Он притягивает меня к себе.
— Серьезно? Ты серьезно думаешь, что это умно трясти этой потрясающей задницей в этом месте? Здесь? — спрашивает он с озорным огоньком в глазах.
Я пожимаю плечами.
— Прямо сейчас мне действительно не важно.
Он хватает меня за руку и тянет к выходу.
— Эд Никсон, я уже серьезно начинаю уставать от твоего дерьма пещерного человека по отношению к моей подружке невесты, — кричит Вики с танцпола. Эд отворачивается и показывает ей средний палец.
Мы идем на улицу, и дрожь проходит через мое тело. Почему я, черт побери, не взяла с собой кардиган? Он снимает свою черно-белую кепку, затем снимает свою толстовку и надевает ее на меня, прежде чем задом наперед надеть назад свою кепку. Он в своей обычной, по крайней мере, я так думаю, белой футболке с жакетом мотоклуба поверх, свободно сидящими на бедрах джинсами, которые красиво облегают его ноги и армейских ботинках. Кепка, которую я бы с радостью сорвала, чтобы увидеть это лицо на мне, пока буду чувствовать, как его член толкается в меня, дает ему преимущество. Я подношу свой напиток к губам, на которых играет улыбка. Я могу быть немного шаловливой, когда Эд рядом.
— Спасибо, — говорю я, улыбаясь ему, пока делаю еще глоток своего напитка.
— Я наконец-то остался с тобой наедине, — отвечает он с ухмылкой, сидя на второй ступеньке и облокотившись на свой локоть.
Я смеюсь.
— Думаю, это немного пугает меня, — говорю, когда сажусь на вторую ступеньку рядом с ним.
Эд смотрит на меня, запрокинув голову.
— Кто, я? Черт, нет! Я совсем не устрашающий, — сарказм так и сочится из его тона.
Я снова смеюсь.
— Я действительно надеялась, что ты не вспомнишь меня.
Его лицо становится серьезным.
— Почему? Хотя обычно так и бывает, но знаешь, ни за что не забуду эту задницу. Она на всю
жизнь в моей памяти, — игриво отвечает он.
Я ударяю его в плечо.
— Остановись, — говорю я, смеясь, и делаю еще один глоток, пока оглядываю темную ночь.
— Ты собираешься спросить меня, есть ли у меня парень, прежде чем продолжишь свои штучки пещерного человека? — спрашиваю я, выгибая бровь.
Он смеется и смотрит на меня, проводя языком с пирсингом по двум кольцам в его губах, с которыми я довольно хорошо знакома.
— Нет, меня не волновало бы, если бы он у тебя был.
Я чувствую себя идиоткой. Конечно же, ему было на это наплевать. Мы же сейчас говорим о Эде.
— Да, правильно.
Я встаю.
— Я собираюсь вызвать такси, мне нужно вернуться обратно в отель.
Он все еще, кажется, слишком увлечен осмотром двора, поэтому я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает мою руку своей. Я смотрю на него сверху вниз, сердце колотится, и сжимаю бедра.
— Я подвезу тебя, Кали, — говорит он, глядя на меня. Я раздраженно вздыхаю. Он такой совершенный, что становится больно.
Я нервно хмыкаю.
— Да ты что, забыл? Я не катаюсь на байке.
Он пожимает плечами, встает с места, так и не отпуская мою руку.
— Значит, мы возьмем мою машину. Я все равно держу ее здесь, пока построят мой дом.
Я смотрю на него, и он сужает свои глаза, ухмыляясь мне. Он всегда такой озорной говнюк.
— О'кей, — тихо отвечаю я. Пока следую за ним через бар, вижу, что все пялятся на нас.
Я смотрю на Вики.
— Он подкинет меня до отеля.
Выражение ее лица меркнет.
— Почему бы тебе просто не остаться со мной?
Я кладу руки ей на плечи.
— Потому что, любимая, я могу убить тебя, если мне придется жить с тобой две недели, что остались до твоей свадьбы, но я все равно люблю тебя.
Подруга смеется.
— Эй, я была так плоха? И кто тебе сказал? Это был Блейк, не так ли? — она поворачивает голову к Блейку, и если бы взглядом можно было убивать, он бы уже был мертв.
Я качаю головой и смеюсь, спасая его от гнева будущей жены.
— Нет, но я поеду. Напиши мне завтра, какие будут планы. Хорошо?
