судьбы есть у книжек9.
Этот эпиграф следует ставить впереди каждого издания произведений поэта: в разное время разные люди по-разному воспринимают его творчество.
Выше мы определили Фета как поэта элиты. Несколько суживая наше определение, мы его уточняем: Фет был и остается «поэтом поэтов». В этом отношении очень характерным для него является стихотворение «Поэты».
Написанные на закате жизни, за два года до смерти, эти стихи как нельзя лучше освещают Фета в указанном выше смысле.
Сердце трепещет отрадно и больно,
Подняты очи, и руки воздеты;
Здесь на коленях я снова невольно,
Как я, бывало, пред вами, поэты,
В ваших чертогах мой дух окрылился,
Правду провидит он с высей творенья,
Этот цветок, что увял и свалился,
Золотом вечным горит в песнопеньи,
Только у вас мимолетные грезы
Старыми в душу глядятся друзьями,
Только у вас благовонные розы
Вечно восторга блистают слезами.
С торжищ житейских, бесцветных и душных,
Видеть так радостно тонкие краски;
В радугах ваших, прозрачно-воздушных,
Неба родного мне чудятся ласки.
Избранный певец, он же – певец избранных. Через тысячелетия и века Фет связан незримыми золотыми нитями с поэтами Эллады, Рима, Шираза, нового времени…
Наши позднейшие поэты, многие из них соединены с Фетом теми же нитями. Не только Блок и Бальмонт испытали на себе влияние золотострунной лиры Афанасия Фета, но также и акмеисты не безгрешны в этом отношении.
Даже поверхностное знакомство с ранними произведениями Блока убеждают нас в том, что поэзия Фета нашла отзвуки в романтической душе автора стихов о Прекрасной Даме.
Поэзию Бальмонта П. Коган называет дочерью беспечной Фетовой музы, и надо думать – не без основания, ибо Бальмонт, как и Фет, любит мимолетное, воспринимает вечное, как «сцепление мимолетностей». Красивые краски, музыкальные звуки Фета породили и отчасти воспитали творчество Бальмонта.
И все, что мчится по безднам эфира,
И каждый луч, плотской и бесплотный —
Твой только отблеск, о, солнце мира,
И только сон, – только сон мимолетный…
И так прозрачна огней бесконечность,
И так доступна вся бездна эфира,
Что прямо смотрю я из времени в вечность
И пламя твое узнаю, солнце мира…
Несмотря на все формальное различие между Фетом и школой Гумилева, мы все же находим у ее представителей некоторые черты, возникшие, несомненно, под влиянием лирики Фета. Многие образы, эпитеты, слова являются признаком этого влияния. «Гафизова» традиция у Гумилева, воспевающего «пчелу Шираза», «соловьи», «розы» и т. п., линия «иранских вдохновений» у Георгия Иванова, – откуда это у русских поэтов двадцатого столетия?
Мы склонны усматривать в этом элементы несомненного влияния нашего поэта на позднейшее поколение представителей русского Парнаса.
Фету принадлежит свыше девятисот оригинальных и переводных пьес. Это немалое поэтическое хозяйство.
Правда, как справедливо сказал кто-то, не все его пьесы можно признать удачными. Нередко среди них встречаются просто слабые стихотворения, которые не заинтересуют нас ни с внешней стороны, ни со стороны содержания. Но у какого поэта каждое из стихотворений являлось шедевром? Многие ли из повсеместно признанных метров могут безоговорочно поставить это себе в заслугу?
Тем не менее, из всего творчества Фета мы имеем возможность выбрать множество произведений, изумляющих нас своими превосходными формами, ритмически разнообразной версификацией, неподдельным лиризмом, глубиною мысли.
Всеволод Чешихин, не всегда и не во всем доброжелательный критик Фета, ставит поэту в особую заслугу наличие следующих элементов в его поэзии: лаконизм, символизм и аллегоризм.
«Стилистический лаконизм Фета тесно связан с поэтическим символизмом, этим красноречивым языком образов и картинных параллелей».
Следующее достоинство Фета, как поэта-лирика, – его аллегоризм: «Уменье точно обозначив в заглавии предмет песнопения, подбирать к нему удачные поэтические сравнения, оживляющие интерес к прозаическим явлениям».
Наконец, Фет замечательный мастер «небрежно набрасывать слова, картины и образы, не связывая их стилистически, в полной уверенности, что внутренняя связь даст в результате то, что называется настроением»10.
Это последнее качество вызывает исключительную музыкальность лирических стихотворений Фета и делает его самого избранным поэтом композиторов.
Чайковский говорил, что Фет напоминает ему Бетховена, но никогда Пушкина или Гете.
«Это не просто поэт, а скорее поэт-музыкант, как бы избегающий таких тем, которые легко поддаются выражению словами»11, – писал о Фете Чайковский.
Знаменитый композитор дал музыкальное оформление ряду стихотворений Фета, тем самым подтверждая свое мнение о нем. Так, например, он написал музыку к стихотворениям: «Я тебе ничего не скажу», «На заре ты ее не буди», «Не отходи от меня» и др.
Некоторые стихотворения Фета были иллюстрированы музыкой, написанной иностранными композиторами. Так, музыка к стихотворению «Шепот, робкое дыханье», «Я долго стоял неподвижно» и др. – принадлежат г-же Виардо.
Любовь к женщине, любовь к природе, наконец, любовь к человеческой мысли, способной схватывать многообразие явлений, окружающих человека – вот излюбленный мотив лирики Фета. Благоухание вечных роз исходит от этого возвышенного чувства, владевшего душой поэта и нашедшего отражение в его произведениях, в его чарующих песнях.
«Нежный, тонкий, нервный, незлобивый», – эпитеты, которыми В. Чешихин награждает Фета.
«Певец женщины и любви к ней».
«Его любовная лирика – область благоуханной идеалистической красоты».
«Трудно вообразить себе более рыцарственно-нежное поклонение перед женщиной, чем в стихах Фета».
Любовь в стихах Фета достигает высочайших степеней сублимации, преображаясь в любовь ко всему творению Божьему.
Как восхитительны строки стихотворения «Роза», подтверждающие этот взгляд:
У пурпурной колыбели
Трели мая прозвенели,
Что весна опять пришла,
Гнется в зелени береза,
И тебе, царица роза,
Брачный гимн поет пчела.
Вижу, вижу! Счастье сила
Яркий свиток твой раскрыла
И увлажила росой.
Необъятный, непонятный,
Благовонный, благодатный
Мир любви передо мной…
«Если, – пишут критики, – Лермонтов является поэтом мировой скорби, то Фет – певец мировой любви»12.
Об избранных Фет писал:
Нетленностью божественной одеты,
Украсившие свет,
В Элизии цари, герои и поэты…
К этим избранным, одетым божественною нетленностью, мы готовы отнести и самого Фета, украсившего свет непревзойденными образцами русской лирической поэзии.
С. Курбатов
Рассветы над Россией. Памяти Андрей Белого
Умер Андрей Белый.
В Москве 8 января опочил этот русский поэт, этот русский человек до мозга костей…
Перестал работать этот изумительный мозг, которого, если перефразировать Достоевского, – «всю жизнь мучила Россия»…
– Россия, нищая Россия!
Загадке России, ее возможностям, ее взлетам и падениям и