– Ушел... - выдохнула Вика. - Как ты думаешь, отпустит он нас или нет?
– Не знаю, - хмуро ответил Стасик. - Но, мне кажется, отпустит... Сейчас, я свет включу, я успел заметить, где здесь выключатель.
Он ощупью пробрался по комнате, щелкнул выключателем. Свет был тусклым и слабым - но и он в первое мгновение ослепил ребят.
Комнатка, совсем маленькая, ещё меньше казалась из-за старомодных громоздких предметов, которыми была заставлена: большой пузатый диван, огромный, покрытый вытертым ковриком, сундук вместо прикроватной тумбочки: на этом сундуке стояла большая настольная лампа с разлапистым абажуром видно, эта лампа играла роль ночника, её можно было включать и выключать, не вставая с кровати, в отличие от большого света - и лежали стопки старых газет и журналов. Между стеной и изножьем дивана чудом вместился огромный комод, одна дверца которого не открывалась - диван мешал. Словом, свободного пространства в комнате было очень мало, и оттого возникало ощущение глухой духоты.
– Что-то вроде запасной спальни, да? - спросила Вика, осматривая обстановку. Она включила ночник, в комнате сразу стало теплее и уютней от рыжеватого, приглушенного абажуром, света ночника, отбрасывавшего золотистый круг на сундук и край дивана. - Выключи большой свет, попросила она.
Стасик выключил большой свет, и им сразу стало уютней - насколько они могли вообще уютно чувствовать себя в той ситуации, в которую попали.
– А теперь расскажи мне все, - потребовала Вика. - Откуда взялся этот мужик, и что ты вообще натворил.
– Я не все тебе рассказал... - проговорил Стасик.
– Это я понимаю, - кивнула Вика.
Стасик сел на диван рядом с ней, свесил руки, положив сомкнутые ладони между колен.
– Я с этим мужиком познакомился ночью, когда предварительно осматривал квартиру... Ну, ту, в которой мы были. Я ведь... Я сначала думал, что мне надо умереть. Понимаешь, чувствовал себя обязанным уйти вслед за Катькой. Ну, раз я так её любил, то, значит, теперь и мне на земле места нет. Как-то вот так я это представлял. Я должен был доказать всем, как я её любил, что-то вроде этого. То есть, я хочу сказать, меня бы устроило, чтобы никто не догадывался, что я погиб из-за любви к ней, после всего... После того, как ей попользовались другие. Это бы глупо выглядело, да? Но если б я умер ради нее, то для меня это стало бы доказательством всему свету, что я сумел... Ну, в общем, понятно. Я обследовал дом, обнаружил, что одна из квартир, частью окон глядящая на кладбище, находится как раз в серединке между ещё незаселенных этажей. Ну, словно котлета в гамбургере. И я проник туда ночью... И встретился с этим мужиком. Я не знал, кто он, и что он такое. А он сперва принял меня за одного из тех малолетних воришек, что шарят по незаселенным квартирам и снимают сантехнику, чтобы загнать на толкучке. Вообще-то там и сторожа есть, и все такое, но сторожа тоже мышей не ловят... А он так подумал, потому что застал меня в ванной, где я пробовал воду и очень обрадовался, увидев, что горячая идет. Понимаешь, я сперва думал, что погляжу в бинокль на все похороны, от и до, приблизительно представлю по времени, когда дым из трубы будет... будет Катькой, вот этот миг уловлю... Или дождусь, когда Катькины родители выйдут из крематория и поедут домой. Потом я собирался вскрыть себе вены. А ведь пишут, что лучше всего вскрывать вены в горячей ванне - так наверняка... В общем, мы с этим мужиком разговорились, он меня раскрутил на откровенность. И я ему рассказал о своей любви и обо всем... Он поинтересовался у меня, на какой день и во сколько назначены похороны Катьки, потом сказал: "Что ж, отговаривать тебя не буду, не по мужицки это, отговаривать. Могу лишь попросить, чтобы ты сам передумал. А если не передумаешь, то я готов тебе помочь. В том смысле, что, как ты хочешь, помогу тебе скрыть от всего света причину, по которой ты уходишь из жизни. Есть у меня одна задумка... Но давай потолкуем накануне похорон."
