Читать интересную книгу Философия. Словарь неофита - Александр Семенов

И все же, несмотря на явные нестыковки, теория Парменида несла в себе одно положение, имевшее принципиальное значение для развития философии, – о фактическом равенстве между материальным бытием и человеческим мышлением. В самом деле, если мыслиться может только то, что реально существует, а существует, как мы выяснили, только бытие, то это означает, что никакой разницы между мыслью и вещью нет. Это важнейшее положение со временем привело к появлению таких самостоятельных разделов философии, как гносеология, т. е. учение о познании окружающей действительности, и онтология – учение о бытии в целом.

В заключение необходимо отметить, что, как это ни странно, Парменид помимо ожесточенных критиков имел и верных последователей. Один из них – его соотечественник Зенон, – был настолько искусен в защите идей учителя, что своими аргументами поставил в тупик многие поколения греческих мыслителей.

Зенон Элейский

(ок. 510–450 до н. э.)

«Ахиллес никогда не догонит черепаху!»

Зенон прославился не только как яркий и оригинальный мыслитель, но и как самоотверженный тираноборец. По преданию, он участвовал в заговоре против тирана Элеи Неарха, но был схвачен и посажен в тюрьму. Как сообщает древний автор, когда на допросе у Неарха «его стали спрашивать о сообщниках и об оружии… он донес на всех друзей тирана с тем, чтобы оставить его в одиночестве, а потом, заявив, что он-де должен кое-что сказать ему на ухо кое о ком, укусил тирана за ухо и не отпускал до тех пор, пока не был заколот…»

Главной своей задачей Зенон считал защиту учения Парменида о неизменном, неподвижном, бесконечном и вневременном бытии. Причем делал он это весьма остроумно и оригинально. Для придания большего эффекта Зенон старался опровергнуть доводы оппонентов с помощью парадоксальных примеров из повседневной жизни. При этом получалось, что, размышляя логически, мы приходим к одному выводу, а реальность нам демонстрирует нечто совершенно противоположное. Таким образом оппонент оказывался в тупике – прием этот по-гречески так и называется – «апори́я», что значит тупик, безвыходное положение. В сущности, эти апории представляют собой описание каких-либо бытовых ситуаций, на примере которых Зенон доказывал правильность идей Парменида и одновременно абсурдность положений его критиков. Всего до наших дней дошло не более пяти-шести апорий, но и этого вполне достаточно, чтобы почувствовать стиль и характер зеноновской аргументации. Каждая апория посвящена той или иной конкретной проблеме относительно свойств бытия. Так, например, Парменид утверждал, что бытие неподвижно, т. е. в реальности никакого движения нет. Естественно, это вызывало споры и несогласие. Для защиты этого тезиса Зенон придумал апорию «Дихотомия» (разделение). Вот, вкратце, ее содержание. Положим, некто решил двинуться в путь. Но он, по Зенону, никогда не сможет этого сделать, более того – даже шагу ступить будет не в состоянии. Когда же его просили это доказать, Зенон говорил следующее. Если рассуждать строго логически, то, прежде чем пройти все расстояние, человеку необходимо сначала преодолеть половину пути, потом половину этой половины, затем половину следующей половины и т. д. Процесс этот, утверждает Зенон, бесконечен, ибо любую величину можно делить до бесконечности. Вот и получается, что мы никак не можем помыслить движение.

Впрочем, иногда Зенон великодушно принимал позицию оппонентов, но только для того, чтобы подарить им, в конце концов, «Троянского коня» в виде своей самой знаменитой апории – «Ахиллес и черепаха». Вот ее содержание. Предположим, говорил Зенон, что вы правы и движение возможно. Тогда давайте представим себе, как Ахиллес пытается догнать черепаху, которая уже успела уползти на какое-то расстояние. Но пока он доберется до места, где она только что была, черепаха проползет еще какой-то отрезок пути. Значит, ему снова придется ее догонять, и это будет повторяться вновь и вновь, до бесконечности. Следовательно, Ахиллес никогда не сможет ее настичь! Нам лишь кажется, что быстрое догоняет медленное, на самом же деле для подлинной мысли нет ни медленного, ни быстрого…

Из этих апорий о движении Зенон делал один общий вывод: либо движения вообще не существует, либо, однажды начавшись, оно никогда не может закончиться. Но т. к. «железная логика» Парменида о свойствах бытия доказывает безусловную невозможность того, чтобы оно было подвижным, то, следовательно, верно первое положение.

