Читать интересную книгу Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle"

Дэниел не знал, насколько правдивы были слухи, но они приписывали Лизе Чэн железную деловую хватку, расчётливость и крайнюю жестокость. Ничего удивительного не было в том, что когда Чэн Шэньбо начал болеть, Лиза оказалась одной из тех, кто взял управление компаниями в свои руки. Чэн лично занимался только вопросами первостепенной важности, но из троих самых близких ему людей — Ляна, Алекса и Лизы — несомненно, Лиза имела на него наибольшее влияние.

Хотя официально преемником Чэна был назван его старший сын, Астон не думал, что Лиза так просто сдастся: пусть она и воспитывала Алекса, он был её пасынком. Старшему сыну Лизы, Джею, кажется, не исполнилось ещё и двадцати, младшему было семнадцать; и несмотря на юный возраст, они представляли собой определенную опасность для Алекса — не сами по себе, а из-за матери, которая за ними стояла. Она могла попытаться избавиться от пасынка. Того в июне неожиданно отправили в Европу, хотя до этого он занимался делами Чэна в Гонконге. Возможно, Лиза считала, что Гонконг недостаточно далёк от Сингапура, где жил Чэн и царствовала она, и ссылка Алекса в Европу была её рук делом. Но, может быть, всё было совершенно не так — происходящее в семье Чэна всегда оставалось тайной.

Отношения между Астоном и Чэном порой становились напряжёнными, но они всегда умели полюбовно уладить все разногласия. Со смертью старика всё могло поменяться, а она могла наступить в любой момент. С Алексом Чэном нужно было быть очень и очень осторожным: сложись обстоятельства нужным образом, мальчишка уже завтра станет главой целой империи.

Дэниел встал из-за стола: он хотел успеть поболтать с детьми до того, как надо будет переодеваться к ужину.

***

Когда Астон приехал в Цюрих, Джейсон уже ждал его в банке. Дэниел прошёл через приёмную в свой кабинет, хмуро поздоровавшись с ним и вторым секретарём. К сожалению, мисс Мецлер вернулась в Лондон, и на ближайшие три дня основная масса её обязанностей перелегла на плечи Джейсона. У него уже были подготовлены все бумаги для Астона, но он тянул время, сколько мог, пока начальник сам его не вызвал.

Джейсон положил документы перед ним на стол и уже хотел уйти, как Дэниел сказал:

— Мне сообщили о твоём безответственном поведении за рулём.

Джейсон посмотрел на Астона, но ничего не сказал — обычное дело в последние недели.

— Надеюсь, в будущем это не повторится, — продолжил Дэниел, — иначе мне придётся принять меры.

— Ничего страшного не произошло.

— Нет, произошло. Эта машина ехала за тобой до банка.

— Кто это был? Мне не говорят.

— Если тебе так интересно, его зовут Алекс Ганлэй Чэн.

— Он имеет какое-то отношение к тому самому Чэну?

— Он его старший сын и наследник.

Джейсон кивнул, словно это всё объясняло, и спросил:

— Могу я идти?

— Да, иди. Но если подобное произойдёт ещё раз, на новой машине, которую я обещал тебе к Рождеству, сделают ограничение скорости в сто двадцать километров.

Дэниел ещё в начале весны начал говорить о том, что пора менять «Астон Мартин»: это была уже не самая свежая модель, по его мнению. Джейсон упирался. Во-первых, машина ему нравилась, во-вторых, он на ней не так уж много успел поездить, в-третьих, он не гнался за автомобильной модой. Тем не менее, Дэниел сказал, что на Рождество подарит ему новую. Брент как-то упомянул, что машину на это раз будут делать на заказ, в единственном экземпляре.

Джейсон посмотрел на Астона равнодушным взглядом, глядя словно бы сквозь него:

— Я не собираюсь больше принимать от тебя никаких подарков.

Глава 55

Шербур-Октевиль, август 2009

Джейсон был вынужден признать: его отношения с Дэниелом если и не улучшились кардинально, то стали менее враждебными. Он, ненавидя за это самого себя, сознавал, что через месяц, или два, или три вернётся к Дэниелу. Не простит его, а именно вернётся, потому что не может без него. Если бы он не видел его постоянно, если бы он уехал, то смог бы рано или поздно забыть, но они жили в одном доме — и забыть было невозможно.

