— нагреть землю, деревья, цветы, воду в речке. Солнце не могло задержаться и поспать на своем огненном диване. Великое Солнце понимало, что тогда на этой прекрасной Земле жизнь замёрзнет без него. С полным восходом господина Солнца ласточки разом разлетелись. Они летели с громким посвистыванием в разные стороны, как будто оповещая птенцов, что они спешат за едой для них.
Из стаи, что гнездились в округе, моё внимание привлекла пара ласточек. Благодаря тому, что окно домика выходило на восток, у меня была возможность видеть в ранние часы чудных ласточек, наблюдать за ними, особенно выделялась милая пара. Солнце только начинало окрашивать небосвод, ещё не показываясь за горизонтом, вылетала самочка ласточка. В любую погоду каждое утро она первая, взмахнув крылышками, появлялась на электропроводе, как на экране, напротив гнезда. Попрыгав и распушив пёрышки, минуту-две, от силы три, нахохлившись, спокойно усаживалась в сторону восходящего солнца. Поудобнее устраивалась и принималась приукрашиваться. Только она принималась чистить свои пёрышки, откуда ни возьмись самец, её друг, летел к ней. Присев на провод, старательно перебирая лапками, он будто подползал, приближаясь к самочке. Самочка отодвигалась в сторону, но друг опять устремлялся к самочке. Та, чуть взмахнув крылышком, опять оказывалась поодаль от него, продолжая наводить красоту на своём оперении.
Самец теперь уже не заигрывал с ней, а пощёлкав чувствительно и недовольно в сторону подруги, взлетел. Покружив над ласточкой, быстро скрылся из вида. Самочка продолжала перебирать каждое своё пёрышко. Вскоре самец вновь появился рядом с подругой, на лету коснулся клюва самочки и угостил её на завтрак пойманной мошкой. Несколько победных кругов над своей ласточкой, и он уселся почти рядом с ней, стремясь оказаться поближе к своей избраннице. Его ласточка рядом, и самец был счастлив — это было заметно: чуть развернувшись, касались они своим клювиками друг друга. Очаровательны были нежные касания ласточек! Самец долго чистил оперение самочки, перебирал пёрышки, часто касаясь клюва избранницы и иногда всё же принимаясь за себя. Закончив туалетные церемонии, пара ласточек, плотно прижавшись и склонившись друг к другу, грелась в восходящих лучах солнца.
Но вскоре капризная ласточка чуть отстранилась, и рядом с ней быстро расположилась ещё одна. Похоже, самец — дружок нашей ласточки — поднялся, покружил впереди подруги, пощёлкивая, и на лету двумя лапами толкнул соперника, опять оказавшись рядом со своей ласточкой. Он победно взлетел вверх, кружась над любимой, и резко спикировал вниз, поймав мошку, оказался возле неё с добычей. Самочка приняла подарок и продолжала сидеть на месте, устремившись к востоку.
А в это время птичья жизнь всей стаи вокруг тоже оживала. По отдельности или парами, небольшими стайками ласточки кружили за мошками, подкармливаясь, усаживались на проводах, деревьях, занимались собой, громкого посвистывания в эти ранние часы было не слышно. Ласточки старательно чистили перья, ухаживали за избранницами, вместе отдыхали, сидя на проводах и деревьях. Знакомая пара ласточек общалась с сородичами, а самочка ласточка всё время сидела на проводе, иногда взлетая, но усаживаясь вновь. Её самец был всегда рядом, охраняя избранницу. Они по-прежнему смотрели в сторону восходящего солнца, иногда касаясь клювика избранника.
Солнце взошло и засияло в полную силу, осветив землю, поля, незаметные низкие домики в посёлке, разбросанные вокруг. Посвистывая, ласточки стали дружно взлетать и быстро скрываться в солнечных лучах наступающего дня. Летели ласточки за добычей — крошечной мошкой для своих маленьких птенцов. Моя парочка ласточек взлетела одновременно, мне казалось, они касались в полёте друг друга, протяжно и громко свистнули и разлетелись в разные стороны.
Проснулись птенцы, и настало время их родителей. Ласточки теперь усиленно должны кормить их весь день. До заката солнца взрослые охотятся за летающей и ползающей братией насекомых, по очереди таская в гнезда еду голодным птенцам. Так будет несколько месяцев, пока птенцы подрастут, научатся летать, окрепнут их крылья и эти детки станут самостоятельными. Осенью им предстоит тяжёлый перелёт в теплые края.
Рассказы про жизнь
Здравствуй
Я опять здесь. Приятно чувствовать твой запах. Скользящую, чуткую гладь твоей белоснежной и чуткой к прикосновениям, слегка трепещущим, как серебристые листки осины. Моё сердце тянется к тебе с внутренней улыбкой, которая слегка касается моих глаз. Я сдерживаю себя и эту дрожь во всём моём теле, беспокойную, неудержимую. Все дела в сторону, думаю, она зовёт меня, ждёт и это взаимно.
Вот я рядом с ней, долгожданной, рука быстро бежит по её первозданной чистоте, совсем не останавливается, скорее, больше, чище, ласковее становится она и совсем податливой под моей рукой. Сердце стучит чаще, а рука всё медленнее движется и движется вперёд, оставляя маленькие полоски голубых следов своего движения. Вдруг рука замирает на одном месте. Что она остановилась, что решает? Но вот пальцы опять слегка вздрогнули и поплыли мелкой голубой рябью.
Строчки, слова, мысли, мечты! Даже на короткое время мне не хочется расставаться с тобою, нежная моя, белоснежная, чистая-чистая бумажная гладь любимого листа.
Смерч
Лето, Мойынкумы, что в переводе с казахского означает «каменная пустыня». Солнце устанавливает здесь свою власть и свои законы.
Каменные выступы небольших сопок, разогреты так, что можно поджарить на них яйцо. Если глубоко вздохнуть, горячий воздух обожжёт нежные крылья носа. Так что лицо здесь лучше держать прикрытым. Если прислушаться, то кажется, знойные лучи ярко-оранжевого солнца посылают в эти места какие-то сигналы, от которых в ушах и голове стоит непонятный звон, если не отвлекать себя работой, то этот звон будет преследовать постоянно. А путнику, случайно или по необходимости забредшему в Мойынкумскую пустыню, лучше бы во что бы то ни стало закончить свой путь. Полупустынная степь замерла от палящего солнца, солёные такыры, покрытые трещинами, издали они кажутся озёрами и манят к себе неопытного путника. Раскалённый воздух перехватывает дыхание, обжигая лицо, до боли может высушивать глаза. Уже через час работы очень хочется пить, но выпить надо только один глоток крепкого, солоновато-зелёного чая. Потом нужно положить под язык маленький круглый камешек и перекатывать его во рту, это уменьшает сухость во рту и пить почти не хочется или, честно сказать, заставляешь себя так думать.
Ближе к полудню воздух становился невыносимо горяч. Перед глазами начинали плавать серые полосы, облака, даже деревья, зелёные кусты, очертания красивых домов, журчание ручья — так начинаются миражи. В ушах стоял звон, а пронзительная тишина безмолвия становилась невыносимой. Навязчивое состояние безразличия, апатии и бессилия охватывало в это полуденное время суток. И ожидание долгожданной машины, которая приходила