Миновав лес и перейдя через холм, Кугель вскоре прибыл в Саскервой.
* * *
Несколько дней спустя, прогуливаясь по площади, Кугель случайно наткнулся на старую таверну «Железный василиск». Когда он подошел ближе, дверь открылась и на улицу вышли двое: один — крепкий, с желтыми кудрями и массивной челюстью, другой — худой, со впалыми щеками, черными волосами и крючковатым носом. Оба в богатых одеждах, двухъярусных шляпах, подпоясанные красными атласными кушаками и обутые в башмаки из тонко выделанной кожи.
Кугель узнал в этой парочке Йеллега и Малзера. Каждый из работничков явно осушил бутылку-другую вина. Йеллег распевал балладу о море, а Малзер горланил припев: «Тра-ля-ля-ля-ля, плывем мы к земле, где маргаритки цветут». Всецело занятые тем, чтобы не сфальшивить, они прошмыгнули мимо Кугеля и, не глядя по сторонам, побрели по площади в направлении следующей таверны под названием «Звезда севера». Кугель отправился было за ними, но отскочил, напуганный грохотом приближающегося экипажа. Внутри него вальяжно расположился франтоватый тип, облаченный в черный бархатный костюм с серебряными эполетами и огромную шляпу с изогнутым черным пером. С трудом Кугель узнал в важном господине Бильберда, бывшего садовника из Флютика. Великолепная карета, запряженная парой горячих скакунов, свернула в дюйме от него и пронеслась по площади.
— Да, новая карьера Бильберда, которую я так щедро обещал профинансировать, обошлась мне гораздо дороже, чем я предполагал, — мрачно пробормотал себе под нос Кугель.
На следующий день спозаранку Кугель вышел из Саскервоя, выбрав восточную дорогу. Он переправился через холмы и спустился к Шенгльстоун-Стрэнд. Рядом в свете первых солнечных лучей высились причудливые башни Флютика, отчетливо вырисовывавшиеся на фоне утренних сумерек. Окольной дорогой Кугель приблизился к дому, прячась за кустами и прижимаясь к ограде, постоянно останавливаясь, чтобы прислушаться. Кругом ни звука, в воздухе витало ощущение полной заброшенности.
Кугель осторожно обошел дом. Вдалеке замаячил пруд. В центре его в железном ялике, ссутулившись и понурив голову, сидел Тванго. Кугель увидел, как бывший хозяин потянул за веревку и со дна показался Гарк с небольшим ведерком ила, которое Тванго вылил в бадью. Затем он вернул ведро Гарку, и тот, вздрогнув, снова нырнул в ил. Тванго сразу же потянул за вторую веревку и выудил Гукина с другим ведром. Кугель отступил к темно-синему кусту дикого винограда. Он разрыл землю под ним и, используя сложенную в несколько раз тряпку, чтобы защитить руки, вытащил «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк».
Затем он вернулся, чтобы в последний раз взглянуть на пруд. Бадья была полна до краев. Гарк и Гукин, две маленькие уродливые фигурки, облепленные грязью, сидели на разных концах ялика, а Тванго страдальчески дергал натянутую над прудом веревку. Кугель еще немного посмотрел, затем развернулся и зашагал обратно в Саскервой.
Глава вторая
Постоялый двор «У голубых ламп»
Кугель направил свои стопы в гавань. Чужестранцы, очевидно, были жителям славного местечка в диковинку. Когда Кугель вошел в город, все останавливались, чтобы поглазеть на него. Они показались Кугелю людьми консервативных взглядов. Мужчины носили черные фрачные костюмы с широкими штанами и черными же туфлями с пряжками, тогда как женщины в бесформенных платьях и круглых, похожих на горшки, низко натянутых на глаза шляпках напоминали пышки.
Кугель добрался до площади перед гаванью. Вдоль причала пришвартовалось несколько кораблей внушительного вида, любой из которых мог выдержать путешествие на юг, вероятно, даже в Альмери. Кугель присел на скамейку и изучил содержимое своих карманов, состоявшее из шестнадцати «Обычных» чешуек, двух «Особых», не очень, впрочем, высокой ценности, и «Скулового астрангала». В зависимости от расценок Сольдинка эти богатства могли покрыть, а могли и не покрыть стоимость морского путешествия. Кугель огляделся и заметил вывеску на фасаде монументального каменного здания:
«Сольдинк и Меркантайдес. Экспортеры и импортеры качественных товаров. Перевозчики»
Он перебрал в уме несколько линий поведения, одна другой хитроумнее. Но все основывались на суровой и приземленной действительности: чтобы оплатить ночлег на постоялом дворе, придется продать чешуи. День клонился к вечеру. Кугель поднялся на ноги, пересек площадь и вошел в контору Сольдинка и Меркантайдеса.
Помещения прямо-таки дышали достоинством и незыблемыми традициями. В воздухе вместе с запахами лака и старого дерева витал кисло-сладкий аромат благопристойности. Нарушив тишину приемной с ее высокими потолками, Кугель приблизился к конторке из полированного коричневого мрамора. По другую ее сторону сидел старый клерк и сосредоточенно хмурился, уткнувшись в гроссбух. Посетителя он даже не заметил. Кугель повелительно постучал по конторке.
— Минуточку! Пожалуйста, капельку терпения! — не отрываясь от книги, пробормотал клерк и вновь увлекся под счетами, не обращая внимания на раздраженный стук Кугеля, повторившийся уже во второй раз.
Покорившись неизбежности, Кугель присел и стал дожидаться, когда клерк соизволит обратить на него внимание. Входная дверь отворилась, в приемную вошел человек одного с Кугелем возраста, в коричневой фетровой шляпе с высокой тульей и измятом костюме из синего бархата. Его круглое лицо так и сияло добродушием, а из-под шляпы, точно солома, свисали пучки бесцветных волос. Объемистый живот выпирал из-под плаща, а обширные ягодицы переходили в две долговязые журавлиные ноги. Посетитель подошел к конторке, и клерк тут же вскочил на ноги с такой прытью, какую трудно было подозревать в его тщедушном теле.
— Чем могу служить, сударь?
Кугель в раздражении шагнул вперед и поднял вверх палец.
— Минуточку! А как же я?
Но на него снова не обратили никакого внимания.
— Меня зовут Бандерваль, я хотел бы видеть Сольдинка, — представился мужчина.
— Прошу, сударь, пройдите сюда! Рад сообщить, что господин Сольдинк как раз свободен!
Они вышли из приемной, оставив Кугеля кипеть от злости.
Клерк вернулся и чуть было не уселся опять за свой гроссбух, но тут заметил Кугеля.
— Вы чего-то хотели?
— Мне тоже необходимо переговорить с Сольдинком, — высокомерно ответил Кугель. — У вас неправильные методы. Поскольку я первым вошел в приемную, вам следовало сначала решить мое дело.
Клерк прищурился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});