— А мило общаться с дамой в современном обществе не запрещено, Царёв,тем более если эта дама сама не против.
Взгляд Лисички в момент темнеет, теряя свою детскую непосредственность, а на лице проступают признаки паники. Она мелко прикусывает нижнюю губу, отворачиваясь от меня, и вся вжимается в кресло. Теперь только один живот гордо выступает вперёд.
Ну, сука, ты сам себе подписал приговор члена к гвоздям. А я ведь, между прочим, давал шанс слиться с моих глаз.
— Так это, блять, в современном обществе, а тут сплошные царские правила, где я, муж, так сильно против, что ты сейчас челюсть сам об пол сломаешь. Вот абсолютно случайно. Хочешь проверить?
Рязанов Петька — придурок, который слаб на контроль даже собственного члена, что уж говорить про его соперников на ринге, но при всём этом откровенным слабоумием никогда не страдал.
Когда мы снова встречаемся взглядами, я отчётливо вижу, что спортсмен не хочет. Зассыт, и это правильно. У меня спарринга, кажется, не было вечность,поэтому так хочется почувствовать живое тело, ломающееся под моим кулаком. Наверное, именно это неоновым светом горит на моей морде, когда Пётр нервно сглатывает и щурится.
— Ну ты, Царь, совсем озверел! Да хрен с тобой!
Хрен со мной! Ещё как со мной! Регулярно в холодный душ его выгуливаю до крупнокалиберного озноба.
— Приятно было познакомиться, Лия. Надеюсь, ещё увидимся, — булькнула эта гнида и мелкой рысью стартанула в своё «поле».
Придушу сволочь на разогреве. Он завтра будет первым, на ком я душу отведу.
— Почему Лия? — выдавливаю из себя первый наиболее приличный вопрос, нависая над креслом с застывшей девчонкой.
Заодно пытаюсь успокоиться, но выходит из ряда вон плохо.
— Это сокращённо от моего имени, — глядя во все стороны, но только не на меня, робко отвечает она.
— Лисичка, я же не дебил, как думают некоторые тут присутствующие. Почему для него Лия, а мне ты представилась Линой?
— Меня так мама звала. Имя мне дал отец. Мама же хотела, чтобы я была Леной. В итоге для неё я всегда была Линой, только если ругать собиралась, то звала меня полным именем.
Мой гнев дохнет так же быстро, как и был рождён. Но Рязанов всё равно огребётся, ведь хорошо знал, что я не люблю близких знакомств. Теперь же познакомится с моей правой в ударе.
— Тебе пора пить витамины и отдыхать, как велела твоя гинеколог, и мне надо тоже поспать, так что потопали в дом.
Азалия не спорит и тут же поднимается с кресла, при том факте, что я намеренно не сдвигаюсь с места. Лисичка почти выпрямляется, когда это понимает, но упасть обратно в кресло ей уже не позволяет моя рука.
Левую руку завожу за тонкую спину, принимая весь её вес, и сразу прижимаю к себе. Правую ладонь укладываю на затылок, сминая шёлк кудряшек в кулаке. Она вся в моих руках, как в колыбели, если оторвать от пола.
Чувствую, как круглый и тёплый животик упирается в мой пресс, как тонкая шёлковая ткань свободной рубашки скользит по голой коже, возбуждая круче откровенных женских ласк.
И это какой-то предел для меня, но который я не имею права перешагнуть. Всё, что позволяю себе– это уткнуться носом в копну рыжих волос над маленьким ушком.
— Лисичка, я, как оказалось, жуткий собственник, поэтому флирт и нефлирт с придурками из моего окружения выносим за рамки возможного. Договорились?
Я чувствую лёгкую дрожь женского тела и даже вижу россыпь мурашек по тонкой и, уверен, вкусной до пьяного дурмана шее от моего шёпота на ушко.
— Договорились, Андрей. А теперь пойдём? А то все… смотрят на нас.
И замечательно! Пусть смотрят! Я вдруг стал таким опасно чувствительным и жадным до своего рыжеволосого колобка, что готов его слопать даже при свидетелях.
— Я, так и быть, за просмотр своей скрытой личной жизни денег с них не возьму.
