Сет раскинул руки, как бы показывая свою незащищенность, и все вдруг увидели, как вокруг кистей его рук заклубились облака. Ослепительно белый и бесконечно черный! Эосфор и Владыко тревожно переглянулись, одновременно подняли руки, словно намереваясь наказать обезумевшего демона, но… ничего не случилось.
— Не получается?! А знаете почему?! Вы опоздали! Я прикоснулся к камню раньше, — Сет словно играл клубящимися облаками, делая их то больше, то меньше, — и мне, а не вам досталась сила Древних! Та, для которой нет разницы, Светлый ты или Темный! Та…, что смертельна для вас обоих!
Голос Сета, с каждым звуком становясь все более глубоким и мощным, пронизывал каждого находящегося в разгромленном зале. Появившееся вокруг него облако, в котором черное играло с белым, быстро росло, окутывая неподвижно стоящего Сета. А еще через мгновение уже ни у кого не оставалось никаких сомнений в его могуществе — облако достигло ног Иерархов и те… отступили! Сет развел руки в стороны, и тянущиеся «щупальца» замерли, еле заметно шевелясь рядом с оцепеневшими Иерархами.
— Я дам вам уйти! — Обретший чудовищную силу, голос Сета гремел над застывшими в ужасе и изумлении демонами, «обращенными» и всеми светлыми без исключения, — Обоим! Но только сейчас! Уходите и не приходите, потому что в следующий раз вы умрете! — Сет посмотрел на камень, и добавил, — Вы умрете, как она — безвозвратно…!
Эпилог
…Взяв в руки большой, исписанный твердым, красивым почерком лист, Велиар откинулся в кресле, пробегая глазами еще не просохшие строки:
«…И случилось все по слову Сета, сына Сехмет. Ушли Иерархи, а с ними и те, кто не пожелал остаться в Хаде, который уже никогда не будет прежним. Судейские и прочие участники заговоров были прощены ибо, сами того не зная, они были лишь орудием в руках Иерархов. Все, кроме Саргатанаса — суд признал его виновным по всем пунктам обвинения и приговорил к пожизненному заключению в Тартар, да забудет его Тьма!
Разрушенный Хад восстановили и Сет, да пребудет его имя в веках, сделал все, чтобы потрясенные жители никогда не забыли случившегося. Теперь каждый ребенок в Хаде знает о подвиге Великой Лины, а день ее смерти всенародный праздник, когда все приходят к Сердцу Суккуб, чтобы почтить память отдавшей свою жизнь ради других! Да хранит ее Тьма!
Люцифуга Рофокала, который не последовал за Иерархами, и не захотел оставаться на своем посту, сменил Сайтан, да продлит Тьма его годы, и да будут они счастливы. Метатрон, также не последовавший за Иерархами, удалился в свой мир, и теперь в Хаде нет консула Светлых.
А когда не осталось ничего, где требовалось его вмешательство, и жизнь понемногу вошла в привычное русло, ушел и Сет, сын Сехмет. Ушел туда, куда нет дороги никому — ни Светлым, ни Темным! Он отправился в неизвестный, непостижимый Дахат, но я верю, что когда-нибудь он вернется, и надеюсь дожить до той ночи, когда услышу его рассказ, что скрывается за…»
Негромкий стук в дверь прервал чтение. Велиар отложил лист, и посмотрел на открывшуюся дверь, в проеме которой показалась голова Мумии.
— Господин директор, к вам этот… ненормальный! Я говорю, что вы заняты, а он несет какую-то чушь про тигров и сено, которое им недодали! — Мумия капризно передернула плечами.
— Пусти, — негромко произнес Велиар.
Дверь распахнулась, и за спиной Мумии появился взъерошенный Посмертный.
— Что у тебя, Константин? — Велиар с трудом сдерживал улыбку.
— И вы еще спрашиваете?! — Возмущению Посмертного, казалось, нет предела, — Тиграм…, в смысле, лошадям вместо сена дают… хрен…! Хрен знает, что им дают! Это же не сено, а… солома! Это ж, мать его, беспредел какой-то…!
КОНЕЦ(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});