Читать интересную книгу Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle"

Но днём всё оставалось прежним: Джейсон заговаривал с Астоном только по рабочим вопросам, старательно выполняя свои обязанности, чтобы у Дэниела не было ни малейшего повода придраться.

К большому разочарованию Джейсона, Астон не собирался уезжать на выходные. Вместо этого у него на утро субботы был запланирован вылет во Франкфурт вместе с Джейсоном и мисс Мецлер. Там намечались две встречи днём (несмотря на выходной день) и важный приём вечером. В воскресенье Астон отбывал к семье на Кап-Ферра, а Джейсон — в Цюрих, где должен был до вторника ожидать приезда Дэниела.

В пятницу вечером после ужина Астон ушёл в библиотеку, а Джейсон устроился в маленьком кабинете с длинным отчётом по перспективам швейцарской банковской системы. Предстояло превратить огромное количество таблиц и цифр во что-нибудь удобоваримое, достаточно короткое и содержащее чёткие однозначные выводы, чтобы Астон всё понял, потратив на отчёт не более получаса. Документ должен был быть готов ко вторнику, и не было никакого смысла браться за него прямо сегодня, но Джейсону хотелось поскорее с ним разделаться и оставить побольше свободного времени на выходные. Он вставил диск в аудиосистему и надел наушники.

Он просидел за отчётом около часа, когда в кабинет через дверь со стороны спальни вошёл Астон. Джейсон уголком глаза заметил его, но сделал вид, что не увидел и не услышал. Дэниел встал прямо перед ним и что-то сказал. Джейсон, не поднимая глаз от бумаг, отвёл от уха наушник, давая понять, что он теперь внимательно слушает.

— Пора ложиться.

— Я пока не хочу, — ответил Джейсон, возвращая наушник на место.

— Завтра рано вставать.

Джейсон уткнулся в отчёт, притворившись, что не слышал. Астон не выносил, когда его подобным образом игнорировали.

Он обошёл Джейсона и выдернул шнур наушников из аудиосистемы. Джейсон вздрогнул от этого резкого движения, вскинул глаза на Дэниела и снял наушники. Музыка теперь звучала через динамики, и голос Эми Вайнхауз выпевал:

Upstairs in bed, with my ex boy,

He's in a place, but I can't get joy,

Thinking on

Песня оборвалась, когда Астон в бешенстве ударил по кнопке выключения. Он схватил Джейсона за руку, сдёрнул с кресла и протащил через весь кабинет в открытую дверь спальни.

— Ложись в постель! — рявкнул он. — Не желаю завтра утром видеть тебя сонным и еле живым.

Джейсон понимал, что лучше сейчас Дэниелу не противоречить. Он ушёл в ванную и через десять минут вернулся уже переодетый в пижаму и пахнущий чистым мыльным запахом.

Он лёг в постель, и вскоре к нему присоединился Астон, перекладывавший до этого какие-то бумаги с прикроватного столика в портфель, чтобы не забыть их завтра с утра в спешке. В отличие от Джейсона, он не надевал пижаму, но имел достаточно совести и воспитания, чтобы не снимать хотя бы трусы. Астон выключил свет.

— Извини, — пробормотал он через пару минут. — Я не хотел кричать на тебя.

Джейсон ничего не ответил и лежал, отвернувшись на другой бок.

— Иногда я бываю несдержан, ты знаешь. У меня много проблем из-за этих новых швейцарских законов, а когда я возвращаюсь домой, то…

Он не договорил. Всё и без того было понятно.

— Твой дом не здесь, — сказал вдруг Джейсон. — У тебя есть дети и жена, возвращайся к ним. Они любят тебя, а ты — их. Все будут счастливы.

— Я не смогу быть счастлив, если тебя не будет рядом, — он чуть помолчал и добавил: — И ты тоже не будешь счастлив без меня. Я это знаю. Я знаю, что твои чувства ко мне не изменились.

— Они очень сильно изменились, поверь, — уверенно заявил Джейсон.

— Да, изменились, но не исчезли. На самом деле я это хотел сказать.

Джейсон предпочёл ничего на это не отвечать. Он не мог не признавать в душе, что доля истины в словах Астона была: в нём действительно до сих пор теплилось что-то, похожее на старую привязанность к Дэниелу, глубинное, неистребляемое восхищение его силой. Но всё это не имело значения.