Он часто слышал, что с годами любовь угасает, превращается в привычку и обыденность, и чувства теряют свою остроту. Почему с ним этого не происходило? Его тянуло к Дэниелу так же, как и три года назад. Даже после того, что Дэниел сделал, он не мог перестать любить его. Он ненавидел его, презирал и всё равно любил.

После их возвращения из Цюриха прошло две недели. Большую часть времени Джейсон провёл в Лондоне, а потом они уехали в Нормандию. Дэниел давно говорил, что хочет показать ему небольшое старое шато в префектуре Шербур-Октевиль, где он сам любил когда-то отдыхать. В последние годы времени на отдых оставалось всё меньше — учитывая, что приходилось разрываться между работой, семьей и любовником — и Астон не был там несколько лет.

На это лето поездка туда тоже не планировалась, но Дэниел, видимо, решил, что им обоим может пойти на пользу перемена обстановки и жизнь в тихом, уютном и, главное, романтичном шато. Астон не мог позволить себе в течение недели совсем не заниматься делами, разве что ограничить их только самыми важными и неотложными. Предполагалось, что его заместители будут приезжать к нему в Нормандию, если будет такая необходимость.

В первый же день после прибытия в шато Дэниел повёз Джейсона к морю. Оно было всего в двадцати минутах езды. Рядом находился курортный город Барневиль, но они отправились в сторону от него, на менее заполненные пляжи.

Пустынное побережье чем-то неуловимо напоминало Хиддензе, возможно, приглушёнными красками, сдержанной суровой красотой и ощущением покоя. Тогда, на Хиддензе, Джейсон думал, что то, что было между ними, не вернётся никогда, что оно потеряно безвозвратно. Он ошибался. Несомненно, что-то в их отношениях изменилось, но любовь осталась прежней. Она связывала их слишком крепко.

Джейсон хотел бы разорвать эти узы, но не мог. Несмотря на то, что Дэниел бил его и унижал, силой и шантажом заставлял жить с ним в одном доме, лишил его свободы, он всё равно нуждался в нём, зависел от него, тянулся к нему. Почему из всех людей именно этот был так нужен ему?.. Так невыносимо нужен.

Джейсон стоял у кромки прибоя. Дэниел держался на расстоянии.

С моря дул ветер, даже не дул порывами, а давил сплошной стеной. Когда особенно высокая волна ударила о берег, Джейсон отступил на несколько шагов назад, чтобы не промочить обувь. Он оказался рядом с Дэниелом. Тот смотрел на него жадным, неотрывным взглядом, словно запоминая и впитывая каждое его движение, поворот головы, взмах ресниц, желая навсегда сохранить в памяти.

Джейсон развернулся и пошёл от моря, в сторону машин.

— Так быстро? — удивился Дэниел.

— Да. Зачем ты меня вообще сюда привёз? — недовольно бросил Джейсон.

— Что-то напоминает, да? — спросил Астон.

Джейсон обернулся и внимательно посмотрел на него. Неужели Дэниел думал о том же, о чём и он? О Хиддензе, о прошлом лете, о том, что они любили друг друга, несмотря ни на что?

Когда Джейсон дошёл до дороги, где остались машины, телохранитель тут же открыл перед ним дверь автомобиля. Джейсон сел и посмотрел в окно: Астон стоял на том же самом месте, глядя на море. Его пришлось ждать ещё несколько минут. Когда он занял своё место на заднем сиденье рядом с Джейсоном и машина тронулась, он произнёс:

— Я никогда не откажусь от тебя.

***

В ту ночь Джейсон позволил Дэниелу обнять себя. Даже хуже — он сам сказал:

— Обними меня.

Ничего больше, но это был ещё один шаг к примирению, который уже по счёту. В Лондоне, вскоре после возвращения из Цюриха, они ещё раз занимались сексом. Это тоже произошло спонтанно, когда они вернулись поздно вечером с приёма. Джейсон обычно уходил переодеваться в ванную или гардеробную, но кое-что снимал и прямо в спальне. Он скинул смокинг и хотел снять галстук-бабочку, но узел не распускался. Поэтому он и подошёл к зеркалу, висевшему над комодом, возле которого стоял Дэниел и расстёгивал запонки. Дэниел искоса посмотрел на него, аккуратно уложил запонки в маленькую шкатулку и потом сказал: