— И хозяин клуба узнал его? Почему же он не позвонил в полицию?
— Этот клуб, — с невозмутимой серьезностью продолжал Рист, — такой закрытый, что там даже нет телефона. Это связано с тем, что клуб часто переезжает с места на место. Полагаю, что хозяин все-таки мог выбежать на улицу и позвать полицию, когда понял, какой поворот приняло дело. Он вообще-то не из нервных, но тут сплоховал. Однако похоже, что наш друг убийца раскусил его, потому что вдруг собрался и ушел. Раскланялся с оторопевшими игроками и ушел. У них создалось впечатление, будто он растратил все деньги и зашел в «Колорадо» за новыми. Легко, играючи, изящно, с извинениями перед ошеломленной публикой. Это на него похоже.
— А сейчас? Есть ли у вас какие-нибудь его следы?
— Никаких.
Профессор был в полном недоумении.
— Но зачем вы рассказали мне эту историю именно сейчас? — спросил он. — Вы хотите встретиться с Торбеном Мильде?
— Нет, — решительно отказался Рист и добавил задумчиво, вполголоса, словно обращаясь к самому себе: — Мне хотелось взглянуть на ваше общество, на этих господ, при хорошем освещении. Некоторое время я наблюдал за ними. Какой приятный человек этот Лоренцо Хенглер, вам так не кажется? Сердечный, благородный, с хорошими манерами.
— Да, — нерешительно ответил сбитый с толку профессор.
Вдруг Рист отвернулся и пригнул голову, словно хотел спрягаться.
— Это Торбен, — прошептал он.
В стоявшем у стены зеркале профессор увидел, как мимо прошел Торбен. Профессор хотел обернуться к нему, но его остановила настороженность и искреннее удивление, написанные на лице Торбена. Потом его образ исчез в зеленоватой глубине зеркала. Скрипнула дверь. Торбен вернулся в ресторан.
Рист выпрямился.
— Здесь слишком много зеркал, — проговорил он.
— Возле вашего столика тоже есть зеркало, господин профессор. Вы сидели спиной к нему.
— Я его не заметил.
— А вот Лоренцо Хенглер сидел к нему лицом и мог наблюдать за всем, что происходит в зале. Вам он не показался сегодня немного рассеянным?
Профессор не успел ответить на столь неожиданный вопрос, как Рист вдруг протянул ему руку:
— Вы должны идти, — быстро сказал он. — Вас ждут.
Он покинул профессора и скрылся в смежном кафе.
Профессор смотрел ему вслед. В тот вечер он заметил в Ристе какую-то грусть и даже что-то значительное, противоречащее его обычному легкомысленному и насмешливому тону. Профессор подумал, что Рист выпил лишнего, ему было трудно понять этого человека.
Он вернулся к своему обществу. По обрывкам разговора он уловил, что интерес к встрече уже" утрачен и она близится к концу. Было поздно, и гости за соседними столиками начали постепенно расходиться. Торбен выглядел усталым. Словно для того, чтобы продолжить разговор, он спросил:
— Кто был тот господин, с которым вы разговаривали в вестибюле? Мне он показался знакомым.
Эх, дружок, тебе меня не провести, подумал профессор. Я же видел в зеркале, что ты сразу узнал его.
— Случайный знакомый, — ответил он Торбену.
— Наверное, один из ваших пациентов?
— Нет, — коротко ответил профессор.
— А как его зовут? — вдруг спросил Торбен.
— Рист.
— Ри-ист? — протянул Торбен.
— Да, Эневолд Рист.
— Эневолд Рист, в самом деле? Значит, теперь его зовут так?
— Что значит теперь? — удивился профессор. — Разве раньше его звали иначе?
— Нет, нет, — спохватился Торбен, — я спутал его с другим человеком. Этого я не знаю. Меня просто привлекло его случайное сходство с одним моим знакомым. Чем он занимается?
— Ничем, насколько мне известно, — ответил профессор.
— Значит, у него есть деньги.
— Безусловно.
— Рад за него, если это так. Простите, господа, я порядком устал, а поезд идет завтра очень рано.
Пока они еще сидели за столиком, Рист вернулся из кафе и снова внимательно оглядел троих господ, расположившихся в глубине ресторана. Никто не умел держаться в общественных местах с таким глубоким и откровенным равнодушием к тому, что происходит вокруг, как Рист, его вроде ничто не интересовало, с сонным видом он бродил по всем злачным местам, и эта безграничная свобода как будто делала его невидимым и неуловимым для всех.
