— Где он?
— Вероятно, в комнатах Рана Харна.
Джейм выпрямилась с небрежным — Тогда, спокойной ночи, — надеясь, что её внезапный уход спугнёт затаившуюся стражу ищеек. Она не заметила никого из них в зале железного дерева, но когда она поднялась на пандус, её окружили трое, луки натянуты.
— Ну и что теперь? — спросила она у них.
Выскочив сзади, кузнечный молот в руках, мастер-лошадник повалил одного из противников руко-крушащим ударом. Стрела полетела наугад, и в темноте конюшни взвизгнула лошадь. Смешавшись, второй лучник заколебался между двумя целями и Джейм вырубила его ударом ноги огонь-скачет. Повернувшись, она обнаружила, что третий снова растаял в тенях.
— Беги, — сказал мастер-лошадник.
Джейм так и сделала, Жур скакал впереди. Сзади раздался вызывающий боевой клич мастера, насмешливый пронзительный крик сокола. Затем он оборвался. Она и не знала, что он был Эдирр.
Конюшня теперь пробудилась, лошади нервно трубили, копыта звенели по дереву, больше бока врезались в дощатые стенки и планки трещали. Темные фигуры быстро скользили сквозь хаос, спеша на охоту. Их добыча спасалась бегством, лавируя среди проходов между рядами, огибая углы, проскакивая сквозь стойла и под копытами. Пандус, ведущий в большой зал, наверняка будут караулить.
Нос Жура дёрнулся от острого, хорошо знакомого запаха. Заднюю стену скрывали кипы сена, но за ними была дыра, которую вирма проела сквозь сплошной камень ещё в первую ночь в Тентире, которая, казалось, была так давно. Джейм протиснулась сквозь неё и на четвереньках вскарабкалась по крутым, скользким ступенькам вперёд, к слабой полоске света. Да, здесь была потайная дверь, всё ещё приоткрытая, а за ней — обугленные руины гостевой комнаты Норф. Ослабленный деревянный пол застонал под ногами, а облака затхлой пыли заставили Жура чихать.
Не услышал ли кто? Следует ли кто-нибудь за ними?
Наружу, в холл. А куда теперь?
Овладеть путаным клубком ходов Старого Тентира оказалось сложнее, чем даже лабиринтом Тай-Тестигона. Его разработал то ли мастер по запутыванию, то ли некто с умственным расстройством, так что никто и никогда не мог знать точно, где он находится, по крайней мере, гуляя по общим залам. Джейм предположила, что восток лежит слева и двинулась в этом направлении, только чтобы оказаться в комнате со множеством дверей, одна из которых открывалась в глухую стену, другая — в крутой спуск, а третья — на пролёт лестницы, ведущей вверх. Она поднялась. На верху её встретил угасающий свет, падающий сквозь арочные окна восточной стены третьего этажа. Вниз по коридору и налево было основание башни Харна.
У подножия узкой, винтовой лестницы барс приостановился, а вместе с ним и запыхавшаяся Джейм, которая вдруг уловила через его нос запах свежей крови. Она ринулась вверх, перескакивая через ступеньку, но только споткнулась наверху о Жура и растянулась плашмя, лицом вниз у ног Харна.
— Ну, — сказал он, глядя вниз на неё. — Посмотрите, что тут притащила кошка.
В сумерках маленькая комнатка казалась милой и уютной. Её окна были открыты на север и на юг, так чтобы вечерний бриз продувал её насквозь. Огонь играл на каминной решётке, его свет плясал на двух больших креслах, с двух сторон придвинутых к огню. Блюдо на столе содержало остатки… чего? По форме это смутно напоминало жареную дрофу, но было покрыто белыми и коричневыми, дрожащими крылышками. Они внезапно ринулись прочь, облетели комнату по кругу и облепили обитателя того кресла, что было повёрнуто к лестничной площадке. Те из них, что приземлились на его лицо, руки и волосы, стали белого цвета, остальные — мшисто-зелёного, с золотыми прожилками, так чтобы сливаться с кожей его охотничьего костюма. Через беспокойную маску из крыльев Джейм улыбнулся Мер-Канти.
— Мягкие, — сказал он, приветствуя её своим хриплым голосом.
Джейм встала, совершенно ошеломлённая. — Я думала, что бабочки драгоценная челюсть синие, — сказала она, не сомневаясь, что это звучит так же глупо, как она это и ощущала.
— Обыкновенные — да. — Харн налил бокал вина и протянул ей. — Выпей… Говорят, что это полезно для запыхавшихся идиотов. Эти челюсти тоже могут быть синими, если им захочется, но это особый вид, называемый драгоценности короны[70], и они могут слиться почти с любым фоном. И они всё так же любят кровь.
Мер-Канти прикрыл свой кубок рукой, чтобы защитить его от ищущих усиков. Содержимое бокала, темное, непрозрачное и красное, определённо не было вином. Джейм заметила, что Харн носит повязку вокруг запястья.
— Когда мы оба были кадетами здесь, — Сказал Харн, — он ещё мог есть сырое мясо. Теперь его желудок принимает только кровь и молоко. Мёд тоже, но он вредит его зубам. Как и моим, между прочем. Однако это — он кивнул на своё запястье — по крайней мере отличается от лошадиной крови.
Джейм припомнила повязку и затычку на шеи Миры, которые скрывали постоянно открытую рану. Эти мысли вызвали у неё лёгкую тошноту, но не похоже, чтобы это беспокоило кобылу.
— А… ээ… драгоценные челюсти короны?
— Он мигрирует вместе с ними на юг. Заречье нынче не место для человека или насекомого. Наступает зима.
— Харн, ты забываешь про свои хорошие манеры, — сказал Комендант из другого кресла, которое было повёрнуто к Джейм спинкой. — Я полагаю, эти двое знают друг друга, но не формально.
— Ха. Леди Джеймс, Лордан Норф, познакомьтесь с Лордом Рандироком, Лорданом Рандир — да, да, так называемый пропавший наследник Глуши, хотя и не столь потерянный, как хотелось бы некоторым.
Джейм показалось, как будто кто-то ткнул её в рёбра. — Мер-Канти — то есть Лорд Рандирок, они устроили на тебя засаду в конюшне. Ловушку. Я думаю, что Мира это наживка.
Рандир встал так быстро, что оставил за собой как бы собственный каркас, образованный мерцающими крыльями.
— Они, конечно, не станут причинять ей вреда, — обеспокоено сказал Харн, — и, как бы то ни было, кого ты подразумеваешь под «они»?
— Они ранили мастера-лошадника, — мрачно сказала Джейм. — Я слышала, как он кричал. И «они» появились из казармы Рандир, или, по крайней мере, так казалось.
Харн поймал Рандира за руку, когда тот ринулся к двери. — Подожди, нет нужды врываться через главную дверь. Мы можем проскользнуть вниз по потайной лестнице в гостевых покоях Норф.
— Так я и очутилась наверху, — сказала Джейм. — Они могли это видеть.
— Ну, здесь есть и другие скрытые пути. Твой серый пролаза не единственный, кому известны потайные ходы Тентира.
— По крайней мере, те из них, через которые ты сможешь протиснуться, и их число уменьшается с каждым годом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});