Читать интересную книгу Виражи Судьбы (СИ) - Теллер Тори

Персональная Золушка Алана Блэйка.

Ну, держись, Пигмалион …

_______________

*«Моя прекрасная леди» — комедия режиссёра Джорджа Кьюкора, созданная на

основе пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» и одноимённого мюзикла Фредерика Лоу.

** Internet Movie Databasе — крупнейший в мире сайт о кинематографе, телесериалах и персоналиях кино- и теле-индустрии

Эпизод 17

Каждой ночи необходимо своё меню.

Оноре де Бальзак

Два часа назад к центральному подъезду отеля Голливуд-Рузвельт с визгом подкатил серебристый порше и резко остановился в круге света прожектора и алого отблеска рекламы.

А дальше — началось запланированное шоу.

С водительского сиденья поднялся брутальный мачо красных дорожек, голливудский швед Алекс Сторм. С прекрасно разыгранной звериной грацией он обогнул авто, распахнул дверцу и несколько картинно протянул руку пассажирке.

*

Мэтр просил Сторма об одном: строго придерживаться имиджа, заявленного для Блэк Бук*. Но все пошло наперекосяк, лишь только Алекс увидел выплывающие из мрака авто ноги Марины, в свете прожектора сверкающие светоотражающей пудрой. Позже, описывая это брату, она сказала, что «его челюсть громко стукнула об асфальт».

Сначала медленно, как в съемке "рапидом", на асфальте стальной спицей эфемерного каблука утвердилась правая. К ней аккуратно и изящно присоединилась левая — такая же длинная и такая же… голая. Следом выпорхнула белая рука, которую он машинально принял, не в силах оторвать завороженного взгляда от ее кроваво бликующих стразами босоножек. Наконец, держась за его пальцы, Хэлл пружинисто поднялась с низкого сиденья и встала в круге света. Тонкий синий шелк платья стек от бедер вниз по ее телу, снова превратив ее в прежнюю «леди озера», но расцвеченные прожектором сложно переплетенные белые пряди и сияющее лицо делали картину фантастической — засверкали вспышки фотокамер и мобильников.

Но после столь драматичного появления Сторм раздумал разыгрывать дружескую вежливость и опеку. Нет, с самообладанием у парня было все в порядке — скандинав все-таки. Просто, заглянув в неожиданно серьезные глаза Хэлл, — темный кобальт с красными искрами рекламных огней — он внезапно почувствовал, что хочет ее поддержать по-настоящему, ничего не играя. Поэтому, скользнув взглядом по собравшимся у входа, Алекс совсем не по-дружески привлек Марину к себе, с удовольствием чувствуя ее тепло и пропуская вперед. От его прикосновения нежная кожа тут же «побежала» мурашками. Ах, как ему нравилось дразнить ее тело…

Продолжая придерживать, Сторм повел ее к дверям, четко выговорив при этом:

— Кажется, правила поменялись… Ты не против?

— Посмотрим, — тихо откликнулась Марина, легко шагая рядом и сжимая его ладонь в ответ на фотовспышки. — Самому-то не страшно? Съедят ведь фанатки…

Проходя через двери, она не расслышала, что ответил парень — характерный шум ночного, никогда не засыпающего заведения, поглотил его слова. Но это было неважно. Он вышагивал рядом, обнимая ее хоть и напоказ, но уже всерьез — можно обмануть глаза и уши, но не тело, которое чувствовало жар и дрожь его ладони.

У Хэлл вдруг заныли виски, словно пряди снова запутывались в его якорях-талисманах и тянули ее назад — в пьяную ночь Коачелла.

*

Пригласивший в «Тедди» знакомого журналиста, чтобы выполнить договоренность с Аланом относительно Хелл, Сторм не нашел ничего лучше, как заказать Нику дорогущую выпивку и, вольно расположившись на комфортабельном кожаном диване в обнимку с девушкой, заявить:

— Парень, я так тупо счастлив сегодня, что боюсь, мои ответы будут не интересны ни твоему читателю, ни тебе. Но, зная твой талант творить новости из воздуха, я предлагаю тебе просто немного посидеть с нами, выпить это офигительное пойло, сделать пару фоток и, может быть, задать вопрос моей спутнице.

