не делал!
- Нет. Это был Кен.
- Что? Откуда ты знаешь?
Ипвет прижала палец к губам. - Да, было несправедливо, что отец избил тебя за то, чего ты не делал. Но у него были на то веские причины. Мама сказала ему, что это ты.
Хуэй разинул рот.
- Она знала, что это был Квен, Хуэй, и все же она сказала отцу, что это был ты.
- Я в это не верю. Зачем ей это делать?’
- Мама знает, что ты любимчик отца, и она считает, что ты получаешь от него слишком много внимания, а Кен - ее сын, из ее чресел, ее крови – не получает достаточно.
- В глазах отца мы равны.
- Мы оба знаем, что это неправда.
- И все же он не благоволит ко мне.
- Но, видишь ли, он может. Это страх матери.
От этого у него разболелась голова.
- Это еще одна из твоих игр, чтобы помучить меня? Разве я не достаточно страдал всю свою жизнь со старшей сестрой, которая видит во мне не более чем объект для игры?
- Хороший спорт, к тому же. - Ипвет засмеялась. - Я люблю тебя, Хуэй, и хотела бы видеть тебя здоровым. Кен может позаботиться о себе сам. Но ты...
- Я могу о себе позаботиться!
- Тогда беги, храбрый воин и мастер воровства, - поддразнила она, широко расставив руки, чтобы выразить восхищение. - Подумай над моими словами. И обзаведись толстой шкурой. Это сослужит тебе хорошую службу.
Ипвет унеслась прочь, бросив улыбающийся взгляд через плечо. Хуэй смотрел ей вслед, чувствуя себя странно потерянным.
***
Празднование было великолепным, тем более что оно было организовано в кратчайшие сроки. Исетнофрет надела свое самое красивое платье, на талии которого были вышиты медоносные пчелы. Стоя в дверях, она приветствовала самые богатые семьи Лахуна и провела их в главный зал, который рабы украсили розами, сорванными из сада, и свечами, плавающими в чашах с водой. Отраженный свет танцевал по комнате, и воздух был наполнен ароматом цветов.
Гости рассаживались на низких скамейках или сидели, скрестив ноги, на роскошных подушках. Камень Ка покоился на золотом покрывале на постаменте в конце комнаты. Когда каждый посетитель проходил мимо, они опускались на колени и склоняли перед ним головы. Хуэй чувствовал в них благоговейный трепет и наслаждался восхищенными взглядами, которые они бросали в его сторону. Это было все, о чем он когда-либо мечтал. Уважение, которого он действительно заслуживал. Но некоторые, как он мог видеть, смотрели на камень с жадностью. С тех пор, как об этом стало известно, в городе не было разговоров ни о чем другом – о силе, которой он обладал; о том, что боги даруют любому, кто им владеет.
Кен проскользнул без предупреждения. Хуэй увидел, что у него была черная краска вокруг глаз, из-за чего они выглядели еще более напряженными, чем обычно. Но когда его брат взглянул на него, он кивнул и улыбнулся. Хуэй почувствовал облегчение. Неприязнь, которой он так боялся, казалось, исчезла. Но сможет ли он когда-нибудь простить Кена за то, что он сделал с Кики?
Слуги принесли миски с голубями и водоплавающими птицами, луком, яйцами и маслом, воздух наполнился сочными ароматами. Вскоре все наелись до отвала и выпили по бокалу красного вина с пряностями и медом.
- Где ты был? - прошептал Хуэй Кену, когда тот сел рядом с ним.
- Просил богов о прощении. О мире.
Судя по его мрачному выражению лица, он нашел мало утешения, подумал Хуэй.
- Отец навестил мать Кики, чтобы сообщить ей новость, - сказал Хуэй. - Он пошел от нашего имени, чтобы мы не переживали боль от этой встречи.
- Он хороший человек, - сказал Кен ровным тоном.
На протяжении всего пира взгляды устремлялись на Камень Ка, как будто все ожидали, что он проявит свою силу. Гость за гостем вставали и произносили тост за волшебный артефакт. Хуэй наблюдал за их лицами, пытаясь увидеть признаки того, кто тайно жаждал этого великого и могущественного божественного камня. Конечно, они могли доверять своим соседям и друзьям? Нет, он никому не доверял. Теперь, когда он принес богатство в этот дом, на нем лежала ответственность за то, чтобы его семья была в безопасности.
И все же это было время для празднования. Хави потягивал вино кубок за кубком, пока у него не отяжелели веки, а на губах не появилась постоянная кривая улыбка. Казалось, ему нравилось купаться в доброжелательности, направленной на его дом со стороны собравшихся гостей. Хуэй был доволен.
Когда он почувствовал, что на него тоже опускается дымка опьянения, Хуэй наклонился к Кэну и пробормотал: - - Какое-то время все казалось мрачным, но теперь я вижу, что все будет хорошо.
Кен ничего не сказал. Мгновение спустя Исетнофрет встала и махнула рукой, призывая к тишине. Она соткала заклинание своими словами, и все были в восторге, когда ее звучный голос заполнил пространство. Подчеркивая храбрость и опасность, она поведала о приключениях, связанных с захватом Камня Ка, добавив к ним элементы, напоминающие истории о богах, так что Хуэй и Кен, казалось, неслись по небесам.
Исетнофрет придавала роли Кена больше значения, чем это было на самом деле, – как будто поиски были его идеей, и он руководил ими, а Хуэй был простым сообщником. Но Хуэй не возражал. Пусть Кен купается в лучах славы.
Как только пир подошел к концу и гости разошлись, Хуэй, спотыкаясь, вышел на террасу на крыше. Он был переполнен выпивкой и радостью, которая пришла от вечера, посвященного празднованию его успеха. За кругом мерцающего янтарного света от факела над дверным проемом сидела фигура. По силуэту он мог сказать, что это был Хави.
- Что ты здесь делаешь? - спросил Хуэй, садясь рядом с ним.
В эти дни Хуэю редко удавалось провести время, разговаривая со своим отцом, как они часто делали, когда он был моложе. Именно Хави восполнил пробелы в его знаниях, оставленные репетитором, которого наняли, чтобы обеспечить ему хорошие перспективы, когда он повзрослеет. В настоящее время его отец был в основном поглощен неустанными повседневными делами, связанными с его ролью губернатора. Как Хуэй скучал по