Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главарь бандитов хмыкнул и пространно отметил:
— Отличная история! Вот только она лжива от начала и до конца. Я хорошенько… поработал над малявками и выбил из них все нужные сведения. Близнецы рассказали мне, что внутри артефакта нет никаких колец, там запечатана магическая сила.
— Кольцо…
— Хватит лгать! — рявкнул Нейт. — Лучше скажи, каким же надо быть идиотом, чтобы запечатать собственные магические силы, а затем броситься с мечами на целую банду хорошо вооружённых разбойников?
— Карточный долг, — снова соврал Тайхарт. — Проспорил своей спутнице, вот и пришлось…
— Ох, хрен с тобой! Мне надоел этот разговор! Перейдём уже к делу! И раз ты до самого конца решил мне врать, то смерть твоя будет мучительной! Но начну я с рыжеволосой девицы…
Нейт убрал гудящий артефакт в сумку на поясе, встал и неспешно прошёлся вокруг обездвиженной колодками Асэми. Главарь бандитов довольно кивал, рассматривая тело своей пленницы.
Нейт остановился позади Асэми и уверенно проговорил:
— Красивая девица! Даже обидно, что ей придётся умереть. Но ведь перед этим нам ничего не мешает с ней позабавиться. Сначала ушастой чертовкой займусь я, а уж потом и мои люди смогут отвести душу, а то местные женщины им уже приелись…
— Только попробуй! — прошипел Тайхарт, ощущая злость и бессилие.
— А то что?! Испепелишь меня взглядом?! Ха! Да и чего ты так переживаешь? Зверолюды для того и существуют, чтобы служить и ублажать. В этом смысл их никчёмной жизни. Скажи ещё, что ты никогда не спал со своей ушастой подружкой…
— Заткни пасть! — рявкнул Тайхарт.
Деревянные мостки чуть задрожали, на глади озера появилась и тут же пропала рябь. Проявление магии было столь незначительным, что бандиты даже не заметили его. Разбойники лишь щерились и бросали на добычу голодные взгляды.
Тайхарт до хруста сжал кулаки и яростно прошипел:
— Если тронешь Асэми хоть пальцем, то я достану тебя даже с того света! Обещаю!
— Ха! И чего ты так распалился?.. — удивлённо спросил Нейт. — Что за яростный взгляд?! А?! Неужели эта рыжеволосая зверолюдка ещё невинна?! Вот это подарок! Ну что ж, тогда я первым сорву её цветок!
Нейт достал короткий нож, разрезал пояс Асэми и стащил с неё штаны. Стоящие вокруг бандиты довольно загалдели, пялясь на открывшиеся красоты. Разбойники уже предвкушали веселье, их глаза горели.
— Ну-с, приступим! — мерзко ухмыльнулся Нейт, снимая набедренную броню и спуская свои портки.
Асэми побледнела, по её щекам побежали слёзы. Она с тоской посмотрела на Тайхарта и дрожащим голосом попросила:
— Повелитель! Пожалуйста, не смотрите! Не смотрите! Не хочу, чтобы вы это видели! Прошу! Просто закройте глаза! Умоляю вас!
Асэми была в шоке, её губы дрожали. Если бы она могла, то потеряла бы сознание. Но разрывающий сердце ужас заставил стоять на ногах. Страх проник в самые дальние уголки её души и пустил там глубокие корни.
Тайхарта трясло от бессилия и лютой злобы. Он искренне жалел, что демоница Ями выполнила обещание и извлекла из сердца своё семя. Оно могло пригодиться, спасти ситуацию, помочь, но…
— Убери от неё руки! Убери! Убери!! Убери!!! — как дикий зверь ревел Тайхарт, мотаясь в колодках с риском сломать себе руки и шею.
Тайхарт с каждой секундой бесился всё больше, его сознание поглотило безумие. Он рвался из оков, кричал и выл. Природа вокруг отзывалась на вопли боли. Вода в озере начала бурлить и фонтанами взметаться к небу, деревянные настилы заходили ходуном, камни на берегах покрылись трещинами и поднялись в воздух.
— Что за хрень происходит?! — изумился Нейт, отступая от Асэми на шаг назад.
Поясная сумка главаря бандитов вдруг загорелась. Сквозь прожжённую дыру на помост упал светящийся камень «Печати немоты». Артефакт ярко искрился, излучая дикий жар и пульсирующую магическую ауру.
Треск. Яркая вспышка. Ударная волна.
«Печать немоты» раскололась на тысячу обломков и обратилась в пыль. А вместе с тем к Тайхарту и Асэми вернулись силы.
— Порву на куски! — безумно рявкнул Тайхарт.
За его плечами появились чёрные крылья, а сдерживающие руки и шею колодки разлетелись в щепки. В глазах Чёрного Палача дико билось тёмное пламя, в котором пульсировало желание убивать.
— Перережьте им глотки! Скорее! — закричал Нейт и попятился назад, но запутался в спущенных штанах и грузно повалился на помост.
Бандиты пришли в себя и ринулись в атаку. Они размахивали топорами и палицами, скалились, кричали, выли. От топота множества ног деревянные мостки задрожали, заскрипели, зашатались.
Тайхарт повернулся к разбойникам и что-то шепнул. Сорвавшиеся с его губ слова заставили воздух загустеть. Тьма растеклась над озером, её невидимые щупальца обвязали ноги разбойников и заставили их застыть на месте.
Тайхарт зло улыбнулся и с наслаждением щёлкнул пальцами.
Один за другим бандиты взорвались, как передутые шарики. Всё вокруг забрызгало кровью и плотью. Уцелел только главарь, но он лежал на досках и не мог шевелиться. В его глазах читался ужас.
Тайхарт движением руки разбил колодки Асэми и помог ей встать на ноги. От испуга, стыда и страха она не могла использовать свои силы, её руки и ноги дрожали, а по щекам бежали струйки из слёз.
— Ты как?! Он ничего не успел сделать?! — быстро спросил Тайхарт, крепко обнимая ученицу.
— Нет, Повелитель! Ничего не было! — шмыгнула Асэми носом и повыше натянула свои штаны.
— И всё же он проявил неуважение! Хотел надругаться над тобой! Считал это забавным! Я убивал людей и за меньшее! Но простой смертью он не отделается, я придумаю тысячу пыток, чтобы сломить его волю к жизни…
Тайхарт медленно повернулся к Нейту и сделал несколько шагов.
Главарь бандитов попытался отползти, но руки и ноги онемели. Его мышцы и связки превратились в сотни удавок, которые медленно душили своего владельца, доставляя ему массу боли и страданий.
— Да кто ты такой?! — сумел шепнуть Нейт перекошенными губами.
— Я уже отвечал на этот вопрос, — заметил Тайхарт. — Я сильнейшее существо этого мира! Я убил дракона и Архонта! Я уничтожил Белый орден, захватил острова, объединился с демонами и самой Первой!
— Нет… не может быть… ты… ты — Чёрный Палач!
— О! Так ты знаешь обо мне?! Да, засранец! Ты поднял руку на самого могущественного воина архипелага! Но что самое страшное, ты