— Послушайте, — начал он, — я не хочу сейчас говорить о том, кто и как выполняет свои обязанности. И ваше происхождение, уж простите, сейчас меня мало волнует. Меня интересует это дело, и поверьте, это не праздное любопытство.
— Но зачем вам это? — Гибеллина смотрела на него с явным удивлением в глазах, — Разве в вашей власти изменить приговор?
«До чего ж упряма!» — С досадой подумал Сет, но вслух произнес следующее:
— Я ознакомился с вашим делом, и могу сказать, что мне не совсем понятно, почему вас признали виновной. Поэтому я хочу знать, доставляли ли вы прежде почту в дом герцога Агвареса.
— Да, не раз, — спокойно ответила упрямая девица.
— И кому вы ее передавали?
— Обычно слугам, — Гибеллина помолчала и, после короткой паузы, добавила, — тому слуге, который… умер.
— Так, — Сет мысленно отметил, что она начала отвечать на его вопросы, — понятно. А как часто вам приходилось вручать почту лично в руки герцога?
— Никогда, — после едва уловимой паузы ответила осужденная.
— И вас не удивило, что в этот раз письмо нужно было передать лично в руки Агвареса?
— Удивило, но я подумала, что это, возможно…, любовное письмо.
— Любовное? — Сет с удивлением посмотрел на нее, — Почему вы так решили?
— От конверта пахло ароматическим маслом.
— Мне тоже так показалось! — Признался Сет, — А вы можете сказать, каким именно?
— Да, — Гибеллина сделала еще один глоток вина, и сказала, — это масло Офана, которое можно приобрести только у госпожи Хат.
Сет знал госпожу Хат — он и сам не раз покупал масла и благовония у известной всему городу парфюмерши, которая единственная, кто знала рецепт популярного масла.
— Я смотрю, вы неплохо разбираетесь в этом, — заметил он, видя, как при этом дернулись уголки ее тонких губ.
— Я была ее ученицей, — ответила Гибеллина, — пока она не заявила, что я хочу украсть ее секреты.
— Что послужило поводом для подозрений?
— Поводом? — Гибеллина откинулась на спинку кресла, сделала небольшой глоток, — Не было никакого повода. Ей не понравилось, как я разговаривала с ее любовником Малаком. А точнее, как он разговаривал со мной.
— Она приревновала вас к нему и…, - Сет не хотел говорить «выгнала», но пока он подыскивал замену, Гибеллина сама произнесла это слово.
— Она выгнала меня, и даже грозила подать в суд.
— Но своей угрозы не выполнила?
— Конечно, нет, — Гибеллина пожала плечами, — мы обе знали, в чем причина, а на суде это могло открыться, и тогда от нее ушла бы одна из самых постоянных и щедрых покупательниц — жена этого кобеля.
— Ясно, — Сет сделал вид, что не расслышал, как она отозвалась об одном из самых богатых демонов Хада, — давайте вернемся к письму. Почувствовав запах масла, вы решили, что письмо любовное, так?
— Да. Всем известно, что герцог не так давно развелся со своей женой.
— Вы кому-нибудь говорили об этом?
— Зачем? — Гибеллина с удивлением посмотрела на него, — Какое мне до этого дело?
— Но письмо вы все же решили вручить лично в руки герцога?
— Так было написано в заказе.
— Хорошо, — Сет кивнул, ее ответы казались логичными и обоснованными, — вы помните, у кого получали заказ?
— Конечно, — Гибеллина едва заметно улыбнулась, и Сет удивился, как при этом изменилось ее лицо, — это письмо вместе с другими лежало у меня на столе. А сверху лист заказа, на котором были написаны адреса и особые пожелания.
— То есть, кому лично в руки, а кому просто доставить?
— Да, — коротко ответила она.
— Вы знаете, кто собирал для вас заказ?
— Заказ формируется на приемке, и мой собирала Эста. С ней удобно работать, потому что она всегда подбирает адреса так, чтобы не приходилось мотаться из одного конца в другой.
— Ее вызывали в суд?
— Нет, — после короткой паузы ответила Гибеллина, — Эста умерла в ночь, когда меня арестовали. Мне сообщил об этом адвокат.
Дело разворачивалось неожиданным образом. Сет почувствовал, как похолодели кончики пальцев рук, что происходило всякий раз, когда он нащупывал конец ведущей к клубку нити.
— Отчего она умерла?
— Адвокат сказал, что по дороге домой на нее было совершено нападение. Вроде бы ограбление, но убийца и сам был кем-то убит.
— И кто это был?
— Какой-то «обращенный», — Гибеллина посмотрела на него с легким недоумением, словно не понимая, как следователь по особо тяжким может не знать таких подробностей.
— «Обращенный»?!
Сет даже не пытался скрыть своего удивления. Что-то неладное творилось в Хаде — не далее, как пару часов назад он узнал о поножовщине, которую затеяли трое «обращенных», сейчас о нападении другого «обращенного» на демоницу.
— Да. Мой адвокат рассказал, что его обнаружили недалеко от ее тела — у него был клинок из черного железа, — Гибеллина помолчала и, вздохнув, добавила, — весь в крови.
Становилось все интереснее. Откуда у «обращенного» мог взяться такой клинок, если им вообще запрещено пользоваться каким бы то ни было оружием, не говоря уже о клинках, которые имели право носить лишь представители высшего общества? И было ли это ограблением, а не попыткой замаскировать под него убийство нежелательного свидетеля? Все эти вопросы молнией пронеслись в голове Сета.
— Вы не знаете, кто в ту ночь собирал почту? Ведь кто-то же ее собирает по домам, чтобы потом привезти в Департамент, откуда она будет доставляться по адресам?
— Обычно это делают прикрепленные к району «обращенные», но…
Она умолкла, словно не решаясь продолжить. Сет молчал, ожидая, пока она сама не скажет, что это за «но». И она сказала:
— Уходя, я случайно встретилась с Эстой, и она сказала, что за это письмо ей даже заплатили, чтобы заказ был выполнен в точности. Не думаю, что «обращенный» стал бы это делать — они сами вечно выпрашивают мелочь, когда доставляют мешки с почтой.
— Кто заплатил, она, конечно же, не сказала? — Спросил Сет в слабой надежде услышать имя.
— Нет, — Гибеллина протянула руку за бокалом и, взяв его, добавила, — она лишь сказала, что и мне заплатят, если я передам письмо лично в руки герцога.
— Когда это было?
— Пять ночей назад.
— Вы видели, как умер слуга?
— Нет. Я видела герцога, который вышел из кабинета, и приказал слуге заплатить мне. А когда выходила, слышала, как он велел вскрыть конверт, — она замолчала, уставившись в одну точку.
— Когда вас арестовали?
— Да почти сразу же — я даже не успела выйти из замка. Налетели, свалили, заломили руки, — Гибеллина покачала головой, — слуги герцога вели себя так, словно я сама убила этого несчастного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});