Читать интересную книгу Память героя - химера-читатель

— Добби, ты можешь переместиться отсюда в наше поместье и передать послание моему отцу? — спросил Малфой, понимая, что сейчас очень многое зависит от ответа этого ушастого создания.

— Послание злому бывшему хозяину, который пытался причинить вред Гарри Поттеру? — уточнил эльф, смотря на аристократа своими большими глазами. — Добби не хочет возвращаться в поместье, где его когда-то били. Добби свободный эльф.

Староста смотрел на непокорного домовика, так не вовремя проявляющего упрямство, зная, что тот прав. Приказать эльфу он не мог. Так что Малфою пришлось впервые в жизни искать аргументы, чтобы убедить домовика в необходимости выполнения его просьбы.

— Добби, отец должен прийти сегодня с колдомедиком, чтобы проверить здоровье учеников в этой школе, и если кого-то здесь обижают, тогда это сразу узнают и прекратят… — начал было слизеринец, но его прервал удивленный возглас маленького создания.

— Бывший хозяин будет помогать Гарри Поттеру? — в глазах эльфа было столько надежды, что Малфою не оставалось ничего другого, как кивнуть.

— Да, глава моего рода теперь поддерживает Гарри Поттера.

— Что Добби должен передать лорду Малфою? — эльф церемонно поклонился юноше, и тот не мог не улыбнуться: манеры у домовых его дома всегда были безукоризненными.

— Передай отцу, чтобы он как можно раньше появился в Хогвартсе с проверкой, — сказал староста, тем временем призывая свою метлу. — Иди, Добби, мне тоже нужно торопиться.

Эльф исчез, а слизеринец вышел из комнаты, стремясь как можно быстрее попасть на летное поле. Беспокойство, возникшее после разговора с Тео, ничуть не уменьшилось и наоборот росло с каждой минутой. Малфой спешил, чувствуя тревогу за своего зеленоглазого гриффиндорца. Спешил, понимая, что у него осталось совсем немного времени, чтобы успеть вовремя.

часть 5 (99)

У профессора зельеделья Северуса Снейпа, сидящего на педагогическом совещании, проводимом директором школы Хогвартса, начало сводить челюсти. Но не от обычного желания зевнуть, которое возникало сразу же после того, как Дамблдор начинал свои привычные разглагольствования о важности образования, влиянии преподавателей на процесс формирования юных магов, необходимости терпеливого отношения и индивидуального подхода к каждому ученику… Все то, что лидер светлой стороны говорил им на каждом собрании, и что все преподаватели уже давно перестали слушать, зная эти слова наизусть… Нет, сегодня зельедел не пытался скрывать свою скуку, он пытался не дать волю смеху, который вопреки его стараниям так и рвался наружу.

Это был, пожалуй, первый случай за очень много лет, а если быть честным, то, наверное, первый за всю жизнь, когда слизеринцу едва удавалось контролировать свои эмоции. Но слушать привычную высокопарную речь директора, прерываемую очередным вопиллером, присланным ему от родителей учащихся, было крайне уморительно. Нет, сначала все выглядело вполне благопристойно. В первых двух посланиях были выражены просьбы пересмотреть программу и исключить из неё столь опасные зелья. На что директор только улыбнулся и, не выходя из образа доброго дедушки, осуждающе посмотрел на зельедела и продолжил свою речь. Но дальнейшие письма были не столь невинны. Визгливый голос Молли Уизли оповестил, что в случае повторения подобного она в течение получаса будет в кабинете Дамблдора и именно в нем будет выяснять, что случилось с её драгоценным отпрыском. От того, каким тоном прозвучало это послание, невольно поморщились все, кроме зельевара, включая самого директора.

А дальше все стало только интересней. Послания начали присылать главы древних семейств, наследники которых пострадали на вчерашнем уроке. Большинство из них носили темную Метку Воландеморта, а некоторые в выборе выражений остановились на словах, которые едва можно было произносить в приличном обществе. В общем, было невообразимо приятно слушать слова о высокой значимости труда педагога в Хогвартсе под аккомпанемент баса Гойла-старшего, утверждающего, что ещё один волосок упадет с головы его ненаглядного мальчугана, и он самолично повыдергивает учителям конечности и поменяет их местами. Немало радости доставило Снейпу и послание старшего Кребба, в котором тот подробно описал, в каких позах и чем именно будет заниматься весь педагогический коллектив, если с его наследником ещё что-то случится.

Однако больше всего декана слизеринцев веселили не письма. Нет, их он за время своей работы наслушался предостаточно. Больше всего Снейп порадовался тому, как на все эти угрозы реагировали его коллеги. Дамблдор со своим обычным выражением на лице делал вид, что ничего необычного не происходит. МакГонагалл сидела, поджав губы, с видом оскорбленной девы, к которой на улице пристало пять пьяных матросов. Хуч слушала послание Кребба так внимательно, словно это было новое научное пособие по управлению сверхскоростными метлами. Казалось, что ещё мгновение, и тренер достанет блокнот и начнет писать конспект. У Флитвика тряслись плечи, было заметно, что маленький профессор так же, как и Снейп, едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Хагрид, сидевший в углу на диване, громко кашлял. Зельедел понял, что лесничий смог оценить весь юмор ситуации. Остальные преподаватели недоуменно переглядывались и перешептывались, не понимая, что сейчас происходит.

Неимоверным усилием воли слизеринцу все же удалось совладать с собой и не присоединиться к смеющемуся Флитвику. Однако сегодня Снейп в полной мере оценил данный ему когда-то совет Дамблдора, что в случае неприятностей нужно поделиться ими с кем-то из окружающих. Учитывая нынешний опыт, слушать вопиллеры в присутствии коллег было намного интересней и увлекательней, чем делать это самому в тишине подземелий. И единственное, о чем жалел зельевар, это что сейчас здесь по неизвестной ему причине нет Долорес Амбридж. Вот на её лицо он посмотрел бы с большим удовольствием. Но и гримасы остальных коллег будут для него весьма неплохим воспоминанием, чтобы холодными вечерами поднимать себе настроение.

Но у профессора не вышло и дальше наслаждаться ситуацией. Дамблдору в конце концов надоело пытаться заглушать все эти крики, и он, произнеся заклятье и взмахнув палочкой, сжег очередной вопиллер, в котором отец Панси Паркинсон рассказывал, что именно он думает про уровень преподавания всех учителей в Хогвартсе. После этого директор снова произнёс заклятие, и в комнате возникло небольшое серебристое кольцо, которое постепенно увеличивалось в диаметре. Вскоре этот серебристый обруч уперся в стены комнаты и исчез. Сразу после этого в кабинете произошли разительные перемены. Все нераспечатанные вопиллеры тут же вспыхнули под удивленными взглядами остальных преподавателей, которые, как и зельедел, считали, что эти послания никак нельзя уничтожить, не выслушав. Кроме того, больше посланий от разозленных родителей не появлялось. Слизеринскому декану теперь стало ясно, как именно директор защищает себя от нежелательной корреспонденции. Было магу также понятно, почему Дамблдор столько терпел все это безобразие. Старик прекрасно понимал, что большинство его сотрудников способны повторить почти любое заклятье, увидев его хотя бы раз, и теперь преподаватели в случаях, когда им пришлют вопиллеры, будут знать, как именно их нейтрализовать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});