Отступление пятоеВо время описываемых событий, но немного в стороне от них
Апа, великая мать племени, в одиночестве сидела на берегу моря и любовалась закатом. В отличие от большинства своих соплеменников она сознавала, что это красиво, но до недавнего времени выразить свои чувства не могла из-за отсутствия в языке людей подходящего слова. Однако теперь это было почти в ее силах, ибо в языке хоаанов подходящее слово имелось, и осталось только научиться его хоть как-то произносить. Жалко, что у хоаанов нет какой-нибудь штуки для рта, чтобы он мог лучше издавать звуки их языка. Вроде тех кружочков с крючочками, при помощи которых можно удивительно ясно видеть мелкие близкие предметы.
Великая мать скосила глаза вниз, где на ее могучей груди почти потерялись в густой шерсти висящие на шнурке очки. Хорошо хоть, что это не очень сложное слово, она научилась говорить его почти сразу. Осс-хы – чего же тут трудного? Пусть это звучит не совсем так, как говорят хоааны, но все равно похоже. А вообще очки – это очень хорошо. Теперь Апа могла видеть не только большую красоту закатов, рассвета, моря и леса, но маленькую. Травинок, цветов, насекомых – надо только надеть на нос эту вещь и завести крючки за уши. А хромой Фын, который лучше всех делает каменные наконечники, надев очки, начал работать просто бесподобно, даже хоааны восхищались тем, что стало выходить из его рук. Хотя сами они умели намного больше. Вот только почему-то их умения им не очень помогли – великая мать считала, что на маленьком островке, куда их привезли после спасения от участи утопленников, хоааны оказались потому, что от кого-то бежали. Сначала Апа волновалась – если уж эти кого-то опасаются, то что делать им, людям? Но потом перестала, ибо хоааны не проявляли никакого беспокойства, а это означало, что им удалось оторваться от погони. Или ее вовсе не было, если беглецы смогли в самом начале пути хорошо запутать следы. А вот у людей это не получилось…
Племя Апы кочевало туда, куда указывают полуденные тени. Да, зима там заметно длиннее, и лето довольно прохладное, но дичь есть, и ану-ану туда не пойдут, они не любят холодов, а люди к ним привычные. Однако их перехватили еще в теплых краях и погнали к берегу, где племя наверняка и погибло бы, не вмешайся хоааны. Теперь люди жили на острове в сравнительной безопасности, но великая мать уже знала, что скоро им предстоит дальний путь. И не туда, куда указывают тени, ибо хотя сейчас там ану-ану и нет, довольно скоро они обязательно появятся. А в сторону заката, за огромное море, где тоже есть земли, богатые съедобными растениями и дичью, но лишенные ану-ану. И пока враги людей не научатся строить корабли, а это случится очень нескоро, им туда не попасть. Да, корабль – это тоже очень трудное слово. У нее, великой матери, получается только «хо-ап». У ее сына, Угыма, выходит лучше, но ненамного. Все равно не так, как у хоаанов. Наверное, только внуки ныне живущих научатся говорить так правильно, как это делают могущественные друзья людей. А пока надо по мере сил помогать хоаанам строить их корабль. Апа уже убедилась, что любая помощь принесет пользу племени, даже если поначалу и непонятно, как именно. Вот, например, позапрошлым летом люди не понимали, зачем надо рыскать по лесу и искать, где растут молодые дубы и лиственницы, а сейчас из них построен большой плот, который возит охотников на материк и обратно. Остатки же дерева пошли на приклады великолепных ружей, с которыми охотникам племени теперь не страшны никакие звери.
Когда племя только начинало свой так и не закончившийся путь в холодные края, Апа была уверена, что до конца пути она точно не доживет. Все-таки ей уже много лет – больше, чем пальцев на руках и ногах у двух человек. Великая мать сомневалась даже в том, что доживут ее сыновья. Зато теперь у нее появилась надежда увидеть далекие, теплые и свободные от ану-ану земли. И, если совсем повезет, внуков, которые родятся уже там. А пока надо по мере сил помогать величайшей матери хоаанов познавать природу и себя.
