– Ну, это моя проблема, и позволь мне самому ее решить...
В течение всего нашего разговора Данила тревожно посматривал на нас, при этом поглаживая Ваньку и не давая ему высунуться из сумки.
Тут Многоликий неожиданно повернулся в его сторону и спросил:
– А ты... принц... – видно было, что слово «принц» далось ему с некоторым трудом, – сможешь взлететь на скалу или тоже потерял свое многоличье?..
Данила бросил на меня отчаянный взгляд, но я успокаивающе подморгнул ему, словно говоря «действуй». Поймав мое одобрение, он взглянул в лицо Многоликому и, к моему несказанному удивлению, ответил:
– Нет. Я вполне могу сам подняться домой...
Многоликий удивленно приподнял брови, а Данила, приподняв сумку с котом, начал озираться, ожидая, что кто-нибудь примет ее из его рук.
– И что это за сокровище находится в твоей сумке, что ты не доверил ее одному из моих гвардейцев?.. – насмешливо поинтересовался Многоликий.
Я поспешил забрать из рук Данилы сумку, и в этот момент «сокровище» высунуло из сумки свою черную усатую башку и внимательно оглядело окружающее своими зелеными глазищами.
– Да ведь это истинный кот!.. – изумился Многоликий.
– Из-за этого кота мы даже задержали выезд из Гавля!.. – тут же наябедничал Галл.
В этот момент из горловины сумки показалась забинтованная лапа, и Многоликий тут же воскликнул:
– Этот кот к тому же без лапы!..
– Этот кот рисковал своей жизнью, защищая принца! И получил в бою кошмарную рану!.. – вдруг буквально прорычал Зопин, уставившись на Галла. – А некоторые, способные только языком чесать, пусть заткнутся...
Тут он повернулся к Многоликому и застенчиво добавил:
– Я имею в виду некоторых в сером... – после чего сконфуженно замолчал.
Многоликий снова повернулся ко мне:
– Значит, ты решительно отказываешься от того, чтобы тебя подняли на чужих крыльях?..
– Да, Многоликий.
– В таком случае с тобой останутся трое гвардейцев... Если ты потерпишь неудачу в своем восхождении, они помогут тебе подняться.
Три человека из нашего сопровождения, включая и четырехликого Навта, шагнули вперед.
– Галл... принц... прошу со мной в замок... – И повернувшись ко мне, он с усмешкой добавил: – Жду тебя у себя в замке...
Последовал обычный легкий хлопок, и в воздух поднялась огромная рыжая птица. Следом за ней взмахнула крыльями несколько меньшая, серая. Данила, сидя в седле, вытащил из-за пазухи свой серебряный свисток, крепко зажал его в кулаке, взглянул на меня отчаянными глазами и зажмурился. В то же мгновение раздался хлопок и с седла в небо стрелой взметнулся крупный серо-коричневый сокол.
Я провожал взглядом своего спутника, который, опередив величаво поднимавшихся птиц, лихо, по-мальчишески вспорхнул на плывшую в вышине стену замка. Через минуту меж черных зубцов показалась его побледневшая физиономия.
А оставшиеся со мной гвардейцы между тем с интересом меня рассматривали. Гномы, усевшись рядышком прямо на траву, тоже не сводили с меня глаз. Я так понял, что они предвкушали незабываемое зрелище моего восхождения по вертикальной стене Черной скалы.
Однако я совсем не собирался доставлять им такое удовольствие. Если бы в моем распоряжении был комплект вакуумных присосок, я попробовал бы вскарабкаться по скале. А поскольку этого специфического оборудования у меня не было, я положил сумку с Ванькой на траву и принялся медленно прохаживаться у подножия гранитного гиганта, внимательно разглядывая черную, гладкую, отблескивающую вкраплениями слюды поверхность. К большому разочарованию и не меньшему недоумению моих немногочисленных зрителей.
Их аудитория зримо разделилась. Если оба гнома сочувственно сморщили носы, раздумывая, чем бы они могли мне помочь, то двое из оставшихся гвардейцев наблюдали за мной с явной насмешкой, уверенные в неприступности цитадели своего повелителя. Четырехликий Навт выглядел растерянно и явно не понимал, что я могу предпринять в данной ситуации.