Интересна и еще одна известная апория, связанная одновременно и с проблемой движения, и с проблемой времени, – «Стрела». В ней говорится о том, что стрела, выпущенная из лука, на самом деле никуда не летит, а покоится на месте. В самом деле, говорит Зенон, относительно данной стрелы никакого прошлого момента не существует, потому что он уже прошел. Точно так же и с будущим моментом – его не существует, потому что он еще не наступил. Для всякой якобы летящей стрелы, уверяет Зенон, существует только один момент – вечное и неизменное «настоящее». Значит, она вообще не движется…

Не будем слишком строги к рассуждениям и аргументам первых в истории человечества мыслителей. Тем более с высоты двадцати пяти столетий. Это были только начальные шаги Разума в попытках познать мироздание и его законы. Необходимо также помнить, что для древних греков особое значение имели логичность и последовательность, ход и стиль мышления. Немалую роль в спорах играли также наглядность и остроумие приводимых примеров и доводов. И вообще, греки всегда высоко ценили мастерски поставленную и оригинально решенную задачу. В конечном счете, надо понять, что во всех зеноновских апориях заключается один весьма важный психологический урок. Любому человеку (тем более мыслителю) полезно хотя бы раз, пусть даже ненадолго, усомниться в очевидных истинах. И не менее полезно научиться эти истины отстаивать!

Эмпедокл

(ок. 490 – ок. 430 до н. э.)

«Любовь и Вражда всему причина»

Жизнь. Родом из г. Акригента. Выдающийся мыслитель, государственный деятель, поэт, целитель и даже чудотворец. Современники называли Эмпедокла божественным – вероятно, не только за мудрость, но и за величественный вид. Внешность его, по описаниям, действительно должна была производить впечатление! Царственную осанку дополняли пышные длинные волосы, украшенные дельфийским венком. Пурпурный плащ он подпоясывал золотым ремнем, а на ногах его всегда были медные сандалии. При этом «с виду он всегда был сумрачен и всегда одинаков».

Прославился Эмпедокл среди сограждан благодаря многочисленным оригинальным решениям сложных государственных проблем. Так, например, однажды в соседнем с Акригентом городе Селинунте «от зловоний ближней реки начался мор, и люди умирали, а женщины выкидывали». Тогда Эмпедокл распорядился подвести к зараженной реке две соседние речки, вследствие чего смешанная вода очистилась и река стала прежней. Благодарные селинунтяне буквально молились на Эмпедокла, как на бога. В другой раз, уже в окрестностях самого Акригента, из-за сильных ветров с гор начал гибнуть урожай плодовых деревьев. И вновь выручил Эмпедокл – «он приказал содрать с ослов шкуры и сделать меха, которые он расставил вокруг холмов и горных вершин, чтобы уловить ветер; и ветер унялся, а Эмпедокл получил прозвание „ветролов“». Впрочем, апофеозом его славы стали не государственные дела, а воскрешение умершей женщины, о чем единодушно свидетельствуют почти все древние авторы.

Что касается его образа жизни, то Эмпедокл был очень умеренным и при этом щедрым человеком. Так, будучи довольно состоятельным, «он из своих богатств дал приданое за многими бесприданницами своего города». Роскошь презирал, а про многих сограждан, любивших излишества, говорил так: «Акригентяне едят так, словно завтра умрут, а свои дома строят так, словно будут жить вечно!»

Учение. Эмпедокл был согласен с Парменидом в том, что из ничего не может возникнуть что-либо, что существует только бытие и не существует смерти и рождения. Однако он расходился с ним в вопросе о возможности движения. Отрицание факта движения, говорит Эмпедокл, не просто противоречит здравому смыслу, но и создает явные затруднения для дальнейшего философствования. Зачем спорить с тем, что совершенно очевидно?! Необходимо найти компромиссный вариант решения этой проблемы – не в ущерб ни логике, ни фактам жизни. Но коль скоро надо примирить две противоположности, то одну из них следует рассмотреть по-новому. Факт движения неоспорим. Стало быть, необходимо изменить представление о бытии, а для этого надо еще раз внимательно всмотреться в его остальные свойства – единства, бесконечности, однородности, вневременности. В этом случае мы видим, что с признанием факта движения уже становится невозможным утверждение о единстве и однородности бытия. Отсюда вывод: бытие внешне множественно, многообразно, но при этом качественно однородно, едино. И никакого противоречия в этом нет! Дело в том, что Эмпедокл первым из греческих мыслителей предложил совершенно новую идею природного первоначала, поисками которого, как мы видели, была занята натурфилософия. Этим первоначалом, заявил Эмпедокл, является не какая-либо отдельно взятая стихия, а их сумма, т. е. все они вместе взятые одновременно – и вода, и огонь, и земля, и воздух. Именно благодаря различным сочетаниям этих стихий и становится возможной множественность физической природы. При этом во время взаимодействия они качественно никак не смешиваются друг с другом и, только соединяясь, образуют новые вещи; в момент же разъединения – способствуют разрушению этих вещей, но никогда не разрушаются сами. Таким образом, Эмпедокл ввел в философию понятие качественно единого, неразрушимого и ни к чему иному не сводимого элемента природы. Эти элементы сам Эмпедокл называл «корнями веществ».