— Да, но он перестанет быть нашим, если мы будем сидеть сложа руки! — воскликнула девушка в отчаянии.
После этого разговора Джон заперся в кабинете на три дня, отказываясь выходить. Единственным утешением для Кларри стали долгие прогулки на Принце. Только во время этих скитаний среди холмов она обретала подобие спокойствия. Кларри озирала находящиеся далеко внизу чайные плантации, и они представлялись ей такими крошечными и незначительными среди величественных гор и леса. Эти горы будут так же стоять, когда ни поместий, ни их обитателей уже не будет. Это заставляло Кларри вспоминать слова Уэсли о том, как дики и прекрасны холмы кхаси. Появлялся ли он здесь вновь, чтобы охотиться и рыбачить без ее ведома? Если да, то, зная, что его не желают видеть в Белгури, он обходил его стороной.
В такие минуты девушка позволяла себе подумать о том, чтобы пойти к Робсонам и попросить их о помощи. Хотя, конечно, она знала, что никогда не опустится так низко. Робсоны были врагами ее отца, а Уэсли — безжалостным вербовщиком, который, надо полагать, подослал своих подручных, чтобы они вытащили Рамшу из постели, избили и уволокли назад, батрачить на хозяев Оксфордского поместья.
В одну из таких поездок Кларри разглядывала гряду туч, скопившихся на севере после жаркого и сырого дня. Вспышки молний озаряли их темную массу. Северо-западный ветер гнал яростную бурю. Кларри повернула к дому, ощущая странную тревогу. Воздух стал густым и тяжелым. Тучи подтягивались все ближе, пока она ехала, подгоняя Принца. Они вздымались аркой, чья вершина была подобна готовому обрушиться нависающему гребню гигантской волны. Звуки леса вокруг нее затихли, как будто природа в ожидании затаила дыхание. Воздух стал совершенно неподвижным.
Кларри поняла, что не успеет добраться домой до начала бури. Гроза уже, наверное, была на расстоянии меньше мили и стремительно приближалась. Порывы ветра начали закручиваться вихрями и вздымать листья и пыль вокруг копыт бегущего рысью Принца. Стало стремительно холодать. Кларри, не мешкая, повернула в лес, чтобы укрыться там. Найдя огромную акацию, она завела Принца между ее выступающими корнями и сорвала несколько бамбуковых ветвей, чтобы сделать временную крышу.
В последнюю секунду девушка сжалась у земли, и тут же налетел бешеный шквал, заставивший ее задохнуться. В считанные минуты ее бамбуковое убежище было сметено и унесено ветром вместе с вырываемой с корнем молодой порослью. Оглушительный удар грома последовал за яркой вспышкой молнии. Принц в страхе тихонько заржал, но мощные сплетения корней акации защищали их, и Кларри стала успокаивать пони ласковыми словами и поглаживаниями. А затем хлынули тяжелые потоки ливня, и они пережидали его, слушая, как дождь шумит в густой листве у них над головами.
Через час дождь утих, и Кларри вышла из укрытия, промокшая, но не пострадавшая. Она вернулась на тропу. Воздух стал прохладным и свежим. Изумрудно-зеленые джунгли контрастировали с уносящимися вдаль темно-фиолетовыми грозовыми тучами. Кларри глубоко вдыхала пьянящие ароматы мокрого леса. Дурные предчувствия, не дававшие ей покоя до начала грозы, как будто смыло дождем. Девушка осторожно прокладывала путь — Принц то и дело оскальзывался на дороге, превратившейся в небольшой ручей. К тому времени, как Кларри добралась домой, уже наступили сумерки.
Дома царило смятение.
— Где ты была? — закричала Олив, бросаясь ей навстречу. — Почему тебя не было здесь, когда он приезжал? Ты что, пряталась, пока он не уедет? Отец в ужасном состоянии.
— О чем ты говоришь? Кто приезжал?
— Мисс Кларисса!
Подбежал Камаль, неся ей линялый зонт, хотя она уже промокла до нитки.
— Скорее, скорее сушиться!
Он торопливо повел ее по лестнице в дом. С крыши все еще текла вода в переполненную бочку и капала с лиан на облезлую мебель.
— Я в порядке. Расскажите мне, что случилось.
— Страшная буря, — ответил Камаль, взволнованно морщась.
— Здесь был Уэсли Робсон, — раздраженно сказала Олив.
Кларри обмерла, услышав это имя.
— У них с отцом произошел страшный, жуткий спор. Ты должна была находиться здесь, чтобы остановить их.
— Меня задержал ливень, — объяснила Кларри. — Было бы небезопасно ехать в грозу. Чего вдруг мистер Робсон приезжал сюда?
Камаль и Олив тревожно посмотрели друг на друга, словно никто из них не хотел начинать первым. Камаль помог Кларри снять мокрую накидку, усадил в кресло у камина и закутал в одеяло. Девушка схватила его за руку.
— Расскажите же, что произошло!
Вздохнув, Камаль присел.
— Робсон-сагиб… До него дошли слухи о том, что Белгури выставлено на продажу.
— От кого он это услышал?
Камаль покачал головой.
— Наверное, люди в Калькутте болтают.
— И что же мистер Робсон хотел?
— Он приезжал с предложением. Он сказал, что оксфордское чайное предприятие избавит Белхэйвен-сагиба от Белгури. Они выплатят все долги, но будут распоряжаться Белгури как собственным хозяйством.
— Собственным хозяйством?! — воскликнула Кларри. — Какая наглость…
— Слушай дальше, Кларри, — прервала ее Олив.
Заросшее бородой лицо Камаля исказила болезненная гримаса.
— Он сказал, что всем в поместье будут управлять Робсоны, а не Белхэйвен-сагиб. И что ему здесь очень нравится. Робсон-сагиб желает тут жить.
— Жить?! — вскричала Кларри. — А как же мы? Переселимся в какие-нибудь обшарпанные меблированные комнаты в Шиллонге? Наверное, так. Он должен знать, что отец никогда не согласится покинуть Белгури. Какой самонадеянный тип!
— Мистер Робсон сказал, что мы можем остаться, — произнесла Олив смущенно.
Кларри заметила, что ее сестра и Камаль снова обменялись обеспокоенными взглядами, и нахмурилась.
— Ничего не понимаю.
— При условии что ты выйдешь за него, — выпалила Олив. — Если ты согласишься выйти замуж за Уэсли Робсона, мы все сможем здесь остаться. Он просил у отца твоей руки.
Кларри изумленно уставилась на них, на минуту потеряв дар речи.
— Робсон-сагиб сказал, что это позволит сохранить Белхэйвенам лицо, — добавил Камаль. — Он желает спасти вас от нищеты.
— От нищеты! — возмутилась Кларри. — Да как он смел!
— То же самое ответил и отец, — отозвалась Олив. — Он кричал страшные ругательства в адрес мистера Робсона. Заявил, что никогда не позволит ему на тебе жениться, даже если тот останется последним мужчиной в Индии. Мистер Робсон тоже разозлился. Он заявил, что хотел поговорить с тобой и что ты должна была сказать последнее слово. — Тараторя это, Олив начала задыхаться. — Но папа ему ответил, что если он приблизится к тебе, то он застрелит его из своего револьвера. Отец сказал, что ты ненавидишь мистера Робсона так же, как и он сам, и чтобы он больше никогда здесь не появлялся. Он сказал, что скорее станет голодать, чем позволит мистеру Робсону забрать у него все, что он любит…