В конце концов Коэн, или то, что от него осталось, отсоединил Ли. В последний момент она звала его, не будучи уверенной, что он слышит. Она проклинала его, себя, Корчова, Нгуен, всю эту планету-убийцу.
Потом Ли оказалась одна в темноте, а от Коэна не осталось ничего, кроме пустоты внутри – там, где было его место.
ПЛАСТ НА АНАКОНДЕ: 9.11.48
Сухой ветерок обдувал лицо Ли. Он внезапно появлялся и исчезал, как вода в пустынном колодце.
Внутреннее оборудование Ли находилось в плачевном состоянии. Блуждающие блики, фрагменты. Долгие часы, проведенные в шахте, серьезно повредили ее тело. Но за этим пряталось что-то сильнее физической боли: память о том, что Войт творил с Шарифи; кружившийся хаос живой темноты, куда бросился Коэн, чтобы спасти ее.
Белла и Маккуин стояли рядом и смотрели на нее. На их бледных и осунувшихся лицах застыло выражение ужаса.
– Вы видели это? – спросила Ли, поднимаясь, чтобы сесть.
Белла кивнула.
– Что с Коэном? Ли отвернулась.
– Я сочувствую, – сказала Белла с выражением искренней печали. – Он был… добрый.
Вместо ответа Ли проверила клапан на своем дыхательном аппарате и свои внутренние устройства. Она убедилась, что, по крайней мере, основные программы функционировали, и быстро подсчитала расход воздуха.
– Нам пора идти, – сказала она. – У нас осталось всего двадцать восемь минут, чтобы добраться до Мирс и свежих баллонов. А может быть, и меньше.
Взглянув на Маккуина, она заметила, что его лицо выглядело мертвенно-бледным, хотя, возможно, причиной был свет ламп.
– Я… не очень-то много чего видел. Просто слонялся вокруг и видел только отрывки.
– Ты немного пропустил, – сказала она, поднимая свой дыхательный аппарат.
– Кэтрин? – спросила Белла. – Мы успеем добраться до Мирс? Сколько времени нам понадобится?
– Меньше двадцати восьми минут, – ответила Ли. – Или вечность. Пошли.
Шахта ожила. Она грохотала, звенела, пела. Звук резонировал в груди Ли, вызывая пульсацию в пальцах и зубах. А по интрафейсу, вспыхивая и замирая в каком-то неопределенном ритме, со свистом проносился неподконтрольный ей высокоскоростной поток данных, который замыкал ее внутренние устройства и высвечивал одно за другим зашифрованные статусные сообщения, похожие на следы от трассирующих пуль на сетчатке ее глаз.
Она на ходу проверила интрафейс. Он работал, несмотря на отсутствие Коэна. Один раз ей почти удалось получить доступ к дворцу памяти и его операционным системам, но инфраструктура не развертывалась, и ей в конце концов пришлось отключиться, ограничившись прогулкой по пустой аллее загружавшейся программы. Сам Коэн призрачно присутствовал, как будто физически реальный, так как ее тело отказывалось признать, что он больше не является частью ее самой. Это чувство, это ощущение, что он одновременно был и не был здесь, напоминало ей рассказы о людях, переживших ампутации: они спустя годы чувствовали боль в утерянных конечностях.
Они добрались до условленного места за двадцать девять минут и двадцать секунд. В дыхательном аппарате Беллы, которым она пользовалась очень скупо, воздуха осталось еще на четыре минуты. Ли уже отдала свой собственный аппарат Маккуину. Мирс не ждала их, но, завернув за угол, они обнаружили свежие баллоны, блестевшие в темноте.
– Нам, однако, не хватает еще одного, – сказала Ли, пересчитав баллоны.
Она прислушалась, пытаясь уловить звук тросов и спускаемых баллонов, но услышала только потрескивание крепежа в мрачном молчании нависавшего потолка.
Она опустилась на пол рядом с ближайшим баллоном и начала быстро загружать встроенный компьютер и подсоединять шланги подачи воздуха.
Как она ни старалась, ей не удалось заставить воздушный клапан баллона работать. Времени не оставалось совсем. Она поднесла маску ко рту и попыталась вдохнуть. Никакого результата. Причина была не в клапане.
– В чем дело? – спросил Маккуин.
В его голосе появилась нервная нотка, которую Ли не замечала раньше, даже когда он понимал, что воздух почти на исходе, а до места встречи оставалось еще идти.
– Я не знаю, – ответила Ли.
И тут индикатор наконец замигал. Стрелка опустилась на красную зону, задрожала и остановилась. Ли потянулась к клапану подачи и повернула его – он свободно закрутился при первом прикосновении. В баллоне отсутствовало давление.
Она поняла все сразу: кто-то открыл клапан и выпустил воздух. Из всех баллонов.
У них не было воздуха.
– Мирс! – закричала она, вскакивая, и побежала по извилистому штреку.
Ли нашла ее в двадцати метрах за следующим поворотом. Ее рука все еще сжимала трос. Последний баллон со сжатым воздухом лежал рядом. Ли заглянула в ее еще ясные голубые глаза, посмотрела на голову, слегка повернутую набок, и вспомнила, сама того не желая, крылья сороки.
Горло Мирс было перерезано от воротника комбинезона до мягкой впадинки под ухом. Она быстро истекла кровью. Возможно, за считанные секунды. Ли не заметила никаких следов борьбы. Казалось, что в луже вокруг Мирс была вода или техническая жидкость, если бы не густой медно-ржавый запах.
– Почему? – прошептала Белла. – Зачем?
– Чтобы остановить нас, – ответила Ли спокойным профессиональным тоном.
– Что мы будем делать? – спросил Маккуин.
– Мы найдем тех, кто убил ее, и заберем у них воздух.
Когда это произошло, Ли была готова. В глубине сознания она предвидела такое развитие событий. Она ощущала незначительные отдельные признаки того, что их преследовали. Она вслушивалась в эхо, ожидая услышать приглушенные шаги сзади.
Ее смутные подозрения стали принимать четкую форму, когда она вдруг заметила в глазах Маккуина странное выражение, которое он тут же постарался скрыть. Горячая волна адреналина пробежала по ней: «Маккуин предал меня! Где я ошиблась?». Каким-то образом Хаас переманил его на свою сторону. Доказательство было прямо здесь, перед ней, в этих широко открытых голубых мальчишеских глазах.
Ли объявила остановку, выбрав для этого нишу в породе в стене прохода, потянулась и уселась недалеко от него, прислонившись спиной к каменной глыбе.
– Как они догадались, где найти ее? – спросил Маккуин.
Он быстро произносил слова, хватаясь за первое, что приходило в голову, стараясь заглушить шаги, которых тоже ждал.
– Ведь до этого все было в порядке. Она нас встречает, и мы все выбираемся отсюда.
– Кроме Коэна.
По выражению лица Маккуина она поняла, что он не понял, о ком она говорила. Он никогда не встречался с Коэном и, возможно, думал о нем как о предмете оборудования.
– Ну да, – сказал Маккуин. – Ну… вы понимаете, о чем я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});