А между тем все было достаточно просто. Еще подъезжая к скале, я почувствовал, что она не только полая внутри, но и имеет какое-то устройство для подъема наверх грузов и людей. Это чувствовалось настолько явно, что я был уверен в наличии хода внутрь скалы. Главное было определить, с какой стороны скалы он расположен. Обходить весь этот чудовищный монолит по периметру было бы очень долго, но при необходимости я сделал бы и это. Однако мне пришло в голову, что внутрь скалы должно вести два входа. Причем именно со стороны гор и со стороны равнины.
Теперь, прохаживаясь вдоль черной стены и рассматривая ее, я пробовал тихонько нашептывать различные заклинания, предназначенные для выявления сути вещей. В конце концов я маг или кто?
Так я топтался довольно долго. Так долго, что гвардейцы разочарованно от меня отвернулись и, растянувшись на траве, стали поджидать, когда же я пойму всю тщету своих попыток и попрошу их поднять себя в замок. Через несколько минут к ним присоединился и Навт. И именно в этот момент один из очень старых халдейских наговоров сработал. На гладкой черной поверхности скалы проступила тоненькая черная трещинка входа. Это было очень чудно – видеть на черной поверхности еще более черную трещинку, явно обозначившую вход.
Я подошел вплотную к проявленному входу. К сожалению, от того, что я его увидел, пользы пока что было мало. Он был заговорен, и характер наговора мне был непонятен.
И тут ко мне подошли оба гнома. Оба были явно взволнованы и смотрели на меня широко раскрыв глаза. Опин без всякого вступления тихим шепотом поинтересовался:
– Так ты что, тоже видишь пещеру?..
– Нет, я ее не вижу, но чувствую, что она там есть. Я четко вижу вход, но пока не знаю, как его вскрыть, он заговорен.
– Так ты колдун? – громко зашептал Зопин, но Опин резко ткнул его под ребро. Зопин ойкнул и замолк, а Опин так же шепотом предложил:
– Давай мы дыру пробьем. Это для нас пять минут.
– Три!.. – тут же встрял Зопин.
Мы оба сурово посмотрели на него, и он смущенно опустил глаза.
– Нет, дыра не годится... – задумчиво прошептал я. – Дыру заделывать придется, иначе через нее начнут шастать внутрь все кому не лень! Многоликому это вряд ли понравится. Ну и к тому же я обещал самостоятельно подняться в замок... Так что надо поискать способ управлять входом...
Я снова начал внимательно разглядывать проступившую трещину, осознав, что гномы ее не видят, хотя и различают внутри скалы пещеру.
В этот момент луч заходящего солнца скользнул по поверхности скалы, и я подхватил взглядом мелькнувший на мгновение странный широкий штрих, перечеркнувший линию входа. Я тут же изменил угол взгляда, и поверх трещины, прорезавшей скалу, легли серые, в палец шириной, штрихи, напоминавшие мазки кисти. Было такое впечатление, будто вырванный из скалы кусок поставили точно по отрыву и заклеили поперек кусочками клейкой ленты, или какой-то мужик неумелыми, грубыми стежками приметал оторванный камень к телу скалы. Штрихи на плите, закрывавшей вход, были широкими, а пересекая линию стыка, сужались, сходя на нет слегка закругленным острием. Что-то они мне напоминали, но я не мог сразу сообразить, что именно.
Я в задумчивости отвел глаза от скалы. Перед моим взглядом расстилался довольно большой луг, плавно спускавшийся к далекому болоту. И тут меня осенило! Трава! Ну конечно, эти серые штрихи были похожи на листья папоротника. Причем похожи на те узкие, длинные, плавно изогнутые листики, которые, отходя от толстого центрального стебля, составляют широкое узорчатое опахало папоротникового листа. Старая, добрая разрыв-трава! Повернувшись к гномам, я громко попросил:
– Ребята, помогите мне... – и быстро двинулся в сторону болота.
За спиной послышался громкий шепот одного из гвардейцев:
– Смотри, смотри, уходит.
– Не-е-е, – забасил в ответ второй, – это он решил разбежаться как следует, ну и с разбегу в замок запрыгнуть...
– Гы-гы-гы... – понял юмор первый. – Глянь, глянь, и котяра за ним увязался.