Гилвин выдавил из себя улыбку.
— Спасибо, сэр.
— Все в порядке, — пробасил Трагер. — Домой!
Он почувствовал удовлетворение, видя, как парень дернул поводья и поехал через ворота в ночь. Стражники тоже наблюдали за ним, качая головой и вздыхая. Трагер проехал мимо и прошипел с отвращением:
— Идиоты! Вечно вы заставляете людей тратить время зря!
Кассандра неподвижно лежала под холстиной, отчаянно вцепившись в амулет на груди. Мягкое сияние Ока согревало холодную кожу. Она слышала голоса людей, слышала, как отвечал Гилвин. Голоса звучали очень близко, но потом повозка вновь двинулась в путь. Так что — они уже на свободе? Кассандра сдерживала дыхание. От тряской рыси и выбоин на дороге ее то и дело подбрасывало, острые края книг кололи и терзали тело. Неловкая поза быстро сделалась мучительной, но все стоило побега из Лайонкипа! Она молчала, ожидая сигнала от Гилвина. И он раздался.
— Мы сделали это, миледи! — послышался возбужденный шепот юноши. — Вырвались из замка! Не беспокойтесь, скоро будем в безопасности.
Кассандра и не двигалась, но зато уж улыбалась вволю! Она обхватила амулет, впитывая его тепло, готовясь увидеть Лукьена.
39
Над яблоневым садом сгустился туман; сад освещался лишь лунным светом и далекими огнями Кота. Ни один звук не раздавался среди ровных рядов плодовых деревьев, за исключением тихого потрескивания костра. Пахло яблоками и свежей, прохладной землей. Лукьен сидел у огня, слушая, наблюдая и вспоминая. Он знал, что больше в саду никого нет, и был спокоен. Он находился здесь уже два часа, ожидая, когда вернется Гилвин с драгоценной добычей. Но его все не было, и Лукьен уже начал отчаиваться. Он поднес руки к огню, вглядываясь в пламя. Дым от сухих щепок раздражал рану под повязкой. Лошадь, которую Фиггис сумел для него раздобыть, лениво переступала копытами, отыскивая упавшие яблоки. Хорошая лошадка, сумеет довезти его и Кассандру до фермы Брека, где его ждет собственный скакун. Оттуда им путь в Марн. Такой план удовлетворял Лукьена, но нужно ждать, пока появится Кассандра. Минуты шли, и это казалось все менее и менее вероятным.
В какой-то момент Лукьен решил, что так даже лучше. Ему ведь нечего предложить Кассандре, кроме любви. Он — вне закона. Даже в Норворе его больше не ждут. И ведь, в отличие от Кассандры, он за эти годы изменился в худшую сторону. Она же — все так же прекрасна, по крайней мере, Гилвин так говорит. Она заслужила лучшую жизнь, чем Лукьен мог бы предложить. Может, она просто стремится покинуть свою опостылевшую клетку?
Лукьен поднял сучковатую палку и поворошил пламя. Вылетел сноп искр. Лукьен не позволял огню сильно разгореться, чтобы его не обнаружили чужие. Но Кассандра наверняка замерзнет и захочет погреться у огня, когда будет здесь.
«Не когда , а если будет здесь», — поправил себя Лукьен.
Скоро рассвет. Осталось всего несколько часов темноты. Лукьен надеялся провести с Кассандрой хоть немного времени, прежде чем они отправятся к Бреку, но сейчас уже понятно, что надежды не остается. Если она не появится немедленно, придется гнать во весь опор, чтобы быть как можно дальше от Лайонкипа…
И тут он услышал шум. Встревоженный, Лукьен придвинулся к костру, заслонив его плащом. Стук копыт приближался. Рука инстинктивно легла на эфес меча. Мускулы напряглись. Если Гилвина заметили, то вскоре в саду появятся десятки стражников, они окружат его кольцом.
Но в тумане показалась морда единственной лошади. Спокойная каурая лошадка, бегущая усталой тряской рысью, а за ней — знакомая старая повозка. Лукьен опустил руку. Медленно поднялся на ноги. Да, это Буран, а в повозке — Гилвин. Парень сидит на скамеечке, ищет путь в тумане. И он не один!
Позади Гилвина сидела Кассандра.
Темноволосая и прекрасная, время не коснулось ее. Она закуталась в брезент, лежавший в повозке, но лицо ни с каким другим не спутаешь. В какой-то момент Лукьен даже дышать перестал. Даже мысли разом покинули его, ведь видеть Кассандру казалось просто невероятным! Время будто повернуло вспять: вот они снова в этом саду, впервые занимаются любовью. Повозка приблизилась, и Гилвин заметил его. Он возбужденно замахал руками. Кассандра повернула голову и встретила взгляд Лукьена.
— Великие Небеса, вот это чудо…
Широкая печальная улыбка озарила лицо Кассандры. Она замахала рукой, приветствуя Лукьена, который бросился к ним со всех ног. Гилвин остановил Бурана, и Кассандра спрыгнула на землю. Брезент упал с ее плеч, она стояла, почти обнаженная, протягивая руки к вернувшемуся после стольких лет возлюбленному.
— Лукьен!
Крик восхищения разнесся по всем уголкам сада. Лукьен поспешил к ней. Остановился у самой повозки, глядя на прекрасное лицо Кассандры, потом обвил ее руками. Она упала в его объятия. Он повлек ее от повозки прочь, смеясь и кружа в вальсе.
— Лукьен! Это ты! — снова воскликнула Кассандра.
— Я, любовь моя, конечно, я, — пропел Лукьен. Она казалась пушинкой в его руках. Слезы бежали по сияющему лицу, когда она обнимала его за шею. Время и вправду не коснулось ее. Лукьен бережно обнимал возлюбленную, слушал родной звук ее дыхания. Она не просто молода и прекрасна. Она — жива.
— Поверить не могу! — вздохнул он. — Никогда не думал, что увижу тебя снова. — Он прижал ее к груди, целуя. — Отныне ты свободна, Кассандра!
— Свободна, — эхом вторила Кассандра, и голос ее дрожал. Она высвободилась из его объятий и вгляделась ему в лицо. И в глазах ее отразилась печаль. — Ох, Лукьен… — нежными пальчиками она пробежала по его щеке, легко касаясь раны на глазу. — Что случилось?
Лукьен отвел руку и поцеловал ее.
— Я в порядке, Кассандра. Не бойся. Возраст сыграл со мной шутку, вот и все…
— Но твой глаз…
— Ничего, Кассандра, ничего.
— Нет, — ее улыбка была полна печали. — Ты выглядишь совсем по-другому…
— Нам о многом нужно поговорить. После у нас будет для этого достаточно времени, — он широко улыбнулся. — Теперь времени хватит на все. — Он заметил алый отблеск драгоценного камня под ее сорочкой и понял, что перед ним — Око Господа. — Так, значит, это правда, — произнес он, протягивая руку и дотрагиваясь до амулета. — Вообще-то, я никогда по-настоящему не верил в него. — Слова так и рвались из груди, но надо было спешить, поэтому Лукьен смог лишь выдохнуть ее имя: — Кассандра…
Она ответила нежной улыбкой — как и прежде, много лет назад.
— Я люблю тебя, — проговорила она. — И всегда знала, что ты вернешься ко мне.
Как больно слышать эти слова… Как же она верила в него!
— Эти шестнадцать проклятых лет. Я не должен был оставлять тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});