— Мы любим друг друга. Мы были счастливы вместе… Почему всё так получилось? — спросил Астон, обращаясь даже не к Джейсону, а к самому себе.

Но тот неожиданно ответил:

— Потому что ты никогда мне не доверял. Ты приказывал следить за мной, а потом поверил первой же фальшивке. Хотя нет… не первой. Эттингену ты тоже тогда поверил.

— Нет… всё не так. Я доверял тебе, но… просто я так устроен, я не могу иначе. Я слишком боялся тебя потерять, а ты…

— А я всего лишь красивая шлюха, я помню, — вставил Джейсон.

— Джейсон, сколько можно? Ты изводишь себя и меня! — Астон перелёг вплотную к Джейсону и обнял его сзади. — Пожалуйста, прости… Я не знаю, что мне ещё сделать, чтобы ты забыл это.

— Дай мне уйти, — ответил Джейсон, но странным образом не пытался освободиться из объятий Астона.

— Если я отпущу тебя, ты уже никогда не вернёшься ко мне, но пока ты здесь, рядом, я могу надеяться.

Джейсон скинул с себя руку Дэниела, хотя, пока она сжимала его, он чувствовал что-то вроде успокоения и облегчения. Ему хотелось сейчас не сбрасывать эту руку с себя, а наоборот, прижаться к Дэниелу, потому что ему больше во всём мире некого было обнять. Почему всё замыкалось на этом человеке? И любовь, и ненависть были направлены на него одного.

Астон вернулся на свою половину кровати.

— Да, — продолжил он, — я могу надеяться, что ты когда-нибудь забудешь и простишь. Разве в нашей жизни не было ничего, кроме того злосчастного дня? Разве тебе больше нечего вспомнить?

Джейсон молчал. Ему было что вспомнить — хорошего и плохого, например, тот вечер, когда Дэниел признался ему, что женат.

— Знаешь, что я вспоминаю чаще всего, каждый день? — спросил Астон. — Я вспоминаю тот вечер в Колоньи, когда ты приехал и разбудил меня. Желание на твоём лице. Как ты сбрасывал с себя одежду. Как ты хотел меня. Как ты двигался на мне, а я смотрел на тебя и думал, что не могу уже достичь большего счастья, что любить больше уже невозможно.

— Замолчи! — задыхаясь выкрикнул Джейсон. — Заткнись. Господи, зачем… зачем ты делаешь это?

Дэниел больше ничего не говорил.

Самое ужасное — Дэниел во многом был прав. Если бы их жизнь была сплошным кошмаром, Джейсон мог бы окончательно возненавидеть Астона. Однако за прошедшие три года с ними происходило и много хорошего, у них были целые месяцы какого-то противоестественного, казалось бы невозможного счастья, невероятной близости и понимания, когда Джейсон чувствовал, что этот человек создан для него, что никого и никогда он не сможет любить не то что больше — хотя бы вполовину так же. Не то чтобы он пробовал… он просто ощущал это где-то глубоко внутри. Нет, их жизнь была не беспросветным кошмаром. Она напоминала американские горки — бесконечные взлёты и падения. У них почти никогда не было ровных отношений, золотой середины; их постоянно бросало от мучительной боли, недоверия и ревности к слишком сильной любви. В этом было всё дело: он сам любил слишком сильно — и прощал то, чего не стоило бы; Астон любил слишком сильно — и это превращалось в одержимость и толкало его на безумные вещи.

Джейсон лежал без сна, грудь тяжело вздымалась, всё тело словно огнём горело. Эти слова, эти объятия… Он ненавидел Астона за то, что он делал с ним, как он терзал его душу. Но, как Джейсон ни старался, выкинуть эти мысли из головы не удавалось. Прошло уже полчаса, а он не то чтобы уснуть, он даже лежать спокойно не мог, его словно иголками кололо. И чёртова эрекция… Почему, почему, почему?! Он ненавидел и презирал Астона, но стоило ему произнести пару слов, и в нём будто какой-то ключ повернули. Нет, нет и ещё раз нет! Это просто совпадение. Господи, Джейсон, кого ты пытаешься обмануть? Даже в Праге, после секса с Терезой ты думал о нём, о том, как он брал тебя, как ты растворялся в нём, как он…

Это было просто невыносимо! Так ему до утра не уснуть. От проклятой эрекции, которая не проходила, у него уже всё болело.