Она задумалась, не стоит ли ей тоже вызвать у себя рвоту, но решила, что это не поможет ей почувствовать себя лучше. И ничто не поможет, подумала она. Но здесь был Жур, тревожно тыкающийся носом ей в ухо и пытающийся заползти к ней на колени, где он не умещался с тех пор, как был котёнком. Она обхватила его, с удивлением обнаружив, что они оба замёрзли и дрожат.
Над ней стоял Комендант.
— Всё в порядке, дитя?
Она то ли всхлипнула, то ли засмеялась. — Вы всё время меня об этом спрашиваете, ран.
— Потому что с тобой этот вопрос возникает непрерывно.
— Ээ… вы ведь знаете, что в вашем плече всё ещё торчит стрела, которая пробила его насквозь, не так ли?
— Я это заметил, — сухо сказал он.
Харн с треском отломил наконечник и вытащил древко стрелы, которое пробило шёлковый офицерский шарф Шета насквозь, заткнув им рану от входного до выходного отверстия.
— Там нет никаких заноз и щепок, — сказал он. — Наконец-то чёртова вещь послужила хоть какой-то цели.
Джейм поднялась на ноги, пытаясь взять себя в руки. Она рассеяно подумала, что просто обязана как можно скорее передать Харну тот серебряный шёлковый шарф, и будь прокляты скачущие зверюшки. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, когда она впервые увидела его, обмотанным вокруг грязной шеи Серода.
— Я заинтригован, — сказал ей Комендант. — Что Искусительница имела в виду, говоря, что ты убила Симмела? Судьба этого молодого человека всегда меня занимала. Всё, что мы сумели найти, это его одежда и кучка зубов.
— Ну, ран, я действительно ударила его камнем по голове, но он не поэтому рассыпался в пыль.
— Я понимаю. Или, скорее, не понимаю. Возможно, когда-нибудь в будущем, вы меня просветите.
К этому времени остальные кадеты, лежавшие в засаде, успели ускользнуть. Мастер охоты без всякой суеты натаскивал ищеек на запах с оперения стрелы, которую Рандирок сломал пополам. Как только одна из них обнаружила запах и ринулась по пандусу в погоню, он спустил вслед за ней жуткогончую.
— Это не самый лучший день Тентира, — отметил Комендант. — Однако, он мог быть ещё хуже.
Он отвернулся в сторону, чтобы поговорить с Лорданом Рандир. Мира опустилась на землю спящей, ноги аккуратно согнуты под телом, голова покоится на руках её хозяина. Она явно не была пригодна к путешествию, по крайней мере до утра.
Харн уставился на тело Рандир.
— Трое, девушка, Черныш никогда бы…
— Нет, ран, я не думаю, что он мог бы; но я — это не мой брат.
Некоторое время большой кендар серьёзно её рассматривал, задумчиво пожёвывая щёку.
— Через десять дней наступит Канун Осени, — сказал он. — Черныш не спрашивал о тебе, но завтра тебе стоит отправиться в Готрегор, чтобы поддержать его в это время. Я думаю, что он нуждается в тебе.
Его глаза всё ещё упирались в неё, колеблющиеся, но тяжелые от его решения.
— Сегодня вечером мы бросим камни во время осеннего отбора. Мне жаль, но я не думаю, что ты вернешься.
VIДжейм покинула конюшню, чувствуя себя совсем окоченевшей.
В училище возбуждение ещё только набирало обороты; отбытие шаниров, прошедшее без общего сигнала тревоги, было слишком внезапным, чтобы вызвать что-то большее, чем некоторую суету, но теперь обратно в казармы просачивались известия о том, что случилось нечто поразительное, если не ужасное. Свет вспыхивал в комнатах среди сонных, не твёрдо стоящих на ногах кадетов. Те из них, кто ещё не отправился в постель, стояли в дверях своих казарм, босоногие, задавая вопросы, на которые почти не было ответов. Джейм проскальзывала мимо них невидимкой.
У входа в свои казармы она остановилась и прислонилась к перилам. Напротив, через тренировочный квадрат, на втором этаже Старого Тентира, отблески света свечей струились сквозь персиковые ширмы Комнаты Карт и разливались по балкону Коменданта. Там этим вечером должен был пройти осенний отбор, бросание камней, но, вероятно, чуть позже: Коменданту необходимо должным образом подлечить плечо, а потом был этот беспорядок внизу, который следовало уладить. Она задумалась, что они сделают с телом Искусительницы. Выходя из конюшни, она услышала, как Шет сказал что-то о том, чтобы положить его за стенами, чтобы его мог забрать кто угодно, готовый позаботиться об этой проблеме. Если же этого не случится, сказал он, то пусть о нём позаботятся бабочки Рандирока.
Было ли это честно? Было ли это правильно? Она не знала.
Почти у самых ног Джейм, с другой стороны низкой стены и в её тени, отбрасываемой луной, жуткогончая подняла свою чёрную голову и зарычала на неё поверх свей добычи. Положив передние лапы на перила, ей в ответ рыкнул Жур. Сбоку от гончей к земле припала белая ищейка, она выполнила свою работу и терпеливо дожидалась награды в виде свежих потрохов.
— Я знаю, что мастер охоты не морит вас голодом, — сказала она им обеим. — Возвращайтесь к нему. — Гончая обнажила окровавленные клыки и припала к земле, готовая броситься. — Идите.
Обе как одна, они успокоились и крадучись ушли прочь.
Тело было настолько скрючено, что она могла только предположить, что этот кадет Рандир был парнем. Учитывая громадную лужу крови, в которой он лежал, он наверняка был мёртв. Так вот кому принадлежали пальцы, которые разглаживали оперение стрелы, устанавливали её паз на тетиву и выпускали её в человека, которого этому кадету назвали как смертельного врага его дома.
— Я боюсь, — сказала она ему, — что тебя одурачили и отсеяли одновременно. Возможно, со мной сделали и сделают то же самое, и очень скоро.
Быть может, Харн был прав. Быть может, она не принадлежит Тентиру и должна быть изгнана прочь. Просто сравнивая уровень мастерства, за исключением нескольких областей, она всё ещё тащилась далеко позади за остальной частью своей группы. Между их опытом и её всё ещё зияла огромная брешь. И она была опасной — но станет ли она менее опасной в каком-нибудь другом месте? Отсылать её назад в Готрегор для чего-то более длительного, чем простой визит, было, по меньшей мере, рискованно. Чем занимаются немезиды, по крайней мере, между катастрофами?
— Я просто должна научиться вязать, — пробормотала Джейм про себя. — Что плохого я могу сотворить с клубком пряжи и парой спиц? Нет, не отвечай на это.
— Я тебя искала, — сказал мрачный голос, и рядом появилась Тень, вместе с Эдди, украшающей шею кадета подобно толстому, золотому воротнику. Она бросила взгляд через поручни. — Квирл. Он всегда был дураком. Впрочем, этим вечером я тоже не блистала умом. Почему ты это сделала?
— Сделала что, или скорее, что именно? Это была очень беспокойная ночь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});