То ли конкретно Кави слишком звонко принцесс целует, то ли у них тут вообще эльфы вроде русских в РФ – третий сорт… а месили ушастых знатно. И связали куда строже, и раздели до самых до трусов, вернее, набедренных таких обмоток-тряпочек, вроде как у сумоистов. На взгляд капитана – лучше б вовсе нагишом, чем такое носить.
А ему самому оставили и штаны, и куртку, и – хоть стой хоть падай – пистолет. Правильно: не нож, не меч, не лук – вынули из накладного кармана, покрутили в руках, да и сунули обратно.
Лихие парни эти гвардейцы. У себя в роте – гонял бы цуциков, от стеночки до стеночки.
Кстати, сильно убеждало: огнестрел здесь действительно неизвестен. Человек, знакомый хотя бы с примитивнейшим кремневым пистолетом, назначение «макарова» распознал бы наверняка и сразу.
«Калаш», правда, отобрали, – как и снайперку у Кави, – сейчас с автоматом возился сам Содара.
Принц лениво восседал на коне, накинув поводья на луку седла и управляя одними ногами. Выглядел он от силы лет на двадцать, но капитан уже знал, что здесь это вполне приличный возраст. Опять же – наследник, Лорд-Хранитель. Что бы этот титул ни означал.
Принц поймал взгляд Немца и всё с тем же ленивым видом придержал коня, чтобы телега с пленными успела его догнать.
А чует.
Правильно: и выжидал момент, когда капитан будет готов и расположен к разговору.
Толковый офицерик-то. И что полевого допроса не закатил – тоже в его пользу: дуриком врагов повсюду не ищет, отношений портить не желает, к садизму не склонен…
– Капитан, – утвердительным тоном сказал Содара, поравнявшись с телегой.
– Капитан, – согласился Немец, примечая, с каким тщательно скрываемым недоумением принц разглядывает его одежду.
– Варта не воюет с Пачимом.
Ага. Что ж за «Пачим» такой?
Соседняя страна? Если с Вартой не воюет – нехудо быть оттуда.
А если наоборот?.. А тогда, капитан, это принц тебя ловит.
Думай, капитан, думай. Майором тебе, ясно, не бывать – а думать-то всё равно надо.
Кави, подлец такой, не успел дать вводную. Ну как тут воевать-то?
– Не воюет, – согласился Немец.
Секундная задержка от внимания Содары не укрылась. Неизвестно, к каким он там выводам пришёл, но подъехал ещё ближе, поправил массивный меч на поясе, а свободной рукой приподнял автомат. Принц держал «стопятку» правильно, за рукоять, и Немца эта правильность совсем не порадовала.
– Это оружие, – сказал Содара. – Что это?
– Оружие, – с удивительной рассудительностью ответил капитан. В другой ситуации, конечно, как-нибудь отшутился бы… да вот что-то не тянуло на шутки.
– На шутки потянуло? – грозно привставая в седле, спросил Лорд-Хранитель. Для такого молодого и не слишком тучного мужчинки багровел он что-то больно легко.
За спиной тоненько хихикнул, но тут же снова застонал избитый гвардейцами эльфёнок.
– Ты человек, – тут же успокаиваясь, сообщил Содара. – Что ты делал в компании мятежников?
– Карбонарии, – невинным тоном произнёс капитан, – налетели сподвижники. В чёрных плащах. Бросили в густую рожь.
Играл он, конечно, опасно. Зато ему было весело.
Главное – когда весело, а, капитан?
Хотя… да нет, ничем он особо-то не рисковал. Сразу не убили, стругать не начали – глядишь, обойдётся. Заодно столицу здешнюю осмотрим.
Да и не чувствовал он в Содаре этом никакой такой враждебности. Бдительность – это да, это святое. Сам бы ведь примерно так и действовал.
Что они там про суд-то говорили?
Помнится, Кави из аналогичной ситуации выкрутился… а он-то вообще один был. И не этот кабанеро нынешний, а тот, мелкий ещё эльфёнок.
Повернуться?.. Нет. Помочь мальчишке он не сможет, а привлекать внимание конвоиров незачем. Зато Кави-старший рядом – чуть глаза скоси.
Немец напряг и снова расслабил кисти. Верёвка рыхлая. Связали тоже так себе, на общий узел.
Он мысленно усмехнулся: освободиться – раз плюнуть. Повернуть ладони, правую кисть поверх левой, упереться большим пальцем…
Кави-старший поднял синее лицо, слабо покачал головой: не надо.
– Не бойся, человек, – тихонько произнёс за спиной голос Кави-младшего, – тебе ничего не будет, ты же человек…
– А ну! Отр-родье… – прорычал один из конвоиров.
– Тихо, – сказал Содара, и за телегой сразу сделалось тихо, – привал.
