может быть, немного настойчивее, чем обычно.
— Кэндис?
Никакого ответа.
— Кэнди, я вхожу.
Я отперла её дверь и вошла внутрь, включив свет. Ключи со звоном упали на пол.
Её студия была совершенно пуста. Кровать, шкаф, письменный стол — исчезли. Никаких кожаных сумочек на крючках у двери, никаких дизайнерских пальто, развешанных на спинках барных стульев. Никаких барных стульев, если уж на то пошло.
— Что за чёрт?
Я обошла квартиру, надеясь найти хоть какой-нибудь след Кэндис. Бутылка шампуня в ванной, коробка хлопьев в шкафчиках — всё, что угодно. Но не было никаких признаков того, что Кэндис Льюис когда-либо жила здесь.
Она исчезла.
Я сидела на холодном полу, тупо уставившись в окно. Мне пришло в голову несколько вариантов того, что могло произойти, от опрыскивания помещения от насекомых до перекраски стен, но ни один, казалось, не подходил, потому что Кэндис, которую я знала, просто переехала бы ко мне на несколько дней.
Стресс. Должно быть, это был сильный стресс, который я испытывала. Моя лучшая подруга была призраком или что-то в этом роде. Я должна была предстать перед своей семьей на Рождество и сказать им, что я всё ещё ничего не делаю с полученным дорогим дипломом, и в довершение ко всему, я была влюблена в парня, в то время как мои глаза играли со мной некоторые неприятные шутки.
Я собралась встать, когда свет выхватил что-то почти невидимое на её кафельном полу у стены рядом с небольшим количеством пыли. Всё ещё полусидя, я застыла на месте, уставившись на это. Переливающееся и полупрозрачное, что-то отражало свет розовыми и жёлтыми оттенками, когда солнечный луч перемещался по нему. Я медленно выпрямилась и направилась к странному предмету. Он был размером примерно с мой ботинок, и я подобрала то, что выглядело как оторванный кусок крыла стрекозы.
С содроганием я уронила его и попятилась. Слишком большой. Он был слишком большим для насекомого, и в моём сознании стали проносится страница за страницей набросков из дневника. Глядя на находку, мой желудок перевернулся, пока я не набралась смелости, чтобы снова схватить этот кусочек и положить в сумку.
Фейри. Я была на распутье, где мне нужно было либо обратиться за помощью в том, что я видела, либо отказаться от мысли, что у меня вообще были галлюцинации. Я видела их, разговаривала с ними, даже пыталась их сфотографировать. Но это, это было необъяснимо, и я держала это в своих руках. И они были в опустевшей квартире Кэндис.
Девин. Он знал о фейри. Он продолжал говорить это, и я знала, что он продолжал говорить это, но я не слушала. Вытащив телефон, я прокрутила свои контакты, пока мой большой палец не завис над его номером.
«Злодей, который месяцами ухаживал за моей дочерью, появился снова. Я видел его только издалека, но он увидел меня и улыбнулся».
Этот набросок. Действительно ли это был предок Девина или…
Хизер. Хизер кое-что знала об этой чудовищной бессмыслице.
Сунув телефон в карман, я побежала к парковке и завела фургон. Глубокие, медленные вдохи проходили через мои лёгкие, пока я боролась за спокойствие. Поездка была напряжённой, как в тумане, пока я не заехала на парковку кафе. Захлопнула за собой дверь и сделала два шага в сторону кафе, но потом развернулась и побежала к своей квартире.
Та труба от Джорджа. Я держала её у двери каждый день с тех пор, как увидела фигуру с красными глазами. Пока фейри крутились у меня в голове, всплыли все предупреждения об их отвращении к металлу. Я