Волчий журналистский нюх Ника учуял сенсацию, а глаза отмечали каждую мелочь: их взгляды, касания, позы, интонации…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да что там мелочи! Еще утром двухметровый расхристанный обладатель не зашнурованных конверсов и мятой футболки был запечатлен папарацци за скучным и одиноким ланчем в кафешке. А сейчас — он сидел перед ним прежним «богом-викингом» как во время первого интервью в «Блэк Бук» на пике популярности. И в объятиях этого бога релаксировало существо вполне ему под стать.

Но, кто она и откуда взялась, было для репортера загадкой. Ник напряг профессиональную память и чуть не выматерился, потому что эти волосы и глазищи спутницы Сторма он явно видел в работах одного модного нью-йоркского фотографа. Те портреты сразу привлекли внимание, но были выкуплены в первый же день неизвестным ценителем, поэтому ни в одном глянце не появились. Не было их и в сети. И вот сейчас она здесь, перед ним…

Запахло хорошими деньгами, адреналин стукнул ему в голову, и моментально захотелось уговорить девушку на мини-сет на крыше отеля. Ник знал — все его лучшие фото в «Рузвельт» получались в лаунже «Тедди» и там — наверху, ближе к небесам…

Как их туда заманить? Алекс сказал только одно: «Я покажу тебе мое сокровище. Осветить тебе нужно только эти два слова: «сокровище» и «мое». Без подробностей. Тебе — гонорар журнала за эксклюзив, мне — все исходники». Он произнес это таким будничным и деловым тоном, что Ник решил, что актер покажет ему свою новую игрушку — какой-нибудь «Мазератти» или «Буггати». А тут… Хотя, возможно, и это тоже — игрушка?

— Почему — «может быть»? — удивился журналист, с интересом разглядывая необычную пару.

Вернее — неожиданную.

— Потому что я обещал ее накормить. Вредно есть и разговаривать одновременно, — Алекс сверкнул улыбкой, и запустил «бога-викинга» по полной.

Приобняв спутницу, актер снова коснулся губами ее плеча и получил в ответ вспыхнувший, но быстро опущенный взгляд.

«Да тут настоящее увлечение, черт возьми!» — обрадовался Ник, нажимая на кнопку пуска фотокамеры.

— Расскажете что-нибудь о себе? — обратился он к девушке.

— Зачем? — искренне изумилась та, откинувшись на плечо актера. — Я просто голодна, и Лекс привез меня сюда перекусить.

Она произнесла эту фразу так, что на слове «голодна», журналист чуть не уронил свой наворочанный Кодак. «Что она творит? — изумился Сторм, слегка сжимая ее прохладные пальцы. — Похоже, у нее свой собственный сценарий сегодняшнего вечера?»

Официанты быстро сервировали стол по предварительному заказу Алана: икра, тартинки, какие-то затейливые солености и копчености в мельхиоре и… запотевшая бутылка русской водки. При ее появлении у Хэлл случилось такое выражение лица, что парень понял: сюрпризы будут сегодня у всех. Поэтому, когда Марина заговорила как настоящая парижанка, он лишь усмехнулся.

— Oh mon Dieu, apporté de l'eau et un fruit… — грустно и совершенно очаровательно проворковала она, садясь ближе к столику и разглядывая деликатесы.

— Что, ma chère? — подыграл, склоняясь к ней Сторм.

— Неплохо бы увидеть на столе «Перье» и хотя бы… яблоко. Лекс, я хочу красное яблоко!

В глазах ее плясали синие чертенята.

«Сейчас точно что-нибудь отмочит, — понял Алекс. — Она так мстит за всю эту комедию. Ну, что ж… прекратим комедию. Пусть все будет правдой».

Он кивнул официанту, но подошел менеджер:

— Что-то не так?

— Да все не так. Видимо кто-то ошибся при заполнении предварительного заказа.

— Мы тотчас исправим. Принести меню?

— Нет. Посмотрите на мою подругу. Теперь посмотрите на стол. Понимаете в чем ошибка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, мистер Сторм. Может быть, вас и ваших спутников устроит более спокойное место?

Алекс перевел глаза на Хэлл — она их не слушала, глядя куда-то в сторону и теребя подвеску на шее. Парень проследил ее взгляд: Хэлл смотрела на рецепшн у входа, где в напольной вазе стоял огромный букет цветов.