И всё-таки на несколько секунд теряю контроль над собственным телом. Веду носом вниз, вдыхая тонкий аромат женской кожи, шампуня и геля для душа. Когда под губами чувствую быстрый пульс, жмурюсь от новой волны какой-то звериной похоти и в последнюю секунду, ловя ебучий контроль, вместо желаемого мной укуса просто целую.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Андрей, ты чего⁈ — возмущённо пыхтит Азалия и даже пытается вывернуться из моих объятий.
Ну, мля, наивная, кто бы её сейчас отпустил⁈
— Цыц, Лисичка, — мягко затыкаю её беспочвенные волнения. — Здесь моя территория. Командовать будешь дома.
О да! Верхом на мне… я бы сдался этой ведьме без единого вдоха сопротивления.
Её пальцы, что давно пытались оставить на мне как минимум четыре из пяти дырок в предплечье, расслабились.
— Прости, — она гасит в себе демонический огонёк, прикрываясь шкурой послушной овечки.
Да только поздно. Я прекрасно успел его рассмотреть. И мне он очень даже понравился. Осталось только вытащить этого демона наружу.
Глава 17
Глава 17
Азалия
Лия, идиотка! Да что с тобой не так! Что ты творишь⁈ Нельзя же так⁈
Ты его ещё сама изнасилуй! Вот будут шикарные статьи: «Беременная жена чемпиона по боксу обесчестила несчастного». Это даже покруче наших свадебных фото, на которых рыгающая я в главной роли. Ну нельзя так себя вести! Нельзя быть такой… распущенной! Ты же почти мать! Да тебе рожать со дня на день!
Толку ноль! Хотя я костерю себя уже битый час, а найти логическое объяснение своим нелогическим поступкам не могу.
Вот вроде Адам собственным примером показал, как всё может закончиться, если не думать головой, а доверять только сердцу и чувствам. Меня же тоже пленили его шарм и такое непередаваемое словами мужское начало.
Ага! Было мужское, а стало мудакское! Если вообще можно так исковеркать родной язык.
— Лисичка, выходи из ванной, а то помогу.
И да! Даже это звучит для моих ушей не угрозой, а какой-то вербальной прелюдией к сексу.
И да! Андрей вполне может исполнить озвученное. Я за этот час его тренировки заработала косоглазие, пока активно пыталась «не смотреть» на эту машину для убийства. Ко мне кто-то периодически подходил, чтобы поздороваться и познакомиться, а так как указаний от Царёва насчёт моего поведения в зале я так и не получила, на всякий случай была со всеми вежлива и крайне приветлива.
Но и это плохо помогало. Разговоры я вела на автомате, всё больше наблюдая, как двигается совершенное тело мужа, как удивительно могут сочетаться в человеке сила и контроль. Ведь даже на лице у Андрея не было никаких эмоций.
Правда, с этим выводом я поспешила. Когда муж оказался вне ринга и рядом с моим креслом, на его лице было столько агрессии против того спортсмена, что я реально очканула и вспомнила, что мужчины бьют не только других мужчин, но и неверных жён.
А потом, когда, кажется, Пётр ушёл, я, оказавших в крепких силках мужа, дополнительно поняла, что ни черта не разбираюсь в мужчинах. И в нём в первую очередь.
Царёв со свойственной ему силой легко рушил выстроенный мною в полёте план жизни — не отсвечивать. Тихонько посижу в уголке до родов, а потом и после, а там уже разберусь, как мне быть дальше.
Только от его шёпота мне на ухо тогда, в зале, у меня даже сейчас по телу мурашки, и снова предательски ноет между ног и влажнеют трусики. Этот постыдный факт, кстати, стал той основной причиной, почему я по возвращении в арендованный коттедж сразу скрылась в ванной комнате и до сих пор не могла найти силы отсюда выползти.
— Так, Лия, считаю до пяти. Пять.
И только я успела открыть рот в безмолвном крике, как дверь, закрытая на щеколду, истошно «крикнула» и вышла из своих установочных по ГОСТу рамок.
— Так ведь не было один, два, три и четыре, — заторможено реагирую на ситуацию, больше пялясь на мужа в одних шортах до середины бедра.
Господи, неужели нельзя хоть немного больше одежды!
— Не было. Долго считать, — легко и без чувства вины соглашается он и бегло осматривает меня, пристывшую к раковине. — Молилась, что ли?