Вскоре после ужина он, укрывшись в тени одного из домов на Бредгаде, наблюдал, как компания распрощалась у подъезда ресторана. Профессор направился домой на площадь Святой Анны, а Торбен и Хенглер медленно пошли по направлению к Конгенс Нюторв. Возле «Англеттера» они расстались. Хенглер сел в автомобиль и поехал по Эстергаде. Рист знал, что он остановился в гостинице «Король Фредрик».
Рист шел не спеша. Вечер был прохладный, весь день дул сильный ветер, но теперь он утих и город наслаждался покоем, воздух пряно пах листьями, он струился над фронтонами домов зеленоватый, точно рейнское вино. Это было самое приятное время суток, на главной улице слышался веселый шум голосов, который в светлых летних сумерках делает главную улицу особенно привлекательной. Лениво расслабившись, Рист наслаждался вечером. Когда часы на ратуше пробили полночь, он сел в автомобиль.
Шофер как будто знал его — он даже не спросил у Риста, куда ехать. Автомобиль был открытый. Откинувшись назад, Рист отдыхал на мягком сиденье, небольшой, изящный, словно небрежно брошенная лайковая перчатка. Вскоре автомобиль выехал на Страндгаде и увеличил скорость. Они проехали Хеллеруп. Не доезжая Клампенборга, автомобиль остановился, Рист вышел и громко хлопнул дверцей. Он кивнул шоферу, но тот, не ответив, развернул машину и поехал обратно в Копенгаген, видневшийся вдали сквозь воздушную, светлую пелену тумана. Рист свернул на усыпанную листьями боковую дорожку, которая спускалась к берегу. Из-за леса доносился шум волн, Эресунд еще не успокоился после дневного ветра, непрерывный шум волн, уходящих за горизонт, поглощал все остальные звуки этого дивного вечера. На лужайке рядом с дорогой стоял дом, это была небольшая простая вилла, оставшаяся с прежних времен, одна из тех, что еще можно найти на берегах Эресунда. Над крышей нависли высокие деревья. В доме было темно. Ни в одном окне не горел свет. Рист открыл садовую калитку и прошел по лужайке с высокой травой. Потом он своим ключом отпер дверь и вошел в переднюю, там он зажег свет и повесил на вешалку плащ. Следующую комнату он миновал, не зажигая света. В слабом сиянии, проникавшем в окна, поблескивала полированная мебель и золоченные рамы. Он открыл еще одну дверь и повернул выключатель. Это была курительная, обставленная тяжелой и темной так называемой клубной английской мебелью. Рист остановился на пороге.
С одного из больших кресел ему навстречу с улыбкой поднялся какой-то человек. Он был в черном. Рист обратил внимание на жемчужную булавку, украшавшую его галстук, темный галстук со светлыми прожилками. Теперь Рист понял, что перед ним убийца, Хельмер Стамсунд.
15
Пистолет
Несколько мгновений они стояли, не спуская друг с друга глаз. В доме и в передней было так тихо, что слышался слабый шорох, издаваемый электрической лампочкой. Хельмер Стамсунд имел то преимущество, что для него эта встреча не была неожиданной. Он был готов к приходу Эневолда Риста. Его глаза светились злорадством и любопытством. Он наслаждался растерянностью хозяина. Но присутствие духа не изменило Ристу, и он сдержался. Он вел себя с безукоризненной вежливостью, как хозяин с гостем. Никто не уловил бы в его голосе даже тени тревоги, равно как и удивления. Положив руку на спинку ближайшего стула, он поклонился незнакомцу и спросил:
— Вас не раздражает яркий свет? Если хотите, я немного приглушу его?
— Не беспокойтесь, — вежливо ответил незнакомец. — Меня вполне устраивает это освещение. При ярком свете лучше видны черты лица, а я люблю изучать мимику моих собеседников.
— Прекрасно, — сказал Рист. — Как я понимаю, мы еще не представились друг другу, тем не менее, мне кажется, что я знаю вас. Во всяком случае, слышал о вас. Вы, Хельмер Стамсунд.
Незнакомец кивнул и улыбнулся, словно хотел сказать: для вас это сюрприз, не так ли?
Рист продолжал, нисколько не смутившись:
— И поскольку вы находитесь в моем доме, я могу полагать, что и вам известно, кто я такой. Прошу вас, садитесь, пожалуйста.
Рист показал рукой на кресло, с которого Стамсунд только что поднялся, и только когда тот сел, расположился сам напротив него.
— Я должен все вам объяснить… — начал гость, но Рист прервал его.
— Раз уж вы нанесли мне визит в столь необычное время, вы должны ответить на мои вопросы, прежде чем я стану разговаривать с вами дальше, — сказал он.
Гость вежливо заметил, что он готов самым исчерпывающим образом ответить на каждый вопрос.