Капитан, сколько мог, распрямился. С вершины холма, где располагался на ночлег маленький караван, хорошо было видно реку.
Конные дошли бы за пару часов, с повозками – ещё примерно день пути.
* * *
– День – это много, – с неприятным ленивым намёком проговорил ражий гвардеец. – Всякое случиться может.
– Всякое, – согласился Немец.
Голос сударя капитана звучал более чем спокойно, и теперь Кави уже в какой-то мере даже сожалел, что не позволил человеку оказать сопротивление гвардейцам Содары. Столь замечательно умелый и опытный воин, да ещё с чудесным оружием…
Впрочем, себе самому Кави лгать не сумел бы: в действительности его покорность при захвате объяснялась безусловным нежеланием причинять вред законной власти Варты; а именно Содара, как ни суди, ныне олицетворяет сию власть.
Быть может, проведённые у трона десятилетия, когда сам Кави являлся вторым лицом в державе, так ничему его и не научили – но власти он не взалкал. Более того, привык относиться к своему нежданному возвышению ежели и не с пренебрежением – ибо никакое могущество не прощает небрежения, – то с изрядной долей иронии. Муж императрицы, мало того – нечеловеческого происхождения муж… роль, правду молвить, сомнительная.
О, то ли дело Содара!
Кави помнил, сколь тяжелы были его первые годы во дворце, когда воспоминания о поединке Ритам сохраняли свою мучительную остроту. Все придворные – и всех прежде сам он – долгое время не могли забыть безобразие той схватки. Однако же человеческая память куда милосерднее эльфийской… и честная бескорыстная служба империи не может остаться не вознаграждённой людским признанием.
Но нет же, нет! Пусть Содара живёт. Варте предстоят великие испытания, и законный наследник на троне империи послужит своему народу многажды лучше, чем эльф, вознесённый во власть капризом судьбы.
– А что эльф-та? Эльфов много…
Ответа сударя капитана Кави-старший не разобрал – в ломкой соломе рядом заворочался Кави-младший. Парнишке досталось сильно: привычкой к подобным избиениям юный эльф-охотник обзавестись, разумеется, не успел. По счастию, Содара быстро пресёк рвение своих гвардейцев… что же; принц с младых ногтей считался человеком чести.
Жаль, что нынче Содары в лагере не было: утром принц почувствовал лёгкое недомогание и в намерении развеяться отправился в верховую прогулку по окрестностям. Его присутствие, без сомнений, утихомирило бы гвардейский пыл.
– Довезти довезём, а насчёт живыми – указаний не было. А принц-та – он далеко, принц. Так шта-а…
Охранник закашлялся. Вообще говоря, после проведённой в лесу ночи многие в караване выказали признаки лёгкого телесного неблагополучия. В иных обстоятельствах Кави посочувствовал бы занемогшим; однако сочувствовать сему мерзавцу – о, это было бы уж слишком.
– «Захочу – повешу, захочу – прирежу», – сквозь кашель процитировал ражий мерзавец похабную городскую песенку, – а то вон у щенка уши отхвачу. А шта? Законный трофей. Девкам-та ихние уши нра-авятся!..
Кави в ярости заворочался, но поднять голову возможности не было.
– Мелкого не трожь, – произнёс голос Немца. – Такой тебе совет.
– А то шта?
– А то огорчу до невозможности, – сказал сударь капитан. Судя по интонации, он тако же цитировал некий источник.
– Дык шта ты мне сделаешь-та, «советчик»?
– Ну вот, например.
– Э, э, не шали! Гва…
И голос ражего, не успев претерпеть возвышение до полновесного призыва о помощи, захлебнулся хрипом, сипением и, наконец, полной, удивительно приятной тишиною.
Затем почти сразу же слуха принца коснулись ласкающие звуки коротких, каких-то даже учтивых ударов, словно босая лошадь вздумала пару-тройку раз лягнуть в мягкий живот зазевавшегося конюха.
– Извини, принц, – сказал Немец, разрезая путы, – на бычьё тупое я и у себя насмотрелся, с души воротит.
Связанные за спиной кисти рук оказались свободными.
Кави перевернулся на спину и, морщась от притока крови к пальцам, сорвал кляп.
– Судя по манере общения, этот из армейских, происхождения низкого.
Он наскоро взворошил куль с их пожитками. Городская стража не побрезговала бы, проверила всё и всяческое имущество задержанных. Но гвардия… о, гвардия выше того, чтоб копаться в пожитках лесных эльфов – Пагди, слишком узкие и бедные ножны которого впопыхах были приняты за немудрёную дубинку, оказался небрежно брошен в общую кучу. Кави мало не с нежностью забрал своё оружие и лишь затем кинул быстрый взгляд на охранников. Ражий гвардеец кургузой тушею валялся у костра. Второй, безмолвно и болезненно продремавший последние полчаса, судя по всему, даже и не успел проснуться.