Она кивает и обнимает, прежде чем я иду к двери, где ожидая меня, стоит Эд. Когда я почти достигаю двери, чувствую, как кто-то прожигает дыру взглядом в моей голове. Повернувшись вправо, я вижу ту самую блондинку, которую видела с Эдом в свой первый вечер здесь. Она сидит здесь и выглядит не совсем счастливой. Эд видит, что я остановилась и смотрит туда, куда направлен мой взгляд, прежде чем идет ко мне и обнимает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Детка, тебе нужно прекратить это дерьмо с ревностью, иначе у нас ничего не получится, — говорит он, ухмыляясь, пока оставляет поцелуй на моей голове.
Я смеюсь и отталкиваю Эда от себя.
— Заткнись.
Мы вместе идем в гараж, и он набирает код, заставляя одну из семи дверей открыться. Моему взору предстает большая, красивая блестящая машина. Я подхожу к ней и провожу рукой по черной металлической поверхности.
— Додж Чарджер РТ 1970 года, — отвечает он на мой невысказанный вопрос.
Я смотрю на него и улыбаюсь.
— Она красивая.
Открывая водительскую дверь, Эд садится на водительское сиденье, возрождая зверя к жизни.
— Значит, у тебя полный набор, а? Мистер плохой мальчик байкер, с тату, пирсингом и водит автомобиль с восьмицилиндровым двигателем? Я впечатлена, — шутливо говорю я.
Эд смеется, переключаясь на первую скорость.
— Впечатлена достаточно, чтобы раздвинуть эти сладкие ножки для меня еще раз?
Я в шоке поднимаю к нему голову, только чтобы увидеть, как он ухмыляется.
Смеясь, я качаю головой.
— Ты просто что-то с чем-то, мистер Никсон.
Глава 8
За время поездки я узнаю, что отец Эда умер, когда он был немного моложе, вместе с отцом Блейка и отцом Зейна. Через несколько месяцев после их смерти, скончалась и его мать. Он не сказал как, но поняла, что это щекотливая тема. Как и следовало ожидать, мать Зейна, Аннабель, с тех пор воспитывала его, а все остальное уже история. Я вижу, как сильно Эд любит маму Зейна просто из-за того, как он отзывается о ней. Мы подъезжаем к отелю, и я расстегиваю ремень безопасности.
— Спасибо, что подвез.
Он дергает ручной тормоз и выключает зажигание.
— Ты ела?
Я качаю головой.
— Эд, сейчас два часа ночи. Ни за что не смогу кушать сейчас, — я быстро останавливаюсь, прежде чем продолжить. — Ты можешь подняться, если хочешь. Я имею в виду. Черт! Подожди. Дай мне минутку, чтобы перефразировать. Я не предлагаю секс, но ты можешь прийти (примеч. пер.: здесь идет игра слов, в оригинале слово «прийти» можно еще перевести как «кончить»), — говорю я, красная как свекла.
Я могу слышать, как он сдерживает смех, поэтому поднимаю на него глаза и вижу Эда, прикрывающего рукой рот, пытающегося держать себя в руках.
— Не смейся надо мной. Я… ох, Боже. Как я могу сказать это и не показаться полной тупицей.
Эд качает головой, вытаскивая ключи из замка зажигания.
— Хватит уже умолять меня, я же сказал, что приду. Боже, — игриво и немного громко повторяет он. Я таращусь, когда вижу несколько людей, которые пялятся на нас снаружи.
— Эд! Черт! — я выдавливаю короткий смешок. Мне нравится то, каким игривым он может быть со мной. Открыв свою дверцу, обхожу машину, чтобы показать дорогу в свою комнату. Мы заходим в вестибюль. Эд все еще смеется, шагая позади меня.
— Место кажется знакомым.
Обернувшись, я ловлю на его лице улыбку.
— Ага, ага, у меня нет на этот счет никаких соображений.
Мне также нужно продолжать говорить это себе. Он проверяет мои пределы.
Войдя внутрь, включаю свет и перекидываю свой пиджак через спинку дивана, затем снимаю обувь.
— Хочешь выпить или что-нибудь еще? — спрашиваю его, когда он походит к дивану.
— Не-а, я в порядке. Ты надолго сюда приехала? — спрашивает Эд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Взяв из холодильника бутылку воды, отвечаю:
— На две недели. Я приехала немного раньше из-за девичника в эти выходные.
Направляюсь обратно к дивану и сажусь возле него. Между нами повисает тишина, поэтому я включаю телевизор, оставляя какую-то дурацкую информативную рекламу, которую они показывают в это время суток. Посмотрев влево, я вижу, что Эд наблюдает за мной. Его идеальные, пухлые губы на сильной челюсти и эти глаза? Не только цвет, но и форма. Они такие соблазнительные. Один его взгляд мог сделать меня мокрой. Делает — он делает меня мокрой.