и велел дать ему пять плетей. Но ничего. – Размышлял Арес. – Кира придумает что-нибудь. Она три года помогала Доктору, а тот имел привычку вслух комментировать все свои действия и даже рассуждать о свойствах ингредиентов и их воздействиях. Только бы и дальше не попасться на глаза ни Гестену, частому гостю Садов Мечты, ни, не дай Боже, самому Хэ…
И как только он подумал об этом, как они и нарисовались, Хэ, Госпожа и трое охранников. Арес закашлялся, вскочил, опустился на колени и громко произнес, почти прокричал:
– Добрый день, господин!
Из закутка, где прежде работал Доктор, а теперь колдовала Кира, раздался звон разбитого стекла. Арес обмер, взгляды Барр и Хэ одинаково хищно блеснули. Двое стражников без команды бросились на звук, и Арес рванулся за ними, с одной мыслью, пусть и бесполезной: задержать, а Кира уж придумает, как прикинуться тупой безгласной Чухой! Она сумеет, она умница! А там пусть ищут, кто это был, сроду не сообразят, что девушка! Упав под ноги, одного стражника он и в самом деле задержал, но второй через несколько секунд уже возвращался, таща Киру за волосы. Руки у нее были в чем-то желто-зеленом, она пахла лекарствами. Не удалось…
– Я же вроде слышал, что эта чуха сдохла. – Хозяин от гнева сделался как-то темнее, больше, весь напрягся, лицо исказилось от ненависти и гневного изумления. – Я же от тебя самого это и слышал?! Ты что… у меня под носом… с девкой…
– Нет! – Закричал Арес, которого другие двое охранников уже подняли, наградив чувствительными ударами и разбив в кровь лицо. – Не трогайте ее! Она это, умеет лечить, она Доктору три года помогала, она не хуже него это, может все!
– Что ты несешь! – Рассвирепел Хозяин, подлетел к Кире и схватил ее за волосы. – Тупая Чуха не может лечить!
– Стой. – Тихо произнесла Барр, ступая вперед. Подошла к Кире. – Отпусти ее. Ты в самом деле что-то можешь, ничтожество?
Кира вскинула голову, глянула на нее горящими ненавистью глазами. Барр с изумлением увидела перед собой не сломленное, покорное, измученное существо, какими привыкла видеть девочек в Садах Мечты. Перед нею была девушка живая, полная огня, силы и ненависти. Но КАК?!
Несколько секунд в Барр боролись ненависть, необходимость раздавить, уничтожить строптивицу, и понимание того, что без Доктора и его чудо-снадобий они очутились в безвыходной ситуации. Те снадобья, которыми она торговала вне Садов Мечты от собственного лица, как якобы знахарка и лекарка, тоже готовил Доктор, сама она, увы, и простейшей микстуры сварить бы не сумела. Снадобья же эти приносили стабильный и, в последнее время, единственный приличный доход. Вряд ли Чуха умеет что-то. Но если умеет… Нет, этот шанс ведьма упустить не могла. Усмехнулась ядовито.
– Есть только один способ узнать. – Заметила так же негромко. Обнажила длинный узкий «дамский» кинжал, подошла к Аресу. Приказала держать его крепче, и хладнокровно и умело воткнула лезвие ему в глаз. Кира дико закричала, громче, чем сам Арес, упала на колени, вся дрожа и протягивая к нему руки. А ведьма, обернувшись, сказала спокойно:
– Сможешь ему помочь?.. Если не сможешь, он умрет. Кинжал отравлен. Яд делал Доктор. Если ты знаешь все, что и он, ты и яд этот знаешь, и противоядие к нему.
– Я знаю. – Дрожа, призналась Кира. – Я все сделаю, все, что прикажете, все! Но он забрал почти все, мне не из чего приготовить лекарство!
– Говори ингредиенты. – Велела Барр. Девушка торопливо принялась перечислять то, что ей нужно, и ведьма все больше мрачнела, и в то же время на сердце постепенно становилось как-то легче. Мрачнела она от того, что ненавидела эту девушку, и признать ее полезность, оставить ее в живых, хоть и на время, ей было невыносимо, а легче становилось потому, что ведьма понимала: зато они выкрутятся. Только что, идя сюда, она мучительно искала выход и слова, которыми как-то нужно будет донести до Теодора мысль о том, что все совсем плохо… Она ведь жалела и опекала его, ей было искренне его жаль. Девка в самом деле знает, и до тех пор, пока они не найдут замену Доктору, будет готовить им снадобья.
– Хорошо. – Сказала, нагнулась к девушке. – Но не дай тебе бог, Чуха, возомнить себя тем, кем ты не являешься! Ты должна быть безгласной, покорной, знать свое место… Ты слышала меня?!
– Я буду делать все, что прикажете. – Дрожа, пообещал Кира. – Все, что нужно. Но только пока он – девушка указала на Ареса, – со мной. Если его не станет, ничего вы от меня не получите. Я смерти не боюсь. Вы отучили меня ее бояться. Я ее жду, как избавления от вас. Я уже три года, как должна быть мертва… Для меня каждый день – как украденный у смерти. Ненавижу вас, ненавижу! Убивайте, режьте, жгите, – я вытерплю, я столько здесь уже вытерпела! Но я умру, быстро умру, лечить меня некому… и избавлюсь от вас… потому, что я эльдар – а Вонючка говорил, что эльдар вы заколдовать не сможете!
– Дрянь! – Ведьма наотмашь ударила ее по лицу, еще, и еще. – Ничтожество, мясо, тварь! – Повернулась к Драйверу, сверкая глазами. – Ты слышал?! Ты слышал?! Этот заика, этот дрожащий уродец, этот… Под нашим носом учил девку лечить и варить снадобья, и рассказывал ей о всех наших тайнах!
– Язык ей вырвать… – Драйвер от гнева, возмущения и изумления весь побагровел, голос стал хриплым. – Чтобы не болтала зря…
– Нет. – Ведьма взяла себя в руки быстрее. – Она пока нам нужна. И то, что она знает, тоже. Кстати, – она мстительно оглядела Киру. – Вид у нее свежий. Будет работать, обслуживать гостей… А после лечить и варить зелья. А Доктора… – Барр сжала кулак с кинжалом, – я еще встречу. Вечно отсиживаться в Клойстергеме у него не получится.
– Двое стражников всегда должны быть в Девичнике! – Вне себя приказал Хозяин. – Глаз не сводить с этой твари! Чтобы не говорила, не забывала свое место и не подходила к этому… – Он скривился от ненависти, глянув на Ареса, который корчился на полу, зажимая окровавленной рукой глаз. – Как только окажет ему помощь – в клетку его! И чтобы она даже дотянуться до него не могла! Хочет его видеть – пусть видит! Но никаких слюней между ними я тут не позволю!
Драйвер ушел, но Барр осталась. Смотрела, как Кира тщательно чистит глазницу Аресу – глаз было уже не спасти, хоть она сделала все, что могла. Под взглядом Госпожи Кира не позволила