– И что он тебе предложил? - спросила Вика, когда Стасик замолк, собираясь с мыслями. - Это он дал тебе пистолет?
– Да, - ответил Стасик. - Он предложил...
– Он предложил тебе сделать вид, будто ты член тайной молодежной организации, борющейся с коррупцией и бандитизмом? И что ты стреляешься в знак протеста против разгула криминала? Этакий современный тимуровец-комсомольчик, впавший в отчаяние и решивший своей смертью позвать на борьбу, да?
– Да. Он мне объяснил, что правду о том, из-за чего я покончил со мной, будем знать только мы двое, а зато я своей смертью подниму народ на борьбу. То есть, сделаю действительно хорошее дело. Но что в этих обстоятельствах резать себе вены - несерьезно. Настоящие борцы стреляются. Тем более, пистолет станет доказательством, что я не просто так, что я действительно принадлежу к серьезной организации юных мстителей, у которых есть оружие.
– Удивляюсь, как ты мог уши развесить на всю эту чушь, - сказала Вика.
– Сейчас-то, может быть, и не развесил бы. Но тогда... тогда он попал в самую точку. Поддел именно то, что я чувствовал. И, как мне казалось, предложил самый лучший выход.
– Как он не побоялся дать тебе пистолет? Ведь ты мог пойти с этим пистолетом в милицию... - заметила Вика.
– Он сказал мне, что подстрахуется: даст мне пистолет, который засвечен по делу об убийстве, и, если я попадусь с ним или попробую его сдать, я уже вовеки не отмоюсь, - объяснил Стасик. - И вообще, он давал понять - не прямо, а намеками, но, все равно, довольно прозрачно - что он сам из милиции или из спецслужб, и я своим самоубийством окажу им услугу в борьбе с бандитами, раз уж я жить не хочу.
– Все равно не понимаю, как ты на все это купился, - сказала Вика. Ведь это ж такая наглая дуриловка, на которую и дошкольник не клюнул бы!
– Говорю тебе, когда тебе говорят то, что ты хочешь услышать - на все клюнешь! - ответил Стасик. - И я... Мне нравилось тайком вертеть пистолет, думать о том, как я нажму курок... Какой шухер будет вокруг моей смерти! И никто, кроме меня - ну, и этого мужика, которому я доверился - не будет знать, что я застрелился из-за Катьки! Все будут думать, что я... ну, действительно был связан с какими-то очень крутыми ребятами...
– В общем, обманывают того, кто хочет быть обманутым, - подытожила Вика. - Но сейчас-то ты понимаешь, что мужик искал дурака навроде тебя? Рассчитывал найти молодого оторвыша, а нашел ещё лучше - дурака, мечтающего умереть. А если б ты передумал умирать, он бы тебе помог. Ведь в квартире бы ты в любом случае оказался в нужное время! И он бы не только листовку этого хренового Союза За Действие или как там... - она пошарила в кармане дубленки, вынула листовку и поглядела на нее; только тут она спохватилась, что ей становится жарко, и совсем сняла дубленку, - он бы и дистанционное управление этой бомбой возле тебя оставил бы. Да ещё и бинокль! И тогда получилось бы так: молодой "борец" нажал кнопку - и выстрелил в себя, в ужасе от того, что натворил! Все - для следствия есть и мотив, и преступник, да к тому же так здорово покончивший с собой, больше никуда копать не надо! На этом дело закрывается, и все, кто на самом деле устроил взрыв, могут спать спокойно. Все - "следствие закончено, забудьте!" Теперь-то ты это понимаешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});