Апа вздохнула, эта женщина была для нее тайной. Иногда великой матери казалось, что это совсем молодая девушка, даже моложе ее младшего сына, но уже на следующий день Апа считала, что ее таинственная знакомая дольше живет на свете, чем она сама и ее давно умершая мать, вместе взятые. Впрочем, чему тут удивляться? У хоаанов тайн больше, чем листьев на дереве, но главное несомненно: они хорошие. И они искренне хотят помочь племени выжить.
Глава 24
Краткий курс начинающего интригана и махинатора
Я в общем-то умею неплохо прогнозировать сроки выполнения работ, в которых участвую лично. Делается это так. Сначала оценивается общий объем, потом разбивка на этапы, затем примерно прикидываются возможные трудности на каждом из них. В результате вырисовывается предварительный срок, который нужно сразу увеличить на треть. Получившийся результат и будет временем, потребным для завершения работы.
Правда, должен предостеречь возможных последователей. Та самая треть – это эмпирическое число, выведенное мной специально для меня. У остальных оно может отличаться, причем иногда аж в разы. Кроме того, под непредвиденными трудностями подразумеваются более или менее представимые. Но не форс-мажорные. Если, например, во время выполнения работы в Москве вспыхнет эпидемия холеры, то все сроки полетят к чертям. Или вот со мной один раз случилось нечто не менее масштабное.
В институте под конец лета вдруг непонятно откуда всплыла тема, которую обязательно нужно было закрыть в текущем квартале. Иначе мало того, что мог слететь со своего места директор, в то время и без того там не очень прочно сидевший, – это как раз хрен с ним, вряд ли хоть кто-нибудь сильно расстроился бы. Но тогда и премия накрывалась медным тазом, что было куда серьезнее.
Так вот, мы с ребятами обсудили сроки, потом я к своей цифре добавил тридцать три процента, и все спокойно принялись за работу, потому как даже по моим расчетам получалось, что у нас две недели запаса. Однако вот тут-то и вылез упомянутый форс-мажор. Директор, который, судя по его действиям, уже плохо соображал от страха, вызвал из отпуска нашего завотделом. В результате началось такое, что работу удалось не сдать, а всего лишь спихнуть – понимающие люди наверняка в курсе, что это разные методики. Да и то чудом и буквально в последние секунды.
Однако в палеолите никаких форс-мажоров не случилось, и сборка нового корабля была закончена в середине декабря. После Нового года предполагалось заняться внутренней отделкой жилого помещения, совмещенного с рубкой управления, а весной, как только позволит погода, быстро установить мачту, навесить уже сшитые паруса и спустить катамаран на воду. Правда, тут еще оставалась одна небольшая трудность чисто нравственного порядка.
Все наши предыдущие суда спускались на воду очень просто – их туда относили на руках. Однако новый катамаран был для этого слишком тяжел, в силу чего для его спуска предполагалось проложить деревянные салазки. Но оставался открытым вопрос – а чем их смазывать? Без смазки корабль по ним пойдет не лучше, чем просто по земле.
Я предлагал привезти из будущего достаточное количество солидола, а Павел считал, что нужно сходить на северо-восточную оконечность Родоса, где на берег часто выбирались звери, которых он считал морскими котиками, а я – морскими львами. В общем, какие-то тюлени, то есть ластоногие зверюги метра по полтора-два длиной, без ушей, но с усами. И очень жирные. Как-то раз наши дозорные, обходя побережье, на всякий случай перед возвращением в поселок добыли одного – и как им только было не лень тащить такую тушу? В результате мне довелось попробовать тюленьего мяса. Или оно было моржовое? В общем, не важно, и так и так далеко не деликатес. Есть, конечно, можно, но только с очень большой голодухи. А ведь для вытапливания потребного количества жира нужен будет не один морской котик (или лев, хрен редьки не слаще). И что же теперь, как минимум неделю, а то и две давиться этой дрянью? Ведь пока есть хоть какое-то мясо, неандертальцы на новую охоту не пойдут, это противоречит их жизненным ценностям.